Роланд Пенроуз - Пикассо
Пикассо пробыл в Англии недолго. Конгресс оказался на грани срыва. Пресса всячески высмеивала любого, имевшего к нему отношение, как игрушку в руках коммунистов. Чтобы избавиться от репортеров, я пригласил Пикассо отправиться со мной на один день в сельскую местность. Он охотно согласился, понимая, что окажется там в кругу друзей. На следующий день мы вернулись в Лондон, и Пикассо утренним поездом отправился в Шеффилд, где, несмотря на столь неблагоприятные обстоятельства, все же должен был открыться конгресс, на который так и не смогли прибыть многие делегаты. Тем не менее самый крупный зал города был переполнен. Речь Пикассо была встречена овацией, хотя она и была самой короткой, не более минуты. Произнесенная на французском языке, она была лишена какого бы то ни было красноречия. Как это было с ним всегда, он не касался политики. Он рассказал присутствующим о том, как научился у отца рисовать голубей и как это открыло ему дорогу в «семью художников». Свою речь он закончил словами: «Я выступаю за жизнь и борюсь против смерти. Я выступаю за мир и потому борюсь против войны».
По возвращении в Лондон его ждала большая группа студентов, оказавших ему восторженный прием. И все же эта встреча не могла рассеять горечи, причиненной действиями правительства Англии. Он отклонил официальное приглашение посетить собственную выставку. Большинство органов печати страны сочли присутствие Пикассо подходящим поводом не только для его очернения, но и для нападок на тех, кто пожелал оказать ему честь как великому художнику. В печати, например, появилась такая заметка о присутствии на одном из вечеров в честь художника члена правительства: «Странно, что английский министр счел нужным оказать честь Пикассо. Теперь уже всем известно, что из средств, которые Пикассо получает за свои работы, он делает огромные подношения коммунистам».
Однако ни нападки прессы, ни искажения фактов не вывели Пикассо из равновесия. Он к этому привык. Одновременно во время его пребывания в Англии сотни поклонников восторженно приветствовали его. И хотя он чувствовал себя неловко, окруженный людьми, языка которых он не понимал, новая обстановка, в какой он оказался вдали от друзей, и возбуждение от приезда в Англию, страну, о которой он мечтал с юности, доставили ему огромное удовольствие. Он был поражен разрушениями, принесенными войной Лондону, очарован сельской местностью, представшей перед ним в холодном солнечном убранстве. Глядя на нее, он не мог не воскликнуть: «Я удивлен, что молодые английские художники так мало рисуют ее».
Пренебрежение, выказанное британскими властями, не помешало ему посетить четвертый конгресс, состоявшийся в Риме в 1955 году. Он провел в Италии четыре дня, выполняя обязанности, связанные с проведением конгресса, при этом он выкроил время для посещения Сикстинской капеллы.
Семья
Не слишком привлекательная, выкрашенная в розовый цвет вилла «Ла Галуаз», расположенная на испещренном земляными террасами холме неподалеку от Валлориса, была выбрана Пикассо из-за отсутствия более подходящего жилища. Два низких тутовых дерева, достигавших фронтона здания, бросали тень на маленькую террасу. Однако несколько унылые комнаты виллы обеспечивали достаточно пространства для Франсуазы и незадолго до этого родившегося у них сына Клода. В конце сада находился гараж, где рядом с «Испано-Суиса», единственным автомобилем, которым он всегда гордился, стоял подаренный ему американским другом «Крайслер». После многолетних поисков самого себя первый сын художника, Пауло, обосновался в селении у залива Жюан и, будучи страстным любителем-водителем, часто выполнял роль шофера отца, когда требовалось подменить Марселя.
В 1949 году, спустя два года после рождения Клода, на свет появилась дочь. Ввиду страсти отца к голубям ее назвали Палома[4].
В семью вскоре вошел также маленький щенок-боксер Ян, который занял свое место на картинах вместе с детьми, играющими с матерью. После приобретения новой собаки, первой после Казбека, продолговатых очертаний афганской овчарки уже не найдешь более на полотнах Пикассо. Округлые личики детей на картинах чем-то напоминали круглую мордашку курносого Яна.
