Елена Грицак - Архангельское
Четкую границу между двумя «жизнями» усадьбы – дворянским прошлым и революционным настоящим – можно было почувствовать, открыв книгу отзывов. Ее первые страницы были заполнены в 1884 году: начертанные изящным почерком русские и иностранные фамилии, отзывы исключительно душевные, порой доходящие до восторга. Череду громких имен и титулов 6 июля 1917 года завершила графиня Шереметева. Далее идет наполовину чистая страница, а на обороте – запись, датированная тем же годом: «Приезжала договориться насчет экскурсии работниц-делегаток Бауманского района. Тов. Калинина». Следом тянутся имена делегатов III Конгресса Коминтерна, красноармейцев, пионеров, доярок, рабочих – будь жив Юсупов, он бы очень удивился, узнав, что его дворец ежегодно навещало около 20 тысяч человек.
В течение 15 послереволюционных лет Архангельское официально числилось музеем. Однако соблазн более рационально использовать огромное, хотя и изрядно запущенное пространство был слишком велик. Пока шла Гражданская война, сюда направляли на поправку здоровья военных, а когда бои закончились, их сменили чиновники московских ведомств. Справедливости ради стоит заметить, что тогда санаторные палаты устраивались не в парадных залах, а в подсобных помещениях или в парковых павильонах. Несмотря на отчеты о ходе восстановительных работ, крупное строительство в тот период не предпринималось: не было средств и, честно говоря, возможности, ведь специалистов не хватало и столицам, а юное социалистическое искусство на реставрацию было неспособно. Между тем сотрудники этого своеобразного музея могли гордиться, ведь то, что было создано для услады одного человека, теперь, доступное всем, стало местом массовых развлечений.
Дом отдыха наркомата обороны
Москва. Широким полотном легла улица Горького. Бесшумно мчится черный ЗИС мимо станций метро, трамваев, троллейбусов. За зеркальными стеклами машины чуть заметна подтянутая фигура командира Красной армии. Автомобиль давно покинул город, выехав на асфальтированную ленту шоссе, но новостройки столицы, ее стадионы, заводы, санатории и школы еще мелькают по сторонам дороги. Пассажир видит грандиозный вокзал аэропорта, автобусы, заполненные жителями пригородных колхозов и дач. С Ленинградского шоссе машина сворачивает на Волоколамское, где городские постройки уступают место полям и огородам. Ильинское шоссе… Тенистая аллея вековых лип… И перед ним открывается дом отдыха Наркомата обороны «Архангельское». Сюда, в свой дворец здоровья, приехал командир Красной армии.
Примерно так – патриотично и высокопарно – в 1930-х годах начинались очерки, посвященные бывшему родовому гнезду князей Юсуповых. К тому времени приведенная в порядок усадьба считалась лучшим в стране санаторием-профилакторием. Авторы подобных статей не лукавили, заявляя, что «здесь каждый посетитель чувствовал заботу о себе партии и правительства». В самом деле, перед ним гостеприимно распахивались двери зданий; великолепные дворцовые интерьеры обеспечивали спокойный и, главное, культурный отдых, что было важно для людей, которые большую часть жизни провели в окопах. Красные командиры пользовались новейшими достижениями медицины, получая все известные виды лечения, гуляли в чудесном лесопарке площадью 400 га, занимались физкультурой на площадках, приспособленных и для летних, и для зимних видов спорта.
После национализации в усадьбе развернулось строительство, по масштабам сравнимое с тем, которое велось при Николае Борисовиче Юсупове. За ходом работ следил маршал Ворошилов, и он же утвердил план, выразив желание увидеть Архангельское таким, каким оно было в пору своего расцвета. Учитывая новые цели – большевики хотели отдать дворянские гнезда в распоряжение трудящихся, дабы они, поправляя здоровье, повышали свой культурный уровень, – задача была невыполнимой. Единственным выходом виделась перестройка, и в итоге старые здания дополнились новыми, на сей раз отразившими достижения сталинской эпохи.
Символично, что возведение санаторных корпусов было поручено военному инженеру. К счастью, профессор В. А. Апушков проявил профессионализм и лишь пополнил ансамбль, принципиально ничего в нем не изменив. Два дворца, построенных им на месте обветшавших флигелей, имели классические фасады с белоснежными колоннами, портиками, лепными карнизами, статуями, балюстрадами и множеством высоких окон. Оба здания были тактично вписаны в существующий пейзаж. Располагаясь по сторонам Большого партера, они стояли намного ниже дворца, и потому из его окон по-прежнему просматривался весь парк вплоть до реки. Более того, постаравшись сохранить перспективу, Апушков соединил корпуса врытой в землю столовой, крыша которой послужила еще одним зеленым партером; дневной свет проникал в нее через уютный внутренний дворик, устроенный зодчим на итальянский манер.
