Михаил Ромм - О себе, о людях, о фильмах
До самого конца 1968 года студенческие волнения вспыхивали то в одной, то в другой стране.
В США введен новый вид вооружения: ракеты огромной мощности, содержащие от трех до десяти ядерных зарядов каждая. Эти сверхракеты поднимаются на огромную высоту и оттуда поражают объекты один за другим.
В ноябре в Берлине на съезде ХДС антифашистская деятельница Беата Кларсфельд ударила канцлера Кизингера по лицу и заявила, что и впредь будет делать это каждый раз, как только представится возможность, так как Кизингер — фашист. Ей дали год тюремного заключения, хотя по закону ей полагается только две недели.
Произведено обследование ряда районов Индии. Оказалось, что при среднем весе европейца 72 килограмма средний вес индийца составляет всего 44 килограмма. Это статистика голода.
Папа римский запретил применение противозачаточных средств. Это ставит в особенно сложное положение Латино-Американские страны, где нищета и многодетность становятся национальным бедствием.
В Западной Германии произведен выборочный подсчет количества книг, которое имеется у семей самых разнообразных социальных слоев. Выяснилось, что в результате развития телевидения значительный процент семейств имеет всего от одной до трех книг. А у некоторых и вообще нет ни одной книги.
В Нигерии федеральные войска начали решительное наступление на отколовшуюся провинцию — Биафру. Количество убитых и умерших от голода доходит до шести тысяч в день.
В ряде развивающихся стран произошли перевороты, как правило, военные и, как правило, реакционные. Это относится и к Латинской Америке и к Африке.
Между тем папа римский реабилитировал Галлилея. Через триста лет после того, как тот был осужден католической церковью.
В Лондоне возникла новая звезда — полуграмотная и, главным образом, тощая манекенщица Твигги. Она стала всемирно знаменитой. Подражая ей, девчонки доводили себя до дистрофии.
Де Голль наградил 130 полицейских орденами и званиями офицеров Почетного легиона.
Под конец года в Китае взорвана водородная бомба. Фотография этого взрыва была опубликована в новогодних газетах Пекина.
Несколько раньше наблюдатели всех стран отметили коней культурной революции в Китае. Десятки тысяч хунвейбинов направлены в провинцию, в деревню, где им предстоит заниматься сельским хозяйством.
В последние дни декабря американские космонавты совершили облет Луны. Подсчитано, что для создания этой лунной ракеты потребовался труд 150 тысяч человек.
Одновременно у нас начались испытания сверхзвукового лайнера Ту-144, а через несколько дней была создана орбитальная космическая станция со стыковкой и переходом двух космонавтов через открытое космическое пространство на соседний корабль.
Таким образом, 1968 год закончился торжеством науки и техники. Количество скрытых телевизионных камер в универмагах было удвоено. Снова пили шампанское, и с Востока на Запад шел новый, 1969 год.
Разумеется, я перечислил далеко не все события шестьдесят восьмого года.
Но ведь год состоит не только из сенсаций. Важнейшие процессы тянутся годами, и, может быть, они порой еще более поучительны и важны, чем то, что оказывается в центре внимания прессы.
Так, например, задолго до майских событий, когда я работал в течение месяца в Париже, мы насчитали в среднем по крупной забастовке каждые два дня. Это стало настолько обычным, что газеты публиковали календарь предстоящих забастовок как обычное, повседневное явление. За этот месяц состоялась забастовка работников электростанций, и Париж был погружен в темноту, была забастовка железнодорожников Парижского узла, была забастовка работников уличного транспорта, затем три дня бастовал персонал всех аэродромов и авиалиний, бастовали мусорщики, бастовали строительные рабочие и еще, и еще многие. Классовая борьба не прекращается.
Я почти не говорил о войнах 1968 года, а они давно уже стали беспрерывными, они охватывают два континента. По существу, после второй мировой войны была только короткая передышка.
Среди событий, о которых я упомянул, есть такие, которые подробно сняты хроникой. Другие были слишком внезапны, хроникеров на месте не оказалось. Но фоторепортеры, очевидно, присутствуют всегда и во всех местах одновременно. Необычайная выразительность ряда фотографий соперничает с кинокадрами, и, разумеется, они могут быть включены в фильм.