Пикассо всецело погрузился в семейную жизнь. В эти годы он создает много картин и рисунков, на которых дети, одетые в яркие одежды, увлечены игрой, беззаботны и веселы. Он принимал участие в их играх и создавал для них игрушки из кусков дерева, на которые наносил несколько мазков кистью. Он вырезал также из картона фигурки людей и животных, раскрашивал их и придавал их лицам такие забавные выражения, что они становились героями сказок не только для Клода и Паломы, но и для взрослых. Он испытывал такое же наслаждение, как и когда-то ранее в Ле-Трамбле с Майей, а еще раньше с Пауло. Он даже придумывал сюжеты, которые пытался воплотить, используя детскую мебель. Пауло вспоминал один расстроивший его случай. Перед тем как уложить сына в кроватку, отец взял его игрушечную машину. Утром ребенок обнаружил, что вся машина раскрашена в яркие цвета. На сиденьях появились нарисованные подушки, а пол машины раскрашен квадратиками. Ко всеобщему удивлению, Пауло, увидев машину в новом виде, расплакался оттого, что она испорчена — ведь в машинах никогда не бывает пола, сделанного из квадратиков.
Летом близлежащий к Валлорису пляж превращался в место всевозможных забав. Утреннее купание затягивалось до полудня. Пикассо обучал Клода плаванию, показывал ему, как корчить рожицы. Все друзья, отдыхавшие у залива Жюан, знали, что в определенные часы Пикассо со всеми домочадцами можно найти на пляже, и потому к обеду на берегу собиралась большая компания, которая затем направлялась в расположенный тут же на берегу ресторанчик, после чего художник возвращался в свою студию в Валлорис.
«Человек с овцой». «Религиозное» искусство
Чтобы завершить свою коллекцию в замке Гримальди в Антибе, Пикассо решил включить в нее скульптуру «Человек с овцой». Но с ее передачей возникли трудности, и Пикассо в отчаянии отказался от своего намерения. Вместо этого он предложил ее муниципалитету Валлориса. Поначалу члены муниципалитета настороженно отнеслись к этой идее. Испытывая некоторую тревогу, они поинтересовались, что это за скульптура. Когда им разъяснили, что она похожа на человека с овцой, один из членов совета, кузнец, произнес: «Жаль, что это просто еще одна скульптура». Однако, выслушав доводы, они пришли к выводу, что сделанная из бронзы фигура уже сама по себе представляет ценность. К тому же имя ее автора поможет привлечь в город туристов. И они с благодарностью оценили жест Пикассо, хотя и выразили опасения, когда автор сказал, что он хотел бы видеть ее поставленной где-нибудь на площади, чтобы дети могли лазать на нее, а собаки облюбовывать ее всякий раз, когда им захочется.
Предложение было принято, и скульптуру установили на центральной площади Валлориса. На церемонию открытия прибыл один из руководителей коммунистической партии, Лоран Казанова, а также многочисленные друзья художника, и среди них Поль Элюар и Тристан Тцара. В знак признательности город провозгласил Пикассо своим почетным гражданином.
Пикассо был необыкновенно популярен в Валлорисе. Муниципалитет предложил ему расписать одну из заброшенных часовен. Это предложение поступило как раз в тот момент, когда некоторые крупные художники выполняли заказы церквей. Леже создал огромное мозаичное полотно для расположенной в горах Юра церкви в Асси. Автором витражей в ней стал Руо. Матисс расписывал церковь в Вансе, а Брак помогал в реставрационных работах в церквушке неподалеку от Дьепа. Идея использования его таланта для украшения одного из очагов католической веры показалась Пикассо противоречащей его натуре, и в этом с ним были согласны его друзья — коммунисты. Однако в отношении часовни в Валлорисе сомнений подобного рода не возникало, поскольку часовня не использовалась по назначению уже со времени французской революции. Пикассо был волен расписать ее так, как ему захочется. В своих росписях он хотел выразить глубокое стремление к миру и отвращение к войне. Поэтому во время этой работы он утверждал, что взялся украшать храм мира.
Снова война
Летом 1950 года противоречия между коммунистическими и западными странами привели к войне в Корее. Пикассо прежде всего из соображений гуманности и как человек, ненавидящий войну, счел себя причастным к разразившейся трагедии. Его товарищи по коммунистической партии ожидали, что он найдет способ осудить эту новую вспышку насилия и напишет картину, в которой вина за агрессию будет возложена на западные державы. Пикассо создал полотно, которое он назвал прямо: «Бойня в Корее». На ней изображена группа роботов, расстреливающих нагих женщин и детей.
