Роман А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий - Юрий Михайлович Лотман
Латинским языком владели Якушкин, М. Орлов, Корнилович, Дмитриев-Мамонов, Батеньков, Н. Муравьев, Н. Тургенев и многие другие. По контрасту показательна характеристика В. А. Мухановым плохой подготовки Николая I: «Что же касается до наук политических, о них и не упоминалось при воспитании императора <…> Покойный государь уже после брака своего занялся языками Немецким и Английским. С врачами иногда употреблял он несколько слов Латинских, например: commode, vale и другие. Когда решено было, что он будет царствовать, государь сам устрашился своего неведения» (Русский архив. 1897. № 5. С. 89–90). Знаменательно совпадение ничтожных крох латинской лексики, которые Пушкин вкладывает в уста своего героя, а мемуарист – Николая I.
4 – Чтоб эпиграфы разбирать… – Эпигра́фы здесь: античные надписи на памятниках, зданиях и гробницах. Наиболее известные из античных эпиграфов включались в популярные французские хрестоматии и входили в начальный курс древних языков.
5 – Потолковать об Ювенале… – Ювенал (род. около 42 – ум. около 125 г. н. э.) – римский поэт-сатирик. В европейскую культуру XVIII в. вошел как обобщенный образ поэта – обличителя политического деспотизма и нравственной развращенности. Бич сатиры «в руке суровой Ювенала» (Кюхельбекер‑2. Т. 1. С. 131) – устойчивый образ декабристской политической поэзии. Однако соединение имени Ювенала с небрежным «потолковать» и общий контекст рассуждения о слабом знании Онегиным латыни придают онегинским разговорам о Ювенале ироническую окраску, отделяя их от аналогичных бесед декабристов.
8 – Из Энеиды два стиха. – Энеида – эпическая поэма римского поэта Публия Вергилия Марона (70–19 до н. э.). Изучение отрывков из «Энеиды» входило в начальный курс латинской словесности. П относился к поэзии Вергилия иронически, возможно, из-за противодействия теоретикам классицизма. Ср.:
В те дни, когда в садах Лицея
Я безмятежно расцветал
Читал украдкой Апулея
А над Вергилием зевал (VI, 507).
9–14 – Он рыться не имел охоты… Хранил он в памяти своей. – Интерес к историческим сведениям был широко распространен в декабристской среде и особенно обострился в связи с полемикой вокруг первых томов «Истории государства Российского» Н. М. Карамзина. Философско-публицистический подход к истории в декабристских кругах противостоял взгляду на историю как на цепь анекдотов – описаний пикантных происшествий из жизни двора. Ср. в «Вечере в Кишиневе» В. Ф. Раевского: «…маиор (т. е. сам автор. – Ю. Л.) обрушивается на Bon-mot камердинера Людовика 15» и добавляет: «Я терпеть не могу тех анекдотов [которые для тебя новость], которые давно забыты в кофейн[ях] в Париже» (Лит. наследство. М., 1934. Т. 16–18. С. 661). Произведение это, содержащее строгий разбор элегии «Наполеон на Эльбе», конечно, было П известно. Беседы с Раевским П имел в виду, подчеркивая, что Онегин помнил «дней минувших анекдоты».
Ромул – легендарный основатель и первый царь Рима (VIII в. до н. э.).
VII, 1–4 – Высокой страсти не имея… Как мы ни бились, отличить. – Если в кругу карамзинистов было распространено представление о поэзии как мериле прогресса в деле цивилизации (ср. программную работу К. Н. Батюшкова «Речь о влиянии легкой поэзии на язык», 1816), то, например, Н. И. Тургенев (мнение его было хорошо известно П) считал, что поэзия отвлекает молодежь от важнейших политических занятий. В «проспектусе» проектируемого им в 1819 г. журнала он жаловался, что русская литература ограничивается «почти одною поэзиею. Сочинения в прозе не касаются до предметов политики» (Тургенев Н. И. Дневники и письма. Пг., 1921. Т. 3. С. 369). Ср. восклицание «маиора» в «Вечере в Кишиневе» В. Ф. Раевского: «Я стихов терпеть не могу!» (Лит. наследство. М., 1934. Т. 16–18. С. 661), особенно примечательное в устах поэта и свидетельствующее об определенной направленности умов в Союзе Благоденствия и в близких к нему кругах. Называя поэзию «высокой страстью» (ср. перефразировку Пастернака «высокая болезнь»; церковносл. «страсть» могло иметь значение «страдание», «мука», «болезнь») и указывая на опасность поэтического ремесла в России («для звуков жизни не щадить»), П полемизировал с этой идеей своих политических друзей.
5–6 – Бранил Гомера, Феокрита; / Зато читал Адама Смита… – Гомер (Омир – визант. форма имени, воспринятая русской средневековой традицией и перешедшая в XVIII в. в «высокий стиль») – древнегреческий народный поэт (аэд), время жизни – предположительно от XII до VII в. до н. э. Античная традиция приписывала ему авторство эпических поэм «Илиада» и «Одиссея». Феокрит (III в. до н. э.) – древнегреческий поэт, автор идиллий. Творчество Гомера и Феокрита вызывало повышенный интерес в эпоху предромантизма, во время поисков путей к национально-самобытной героической и народной культуре, противостоящей салонному искусству эпохи рококо. В России начала XIX в. Гомера и Феокрита переводили поэты отчетливо демократической ориентации – Мерзляков и Гнедич. Опыты их оказали большое воздействие на русскую гражданскую (в том числе и декабристскую) поэзию. Однако в тех кругах Союза Благоденствия, с которыми соприкасался П (кружок Н. И. Тургенева), увлечение античной поэзией вызывало ироническое отношение. П были известны слова Тургенева во вступительной речи при приеме в «Арзамас», иронически противопоставлявшие бесполезный, по его мнению, перевод «Илиады» Гнедичем полезным сочинениям по политической экономии: «Я, занимая мысли мои <…> финансами, вздумал, что приличнее было бы помощнику библиотекаря и переводчику Гомера, вместо Илиады, перевести в стихах, и даже экзаметрами, например: Süssmiich Göttliche Ordnung или Justi Abharidiung von den Steuern und Abgaben», то есть «Зюссмильх», «Божественный порядок», «Трактат о налогах и доходах» Юсти – произведения экономистов, изучавшиеся Тургеневым в Геттингене (Арзамас и арзамасские протоколы. Л., 1933. С. 193). Адам Смит (1723–1790) – англ. экономист, оказавший сильное влияние на Н. И. Тургенева и политэкономические идеи декабристов. Разговоры П с Тургеневым, утверждавшим, что «поэзия и вообще изящная литература не может наполнить души нашей, открытой для впечатлений важных, решительных» (Русский библиофил. 1914. № 5. С. 17), и считавший вслед за Адамом Смитом, что «деньги составляют весьма малую часть богатства народного» и что «народы суть самые богатейшие», «у коих всего менее чистых денег» (Тургенев Н. Опыт теории налогов, 2-е изд. СПб., 1819. С. 93), отразились в характеристике воззрений Онегина.
Таким образом, Онегин вслед за Адамом Смитом видел путь к повышению доходности хозяйства в увеличении его производительности (что, согласно идеям Смита, было связано с ростом заинтересованности работника в результатах своего труда, а это подразумевало право собственности для