Если представить себе на экране то, что я перечислил на бумаге, то перед нами встанет сгусток современного мира. Он дает богатую пищу для размышления и для осмысления разноречивых, сложных и большей частью тревожных процессов. И все-таки это только часть, это только выборочная часть календаря года, да и то очень, очень неполная. За пределами этого календаря лежит повседневная жизнь, которая привлекает внимание скорее ученых или социологов, чем газетчиков и журналистов.
Картина должна опираться и на этот повседневный материал, в который врываются отдельные сенсации.
Представим себе, что происходит в мире последней трети XX века, не ограничивая себя рамками года.
Показательная часть современного нам мира поистине великолепна. Каждый день приносит нам новые открытия, и материальное развитие передовых промышленных стран поражает.
Огромные города выросли на планете. И первое, что в них замечаешь, это царство автомобиля. В Нью-Йорке, в Лондоне, в Чикаго, Париже, Токио — повсюду автомобиль изменил лицо городов, лицо жизни. Если поглядеть сверху, скажем, на крупную площадь Парижа в часы пик, то увидишь своеобразное кипящее автомобильное варево, которое медленно вращается вокруг нас, как густая каша. В некоторых американских городах, например в Лос-Анджелесе, легко пересчитать пешеходов: их почти нет. Но совершенно немыслимо сосчитать количество машин, которые сотнями проносятся мимо на протяжении одной минуты.
Кажется, что невозможно уже вместить хотя бы еще одну машину. Но автомобилей делается все больше. Вокруг всех крупных городов растут горы искалеченных автомобилей, своего рода автомобильные терриконы.
Я видел в Токио летом шестьдесят седьмого года регулировщиков на углу улицы Гиндза. Они работали попарно: один дышал в кислородном приборе, другой регулировал. Потом они менялись.
Города отравлены. Повсюду — в магазинах, в квартирах, в отелях, в ресторанах — работает кондиционированный воздух. Он прохладен, он не воняет угаром, но это только кажется: угар есть. Установка для кондиционирования воздуха задерживает пыль и копоть, но окись углерода, выхлопные газы, вредные примеси проходят через кондиционеры. А ведь это тот самый выхлопной газ, которым травили людей в душегубках.
Люди мрачно возбуждены в этих огромных городах. Они дышат отравленным воздухом, они сатанеют от шума.
Современный большой капиталистический город душит сам себя, и уже становится очевидным, что дольше так жить скоро будет невозможно. Но пока еще никто не знает, что же делать.
Любопытно поглядеть на центральную железнодорожную станцию Токио. В часы пик, по окончании рабочего дня, электропоезда всасывают сотни тысяч людей. Вдоль огромных перронов стоят рядами, так сказать, «запихиватели». Это сильные, крупные, тренированные люди в форме. Поезд может остановиться не больше чем на тридцать-сорок секунд — уже ждет следующий. Толпа бросается по всем вагонам, и начинает работать служба «запихивателей». Руками, ногами, головой они втискивают пассажиров в последний момент, чтобы не застряла между дверями нога или рука. Поезд уносится, и «запихиватели» подбирают упавшие галоши, сумочки, зонтики. Все это складывается в стороне. А через двадцать секунд другой поезд берется штурмом, и «запихиватели», заранее расставившись перед всеми дверьми, снова бросаются пихать, толкать, втискивать, уминать всех, кто менее проворен.
Кстати, такую же картину можно наблюдать в нью-йоркском метро. Почему-то там среди «запихивателей» много негров. Я бы сказал, что они обращаются с белыми в этот момент довольно бесцеремонно: наконец-то можно безнаказанно толкнуть белого кулаком в спину и втиснуть его в вагон.
В этих огромных городах человек неслыханно одинок. Он живет, растворенный в массе людей, как в какой-то эмульсии, но он — один. В многоэтажных домах люди не знают своих соседей. Не знают никого, кроме тех, с кем связаны общей работой.
Вот новелла об одиночестве. Кстати, я называю такие отрывочки новеллами, хотя это, скорее, нужно назвать инсценированным документом. В этих инсценировках должны быть найдены настоящие люди, и текст должен импровизироваться на месте. Люди должны говорить на собственном языке: японцы — на японском, французы — на французском, англичане — на английском и т. д. А приблизительное содержание разговора будет переводиться.