Одновременно с Большим домом строители коммунизма отремонтировали малые, придав былой вид Капризу, Чайному домику и театру, который был украшен восстановленными декорациями Гонзага. Очищенный от мусора, вновь зазеленел партер, где среди новых клумб были расставлены юсуповские бюсты и статуи. Сотрудники тогдашнего музея не жалели сил, чтобы содержать в порядке парковую скульптуру. Ближе к зиме каждый экземпляр укутывали в деревянный чехол, таким образом предохраняя шедевры от разрушения.
Музей-усадьба «Архангельское» в 1930-х годах: церковь Михаила Архангела (1), глинобитная ограда (2), Святые ворота (3), Кладовая над оврагом (4), конторский флигель (5), Колоннада (6), домик для гостей (7), дворец (8), павильон Каприз (9), Чайный домик (10), Храм Екатерины (11), памятник Пушкину (12), памятник Минину и Пожарскому (13), беседка Розовый фонтан (14), статуя «Скоробь» (15), памятные колонны (16), театр Гонзага (17), каретный сарай (18), корпуса дома отдыха наркомата обороны (19) (рисунок художников 118)
Как известно, в сталинской Конституции впервые в истории России утверждалось право на отдых. Пользоваться им мог всякий гражданин, но не так, как было в царские времена, когда, как уверяла советская пресса, «рабочим предоставлялось единственное право – напиваться до бесчувствия и забавляться кулачными боями. Раньше в часы досуга оставались церкви, кабаки, пивные, казенные винные лавки и дома терпимости. В праздничные дни на примыкавших к свалкам пустырях шла игра в карты, на масляничной неделе вертелась карусель и зазывали публику раскрашенные балаганы. Как далеко это все от сегодняшней действительности, как непохоже на то, чем окружен гражданин страны Советов в повседневном быту». Продолжая мысль автора статьи, можно догадаться, что бедный русский крестьянин, даже перестав быть крепостным, и не мечтал о том, что его ближайшие потомки будут наслаждаться отдыхом и поправлять здоровье на курортах. Еще более фантастичным представлялось то, что им доведется жить не в тесных номерах гостиниц, не в «каморке тети Вали», а в покоях настоящих дворцов, среди роскошного убранства и произведений искусства.
Между тем возрожденное Архангельское послужило не всему народу, а лишь избранной его части. Отделка новых корпусов была закончена в 1937 году, но первые отдыхающие начали прибывать намного раньше: санаторий открылся 5 декабря 1934 года.
Один из корпусов санатория
К тому времени командный состав Красной армии сильно поредел, и немногие оставшиеся на свободе здесь могли насладиться ею в полной мере. Сначала командиров расселяли в малых – ранее жилых – залах юсуповского дворца, переоборудованных с учетом запросов новых обитателей.
Вид с санаторной террасы
В целом крупная переделка интерьеров проходила лишь в боковых частях здания и почти не коснулась парадных апартаментов. Большие парадные залы вместе с художественными салонами все еще оставались музеем, где хранились шедевры скульптуры и живописи, в том числе и чудом уцелевшие полотна ван Дейка, Буше, Виже-Лебрен, Тьеполо, Робера. По окончании работ в новых корпусах отдыхающие переместились туда, где «все подчинено одной задаче – создать культурные и красивые условия отдыха трудящихся. Внутренняя отделка отличается большим вкусом и богатством. Радостно видеть, что нет больше согбенных спин, низких поклонов, унижающих человеческое достоинство лакейских ливрей. Счастьем наполняется сердце, когда видишь, что спесивые лица вельможных владельцев усадьбы существуют только на портретах. Мрамор стен и колонн, колодец вестибюля, эффектно открывающий разрез здания в вышину, все стильно и красиво, все радует глаз. В комнатах гладко полированная, удобная мебель из драгоценных пород дерева, до блеска натертые паркеты, линкруста на стенах. Ковры и мягкие дорожки в коридорах и гостиных глушат шаг. Всюду тишина, покой…» (из брошюры «Архангельское», 1940).
