Анатолий Луначарский - Том 2. Советская литература

Одним из выдающихся писателей Советской России Луначарский считал Леонова, особенно выделяя его роман «Барсуки», привлекавший критика смелостью темы, превосходным знанием изображаемой жизни, сочным народным языком. Но и в этом ярком, высоко оцениваемом произведении Луначарский проницательно увидел уязвимые места, в частности то, что отношение молодого писателя к роковой ошибке поднявшихся на восстание крестьян не во всем выявлено было с достаточной четкостью.

Очень доброжелательно встретил Луначарский «блещущие весельем романы» Ильфа и Петрова, но сделал по адресу талантливых авторов «Двенадцати стульев» и «Золотого теленка» и серьезные критические замечания. Он указал, в частности, что в изображении Остапа Бендера и его окружения оказалось больше добродушного юмора и веселого зубоскальства, чем бичующего смеха «с оттенком сарказма, гнева и презрения», и в результате авантюрист-мещанин вырастает, вопреки намерениям авторов, чуть ли не в героя.

Помогая читателям понять литературное произведение и произнести о нем верное суждение, Луначарский-критик блестяще выполнял также ответственную роль наставника и помощника самих писателей. Он помогал им правильно воспринять задачи, выдвигаемые эпохой, поддерживал и предостерегал, боролся за писателя, если ему угрожала опасность свернуть на ложный путь. В этом отношении характерна статья «Как нехорошо выходит!», в которой Луначарский, высоко оценивая поэтическое дарование Асеева, настоятельно советовал ему не увлекаться фокусничающей виртуозностью, так как это отвлекает поэта от серьезных задач художника великой революционной эпохи. Приветствуя сборник молодого Николая Тихонова «Брага» как первоклассную книгу, замечательную по яркому содержанию, революционному пафосу и высоким художественным качествам, Луначарский выражал сильное беспокойство, когда Тихонов в 20-е годы в поисках новых путей увлекся формальным экспериментированием и стал писать стихи усложненные и запутанные.

Луначарский умел дать бой реакционным и чуждым тенденциям в литературе и литературоведении. Но он был против ненужной подозрительности и недоверия к писателю. В период ожесточенных групповых споров и перепалок Луначарский, свободный от кружковых пристрастий, показывал образец принципиальной, но доброжелательной и дружелюбной критики. Он умел и решительно заступиться за писателей, подвергавшихся несправедливым нападкам (см., напр., статью «Наши поэты»).

В статьях и высказываниях Луначарского по вопросам советской литературы, как уже отмечалось, не все бесспорно. Порой его мысли и оценки вызывали оживленную дискуссию, оспаривались и подвергались критике. Некоторые взгляды и формулировки впоследствии отбрасывались или исправлялись и уточнялись самим автором. Однако основное направление деятельности Луначарского-критика в советскую эпоху было, безусловно, верным и плодотворным. Он боролся за главную линию развития советской литературы, за тесную связь ее с революционной действительностью, с жизнью народа. «Нам нужна очень большая литература», — говорил Луначарский, и он очень много сделал для ее создания.

Мысли и суждения выдающегося критика помогают нам и сегодня решать актуальные вопросы литературы и искусства, бороться с нашими идейными противниками, отстаивать принципы социалистического реализма и повышать идейно-художественный уровень литературы, служащей делу строительства коммунизма.

В первой части настоящего тома собраны произведения, посвященные творчеству Горького. Статьи «Дачники» и «Варвары», написанные в эпоху первой русской революции, включались в авторизованные сборники «Отклики жизни» и «Критические этюды». В предисловии к первому сборнику автор писал, что все статьи для этого издания им «тщательно пересмотрены и освобождены от опечаток, которыми, к сожалению, бывали иногда прямо-таки искажены» (А. Луначарский, Отклики жизни, изд. О. Н. Поповой, СПб. 1906, стр. VIII). В авторском предисловии к «Критическим этюдам» сказано, что, кроме статьи об «Исповеди», ни одно произведение не потребовало переработки: «…просмотрев эти мои статьи, я убедился, что мне нужно только поставить в некоторых местах небольшие замечания, переработки же они никакой не требуют, так как ни от одной мысли, мною тогда высказанной, я и сейчас не отказываюсь» (А. В. Луначарский, Критические этюды (Русская литература), изд. книжного сектора ГубОНО, Л. 1925, стр. 3). Остальные статьи, доклады, речи о Горьком в авторизованные сборники произведений Луначарского не включались. Речь на пленуме Моссовета после первой публикации дважды выходила при жизни автора отдельной брошюрой. В 1933 году вышла отдельным изданием и статья «Самгин».

