Мифология «Ведьмака» - Виктор Кашкевич
Фантастическая литература и фэнтези в частности, выстраивая оппозицию «реальность — фантастика», выводят содержание произведения за границы привычного мира и соприкасаются с вневременным культурным пластом, очерченным в мифологемах. Из этого соприкосновения привычного и непривычного, временного и вневременного рождаются этические и эстетические максимы, которые перекликаются с актуальными для автора философскими и мировоззренческими идеями, актуальными для автора фэнтези-произведения и его времени.
Вспомним, почему так популярны легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола. Как уже было отмечено, начиная с XII века легенда, обогатившись слиянием английского эпоса и французского куртуазного романа, превратилась в некую этическую утопию о «золотом веке рыцарства», когда царили идеалы благородства, чести, доблести и милосердия. Она предлагала идеальные образы общечеловеческих ценностей, актуальных для любого времени, — как и фэнтези. Благодаря соприкосновению вневременного пласта с повседневностью фэнтези созидает культ героической, решительной личности, как это делали средневековые произведения, с помощью легенды вызывая к жизни несуществовавшие ценности. В частности, по мнению Мортона, Томас Мэлори своим трудом пытался возродить идеи рыцарства, но, как человек своего времени, выразил лишь ностальгическую тоску по уходящему веку рыцарства, которую в своем эссе отметил и Сапковский.
С конца XIX века, в эпоху расцвета буржуазных ценностей и реализации социальных утопий, превращавших сказочные идеи в кошмарную явь, фэнтези попыталось вернуться к идеалам далекого прошлого, надеясь найти выход из тупика современности. В этом смысле артуриана — идеальный сплав общечеловеческих ценностей и проработанной героики. Эстетика средневекового романа, вплетенная в художественную ткань произведения, прочно ассоциируется с артуровским циклом и рыцарским идеалом. А так как составляющие легенды сами стали мифологемами, то любое их использование или обращение к средневековой рыцарской эстетике логично считать признаком мифологизации художественного пространства.
В итоге рассматривать легенду о короле Артуре и рыцарях Круглого стола как архетипическую сюжетную основу для произведений фэнтези можно, но лишь в том случае, когда в выстроенной фантастической художественной образности присутствуют элементы средневековой эстетики, определяющие поступки героев.
НА ПУТИ ЭСКАПИЗМА
Думаю, уже понятно, что Анджей Сапковский, типичный представитель «профессорского» типа авторов фэнтези, прежде чем приступить к написанию «Ведьмака», подвел под него обстоятельную теоретическую основу и в строгом соответствии с ней создавал собственный мир Никогда-Никогда. Однако, чтобы глубже понять, о чем «Ведьмак», необходимо кое-что узнать об авторе и условиях, в которых он творил.
Анджей Сапковский: писатель-коммерсант
Стремительный взгляд читателя привык пропускать скучные биографические справки, но некоторые обстоятельства взросления и жизни пана Сапковского определенно стоят внимания, и они (по большей части) не касаются общественной и политической жизни его страны.
Анджей Сапковский родился в 1948 году в Лодзи — одном из крупнейших городов Польши, — где и остается по сей день. Его отец знал несколько языков и обучал сына владению ими с детства, так что уже к подростковому возрасту Анджей бегло читал на немецком и русском. Эти знания очень помогли ему в учебе и работе: окончив Лодзинский университет по экономическому направлению, он нашел работу в сфере внешней торговли.
Вид на город Лодзь, Польша.
Tomasz Warszawski / Shutterstock
Большую часть жизни, с 1972 по 1994 год, Сапковский был торговым представителем зарубежных компаний — по его собственным словам, торговцем, бизнесменом. Он часто ездил в командировки за границу и годами шлифовал навыки владения иностранными языками, которых теперь знал множество. В таких поездках Сапковский, конечно, много читал. Читал все, от исторической прозы до пресловутого фэнтези, которому потом посвятил жизнь. Среди его любимых писателей Генрик Сенкевич (1846–1916), Эрнест Хемингуэй (1899–1961), Михаил Булгаков (1891–1940), Умберто Эко (1932–2016). На сцене научной фантастики первую скрипку в предпочтениях Сапковского играл Станислав Лем, а за ним шли Филип Дик (1928–1982), Роберт Силверберг (р. 1935) и другие. В фэнтези он, конечно, главным образом отмечал тоже знакомые всем имена: Джон Рональд Руэл Толкин, Урсула Ле Гуин, Роджер Желязны.
Впервые с книгоизданием пан Сапковский соприкоснулся в роли переводчика, о писательской же карьере даже не помышлял. Знаменитый рассказ «Ведьмак» он вообще написал на спор, для конкурса: побился об заклад с сыном, что займет там первое место. К делу он подошел с холодной головой. В те времена в большом почете был «благородный» жанр научной фантастики, и Сапковский предположил, что фэнтези-рассказ на их фоне имеет все шансы выделиться. Кроме того, он знал, что популярность фэнтези стремительно растет. Увы, он просчитался: половина работ на конкурсе принадлежали к тому же жанру. Однако «Ведьмак» все же сумел выделиться и занял третье место, уступив две строчки НФ-рассказам.
После дебютной публикации автора и редакцию журнала регулярно бомбардировали вопросами о том, когда ждать продолжения. К карьере профессионального писателя Сапковского подтолкнул именно бешеный спрос со стороны читателей, а также тот факт, что после смены режима в его родной стране он потерял работу. Конечно, устроиться куда-нибудь по прежней специальности ему не составило бы труда, но он решил рискнуть, взяться за перо серьезно и опять же с холодной головой. Новоиспеченный писатель решил выдавать по книге в год, чтобы можно было прожить на гонорар и в то же время не заставлять читателя долго ждать продолжения. Примерно в таком режиме он и выпускал истории о ведьмаке Геральте вплоть до заключительной части пенталогии (как называет цикл сам автор) «Владычица озера». «Сезон гроз», вышедший в 2013 году, Сапковский частью саги не считает.
Большую часть жизни пан Сапковский прожил в Польской Народной Республике (называемой также «красной» Польшей). Это значит, что всю вторую половину XX века родиной писателя управляло коммунистическое правительство, которое стремилось создать социальный рай (или хотя бы его видимость) и вывести новый вид человека — идеального гражданина. Пропаганда культивировала образ гражданина, направляющего силы на достижение общественного благополучия. Преследование личной выгоды расценивалось как нечто постыдное. Прекрасная и невыносимо идиллическая картина! В какой-то момент истории могло даже показаться, что социалисты близки к построению идеального общества. В теориях и пропаганде новое общество было почти состоявшейся реальностью, которая не сегодня завтра постучится в дверь. Что же на практике? На практике граждане действительно в массе своей
