Елена Грицак - Архангельское
Ее сыновья и внуки не забыли историю с народовольцем, напротив, вспоминали о ней часто и охотно. За годы слухи переросли в легенду, которой в свое время воспользовались большевики. В поисках юсуповских сокровищ, якобы спрятанных во дворце на Литейном, были сломаны стены и подняты полы. Однако драгоценностей не нашли, зато была обнаружена тайная комната рядом со спальней княгини, где, как говорили, стоял гроб с забальзамированными мужскими останками: может быть он и был тем самым революционером, которого, как известно, повесили, а Зинаида Николаевна выкупила тело, устроив в своем доме нечто похожее на мавзолей.
Сумасбродство старушки-матери никак не повлияло на карьеру ее сына. Николай Борисович Юсупов-младший унаследовал титул и огромное фамильное состояние, будучи 22-летним юношей. Диплом Петербургского университета, где он прошел полный курс правоведения, не принес успехов на государственной службе, что для человека молодого, не тщеславного и к тому же очень богатого не стало даже малой неприятностью. Место гофмейстера императорского двора перешло к нему по наследству, было не слишком хлопотным и потому удобным для основной деятельности, в которой князь Николай смог проявить способности и даже страсть – в опекунских советах Общества призрения и училища глухонемых ему работалось гораздо приятнее, чем при дворе. Во время Крымской войны на юсуповские средства воевали 2 пехотных батальона, а молодой Юсупов, так и не понюхав пороха, получил звание камер-юнкера.
Кабинет княгини, он же Музыкальный салон
Продолжив семейную традицию, Николай Борисович стал таким же, как и дед, меценатом и коллекционером предметов искусства. Живопись и скульптура его почти не увлекали, зато музыка захватила целиком, порой преобладая над любимой литературой. Оказывая поддержку музыкантам и композиторам, в этой сфере он многого добился и сам, к почтенным годам заслужив звание почетного члена Римской и Парижской консерваторий. Современники знали князя Николая не только как музыканта, но и как писателя – историка и философа-богослова, – посвятившего немалую часть жизни сочинению «О роде князей Юсуповых».
Изданное в 1860-х годах в виде роскошного двухтомника, оно пополнило фонды Императорской библиотеки, которой автор управлял в должности вице-директора.
Николай Борисович был женат на Татьяне Александровне, графине де Рибопьер. Супруга подарила ему троих детей, но, к огромному сожалению отца и к несчастью для семьи, единственный сын Борис умер в младенчестве от скарлатины. Дочери выросли девушками красивыми, умными, к радости родителей, болели редко, может быть потому, что постоянно жили в Архангельском. Николай Борисович, очень занятый на службе, в деревню приезжал редко и ненадолго. Рассказывали, что княжна Татьяна много читала, а княжна Зинаида больше книг любила конные прогулки. Княгиня, озабоченная будущим дочерей, приглашала в усадьбу знакомых, изредка устраивая небольшие праздники, но чаще всего музыкальные вечера в одноименной гостиной, служившей одновременно и кабинетом.
Кабинет княгини – последняя парадная гостиная южной анфилады. Имея второе название «Музыкальный салон», эта комната завершает ряд парадных гостиных. Следующая далее восточная часть дворца состоит лишь из жилых, не столь эффектно оформленных помещений. Ее интерьер, выдержанный в стиле позднего классицизма, представляет собой прекрасный образец единства стиля. Кроме внешней красоты, создатель кабинета княгини показал превосходное владение художественными средствами, точнее, приложением их к архитектуре. Орнаментально-декоративные мотивы росписей (лебеди и грифоны) повторяются в форме мебели, в данном случае выполненной из карельской березы. Включенные в живопись венки из цветов и листьев можно разглядеть в обивке кресел, на осветительных приборах и портьерах. Когда-то здесь звучала музыка, возможно, старый князь слушал здесь стихи Пушкина и Вяземского, а гостей княгини Татьяны Александровны развлекали певцы из Императорской оперы. О былом напоминают изящный столик для нот, а также рояль фирмы Франца Минценберга, выписанный из Вены в начале XIX века – единственный сохранившийся в Архангельском музыкальный инструмент.
Рояль от Минценберга
Из мебели первым взгляд притягивает дамский рабочий стол красного дерева с фарфоровыми цветочными вставками, сделанный в России французскими мастерами. Думается, за ним работали мало, поскольку при Юсуповых он служил не столько письменным столом, сколько подставкой для цветов: верхние крышки боковых шкафчиков снимались и внутрь ставились горшки или вазы. По обе стороны от столика-жардиньерка расположились 2 темных шкафчика явно русской работы, но с флорентийской мозаикой в виде тонких пластинок из разных камней. Умело подобранные по цвету, с изображениями плодов, цветов, птичек, каменные картинки воссоздают сочные краски природы.
