Святослав Рыбас - Громыко. Война, мир и дипломатия

Понятно, о каких «трофеях» говорил многоопытный Брежнев.

СССР — гигантская экономика, гигантские проблемы

Главной задачей нового руководства было достижение устойчивого развития. Стала закрепляться практика управления отраслями, обслуживающая «неизменный режим расширенного воспроизводства сложившихся технологических систем»{230}. Если Сталин и Хрущев, пусть и волевыми методами, добивались ускоренного развития новых технологий, то теперь эта тенденция сходила на нет. Система кредита вместо стимулирования эффективных производств, как это происходит в рыночной экономике, поддерживала старые и утратившие потенциал развития производства. Планирование экономики из мощного рычага управления всё больше превращалось в тиражирование прошлых технологических достижений, а прорывные открытия, как правило, внедрялись только в военно-промышленном комплексе и не находили применения в гражданских отраслях.

По сравнению с СССР в развитых странах Запада новые технологии, также финансируемые из государственного бюджета, быстро выходили на рынок потребительских товаров, откуда полученная прибыль возвращалась для новых научных исследований и производств. Таким образом, экономика Запада постоянно работала в инновационном режиме.

Общество положительно приняло приход к власти новой команды. В 1965 году в два раза уменьшилось число протестных «антисоветских» выступлений, антицерковное давление прекратилось. 4 октября 1965 года было принято постановление ЦК КПСС и Совета министров СССР «О совершенствовании планирования и усилении экономического стимулирования промышленного производства». С этого документа началась реформа, получившая название «косыгинской». Она предполагала: переход от административных методов ведения хозяйства к экономическим, расширение прав предприятий; увеличение объема средств, оставляемых в их распоряжении, для развития производства и поощрения работников; увязывание порядка премирования работника по его индивидуальным показателям с результатами деятельности всего предприятия; развитие прямых связей между производителями и потребителями на основе взаимной материальной ответственности; усиление роли прибыли в стимулировании работников. Основным плановым показателем стал объем реализуемой, а не валовой продукции, то есть уже недостаточно было отправить произведенную продукцию на склад, но требовалось ее поставить потребителям и получить за нее оплату.

Это была попытка вернуться к рыночному опыту «советского госкапитализма», который был прерван в связи с ускоренной индустриализацией; попытка ликвидировать отчуждение между работником и производством.

Реформа потребовала перераспределения бюджетных средств в пользу отраслей группы «Б» для создания избытка товаров народного потребления и получения возможности вернуть в оборот средства, полученные от увеличения фондов заработной платы в отраслях группы «А». Соответственно, расширялись права хозяйственных органов и уменьшались права партийных. В перспективе реформа могла привести к перераспределению властных полномочий в политической верхушке. Советская экономика крайне нуждалась в преобразованиях: затраты энергии и сырья на единицу конечного продукта в СССР были примерно в два раза выше, чем в США; строительство промышленных предприятий в среднем велось в пять раз медленнее.

Кроме того, для развития задыхающегося сельского хозяйства требовалось либерализовать экономику, то есть в той или иной степени вернуться к рыночным принципам. В марте 1965 года пленум ЦК КПСС принял решение повысить государственные закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, установить твердый план закупок на шесть лет (i 965— 1970 годы), ввести 50-процентную надбавку за сверхплановую продажу сельскохозяйственной продукции государству, увеличить капиталовложения в деревню. Село получило кредиты. В 1966—1970 годах инвестиции в сельское хозяйство выросли на 62 процента по сравнению с предыдущим пятилетием. Сельхозпроизводство выросло на 21 процент.

Были отменены налоги на частные подсобные хозяйства, в печати появились статьи об экономической целесообразности подсобных хозяйств. Правда, вернуть им прежнюю роль в общесоюзной экономике было уже невозможно.

Экономическая реформа была эффективна, объем промышленного производства в 1966—1970 годах вырос на 50 процентов, национальный доход вырос на 41 процент (против 32 процентов в предыдущем пятилетии), реальные доходы на душу населения — на 33 процента (против 19 процентов), производительность труда — на 37 процентов (против 29 процентов). Впервые темпы роста товаров народного потребления сравнялись с темпами роста производства. Было создано около 1900 крупных предприятий, и, в частности, построен Волжский автозавод в Тольятти, начавший в 1970 году массовый выпуск легковых автомобилей «Жигули» (по лицензии итальянского «Фиата»). Начато ускоренное освоение Западносибирской нефтегазовой провинции, что в 70-е годы позволило увеличить добычу нефти в 10 раз, газа — в 16 раз.

Однако часть заработанных в результате экономической реформы денег не обеспечивалась товарами и превращалась в растущий неудовлетворенный спрос, постоянно поддерживавший дефицит товаров, спекуляцию, теневую экономику, так называемых «цеховиков». Вклады в сберкассы увеличились на 250 процентов (против 72 процентов), их доля к концу пятилетия составляла более трети розничного оборота. «Началось активное формирование так называемого денежного навеса неудовлетворенного спроса, обрушение которого знаменовало впоследствии окончательный крах советской экономики»{231}.

После 1970 года экономическая реформа пошла на спад, натолкнувшись на неразрешимые противоречия в политической системе. Для ее успешного продолжения требовалось устранить несоответствия в ценообразовании, углубить рыночные отношения. Так, при существующем ценообразовании были убыточны многие отрасли: угледобывающая, металлургическая, пищевая, мясопереработка. Повышение закупочных цен на сельхозпродукцию для поддержания бедствующего сельского хозяйства привело к крупным потерям бюджета, так как розничные цены на продукты питания остались неизменными, то есть каждый килограмм мяса или литр молока должен был дотироваться государством. Соответственно, производство этих продуктов вынужденно сдерживалось.

Однако ряд отраслей (военная промышленность, нефтяная, газовая и т. д.) были сверхприбыльны. Попытка упорядочить ценообразование окончилась неудачей, а из этого последовало свертывание всей реформы. Экономика осталась сверхцентрализованной, негибкой и неотзывчивой к новациям. Опираясь на мощь государства, она не воспринимала экономических интересов человека. Легкая промышленность так и осталась на обочине, а ценообразование — на уровне административных решений.