Во второй части тома собраны произведения, посвященные общим вопросам советской литературы, отдельным советским писателям. В авторизованные сборники они в большинстве не входили. Исключение составляют статьи «Павел Бессалько» (вошла в сборник Луначарского «Революционные силуэты», М. 1923), «Моим оппонентам» (перепечатана в книге Луначарского «Театр и революция», Госиздатом. 1924), «О „Загмуке“» (включалась в сборник статей Луначарского «Театр сегодня», МОДП, М.-Л. 1927), «Молодая рабочая литература» (напечатана в сборнике статей Луначарского «Искусство и молодежь», изд-во «Молодая гвардия», М. 1929).

Тексты вошедших в том произведений печатаются, как правило, по последним изданиям, в подготовке которых принимал участие автор, сверенным с предшествующими публикациями и рукописными (машинописными) материалами (в тех случаях, когда они сохранились); в результате сверки исправлены явные опечатки и искажения. В отдельных случаях (каждый раз особо оговоренных в примечаниях) за основу для настоящего издания пришлось взять не последние прижизненные, а более ранние публикации, как более исправные текстологически, свободные от опечаток и искажений.

В том включены две работы — «Нехорошо» и «[О творчестве Демьяна Бедного]», — при жизни автора не публиковавшиеся.

Сделанные в нескольких случаях незначительные сокращения отмечены отточиями.

В публикуемых статьях и речах Луначарского часто приводятся выдержки из художественных произведений, статей и т. п. Во многих случаях эти выдержки не отличаются точностью, так как, приводя тот или иной текст, Луначарский зачастую делал это по памяти или видоизменял его. Учитывая эти особенности цитирования, редакция в примечаниях указывает, по возможности, вероятный источник текста, которым пользовался Луначарский, а оговорки о расхождениях делает тогда, когда последние более или менее значительны. Если неточность незначительна, делаются отсылки (для удобства читателя — к новейшим изданиям) с оговоркой: сравни (ср.). При значительных расхождениях в примечаниях приводится точный текст цитируемого подлинника. Если цитаты правильны, отсылки даются без оговорок.

В примечаниях к тексту сведения о литературных событиях, организациях, книгах, об источниках цитат сообщаются, как правило, при первом их упоминании. Подстрочные примечания принадлежат автору, кроме случаев, специально оговоренных (— Ред.).

«Дачники»*

Впервые напечатано в журнале «Правда», 1905, апрель, в разделе «Жизнь и литература».

В 1912 году С.-Петербургский Комитет по делам печати наложил арест на сборник Луначарского «Отклики жизни», в который входила и данная статья. В письме Комитета прокурору Петербургской судебной палаты говорилось:

«Означенное издание представляет собою собрание различного содержания статей г. Луначарского, напечатанных своевременно в журналах „Правда“ и „Образование“. Являясь безразличными по своему содержанию с точки зрения уголовного законодательства, означенные статьи дают, однако, такого рода описания и отдельные выражения, которые представляются далеко не безразличными в отношении законов, ограждающих веру и достоинство Верховной Власти. Так, в статье „Дачники“ автор присвояет святым иконам оскорбительное название „идолы“ (5 стр.)…

Кроме того, в статье „Есть ли душа у японца“ автор, характеризуя японскую войну, позволяет себе столь дерзостно и неуважительно отзываться о русской Верховной Власти: „Война нынешняя, — говорит он, — не поражение России, а поражение системы, поражение самодержавия, искалечившего даровитый русский народ“ (114 стр.). Такой же тон слышится и в рассуждении автора о „господствующем общественном строе“, когда, сравнивая государственных сановников с лакеями, презрительно говорит о „впечатлении сплошной и безобразной эфемерности“, производимом новыми заплатами „из толстого демократического сукна на ветхом и распадающемся пурпуровом одеянии“ („Дачники“, стр. 8)».

Комитет по делам печати постановил «привлечь к уголовной ответственности… виновных в напечатании этой книги» и просил прокурора «возбудить судебное преследование против автора». Судебная палата согласилась с этим требованием, но, так как Луначарский находился в эмиграции, ограничилась приговором об уничтожении книги.