Изысканный декор комнаты дополняют статуэтки, фарфоровая ваза с ландышами, а также бронзовые каминные часы в форме античной колесницы с медальонами – изделие завода Веджвуда. Вид настольных ламп согласуется с элегантным обликом хрустальной люстры с двумя помещенными друг над другом вазами красного стекла и букетом бронзовых цветов. В большом зеркале над камином отражаются полотна французских, итальянских, германских и фламандских живописцев.
«Флорентийская птичка» на шкафу в Кабинете княгини
Цветовая палитра кабинета княгини выдержана в спокойных светло-коричневых тонах. Золотистые краски настенной росписи, кремовые ткани, пастельный ковер создают приглушенный тон, который, действуя успокаивающе, подчеркивает разнообразие и великолепие собрания картин. Более 30 размещенных строго симметрично полотен составляют прекрасный, в некотором роде символичный художественный ансамбль. Даже с первого взгляда заметно, что в этой явно женской комнате преобладают женские портреты: дамы разных эпох, обнаженные, в античных туниках, в тяжелых ренессансных платьях, как «Неизвестная» Антониса ван Дейка, или в легких нарядах времен Французской революции, в каком перед зрителем предстает Татьяна Васильевна Юсупова-Энгельгардт, одна из хозяек Архангельского. На левой стене большая часть картин выполнена художниками французской школы. Среди них особенно выразительны 2 морских пейзажа («Кораблекрушение», «Туманный вечер в гавани») Клода Жозефа Верне, очень популярного в свое время мариниста, который был принят при многих европейских дворах. Портрет госпожи Юсуповой написал француз Жан Лоран Монье в годы своего пребывания в России. Вместе с ним Москву и Петербург навестила, задержавшись ненадолго, художница Элизабет Виже-Лебрен, снискавшая громкую славу своими женскими образами. Юсупов приобрел сразу 2 ее работы: известный только россиянам портрет княгини Марии Кочубей и знакомый всей Европе портрет итальянской певицы Анджелики Каталани. Обладательница великолепного сопрано, она завоевала любовь европейской публики еще в молодости. Русские смогли оценить ее виртуозные импровизации в 1825 году, когда знаменитая итальянка по приглашению государя выступила на открытии Большого театра. Чудесный голос Каталани заставил трепетать не одно русское сердце и, может быть, именно так подействовал на Юсупова, которому посчастливилось приобрести ее портрет, к тому же созданный знаменитой художницей.
Антонис ван Дейк. «Портрет неизвестной». Картина из фондов музея-усадьбы «Архангельское»
Итальянская живопись конца XVIII века в Архангельском представлена восхитительными видами Венеции: небольшие городские пейзажи, «Площадь Сан-Марко» и «Мост Риальто», пленяющие не столько тщательным выполнением, сколько любовью автора, Франческо Тирони, к своему родному городу.
Гордостью княжеской коллекции некогда являлся «Портрет неизвестной» ван Дейка. Сохранив то же значение и поныне, эта картина ценна не только тем, что написана мастером, оказавшим влияние на всю европейскую живопись. Ее уникальность заключается в красоте колорита, которого художник достиг, эффектно соединив в одной композиции блеск золотистого атласа (драпировка), мерцание серебристой парчи (платье героини) и черную глубину бархата (мантия). Юсуповым не удалось приобрести больше ни одной картины великого фламандца, но работы некоторых представителей легендарной школы в усадьбе все же имелись. До сих пор кабинет княгини украшает полотно «Минерва защищает плодородие от бога войны Марса», написанное Абрахамом ван Дипенбеком – антверпенским художником, которого великий Рубенс считал своим лучшим учеником.
Полотна голландских реалистов XVII века начали скапливаться в Архангельском к середине века XIX, когда русские художники робкими шагами приближались к этому и поныне актуальному стилю. Все, чем представлена голландская школа в кабинете княгини, создано художниками, которые, будучи равными по мастерству, отличались друг от друга оригинальными сюжетами. «Ночной пейзаж» относится к творчеству Арта ван дер Нера, мастера эффектов вечернего и ночного освещения. «Схватку» написал Воуверман, виртуозно передававший военные и охотничьи сцены, а «Пейзаж со стадом» принадлежит Дюжардену, предпочитавшему деревенскую идиллию, подобную той, что существовала в Архангельском при внуке старого князя.
