Олег Царев - Роковые иллюзии

1. Оздоровление армии и ее руководства (расстрел за дезертирство, дисциплина и т. д.) и

2. Прекращение межпартийной грызни, если испанское правительство действительно хочет помощи от нас.

Если перед лицом нависшей сейчас опасности мы не приведем испанское правительство в чувство, дело примет катастрофический оборот. Падение Мадрида повлечет за собой деморализацию армии, восстание внутри и измену со стороны отдельных районов Каталонии»[562].

Несмотря на острое восприятие Орловым основных слабостей республиканцев, его слова пропустили мимо ушей как в Москве, так и в Мадриде. Его полномочия как представителя НКВД в Испании распространялись только на шпионаж, контрразведку и партизанские операции. Его задачей было создание системы тайной полиции для борьбы с внутренней оппозицией республиканскому правительству, которое становилось все больше обязанным Кремлю. О том, насколько Орлову удалось преуспеть в этом, можно судить по документам того времени, хранящимся в архивах НКВД. Они служат полезным напоминанием о том, что, если бы Орлов настоял на своем, Испания, возможно, стала бы сателлитом Советского Союза по образу и подобию восточноевропейских государств, которые были освобождены Красной Армией во время второй мировой войны.

Глава 11

ЗАПРЕТНЫЕ ТЕМЫ

Усилия Орлова по созданию республиканской службы безопасности под контролем НКВД не прошли незамеченными и вызвали возражения со стороны республиканской администрации. В своих мемуарах министр образования коммунист Хосе Эрнандес задним числом резко и со знанием дела критиковал представителя НКВД за его зловещую роль в создании и руководстве работой СИМ (сокращение от Servicio de Inves-tigacion Militar) — внушающей страх Службы военных расследований. По его мнению, она предназначалась для того, чтобы стать механизмом для насильственного создания в Испании тоталитарного государства[563]. Согласно утверждениям Вальтера Кривицкого, в марте 1937 года генерал Берзин направил конфиденциальный доклад военному комиссару Ворошилову, в котором сообщал о возмущении и протестах по поводу репрессивных операций НКВД, высказываемых высокопоставленными республиканскими официальными лицами. В нем утверждалось, что агенты НКВД компрометируют советскую власть непомерным вмешательством в дела и шпионажем в правительственных кругах и что они относятся к Испании как к колонии. Занимающий высокую должность генерал Красной Армии заключал свой доклад требований ем немедленного отзыва Орлова из Испании[564].

«Берзин абсолютно прав», — якобы сказал Слуцкий Вальтеру Кривицкому, который как раз оказался в Москве, когда был получен доклад генерала. По его словам, глава Иностранного отдела заявил далее, что «наши люди ведут себя в Испании, словно они в колонии, и обращаются даже с испанскими лидерами как колонизаторы с коренным населением». Когда Кривицкий спросил, какие он собирается принять меры, Слуцкий ответил, что это «решать Ежову», начальнику НКВД[565].

Находясь в добровольном изгнании в Соединенных Штатах, Орлов неоднократно опровергал утверждения своего бывшего коллеги Кривицкого как необоснованные. Он настойчиво отрицал какую-либо личную причастность к респрессивным операциям тайной полиции или участие НКВД в Испании в жестокой расправе с элементами антикоммунистической оппозиции в республиканском правительстве или вне его. В своих книгах и показаниях ФБР и сенатским комитетам Орлов стремился изобразить себя как профессионального советника испанского правительства по вопросам контрразведки и ведения партизанской войны. Он утверждал, что тех, кто обвинял его в более зловещей деятельности по поручению Сталина, побуждали к этому троцкистские симпатии и что он незаслуженно подвергался лживым нападкам.

Ни к утверждениям Кривицкого, ни к показаниям самого Орлова нельзя относиться с полным доверием, и не только потому, что они взаимно опровергают друг друга. И те и другие появились на свет в особых обстоятельствах. Кривицкий, офицер советской разведки, бежал на Запад в 1937 году и предал целый ряд известных ему агентов. Свои мемуары он писал, находясь уже на службе ФБР, в попытке самооправдания. Орлов давал свои показания в условиях, когда ему было жизненно необходимо получить разрешение на пребывание в Соединенных Штатах, а значит — скрыть нежелательную правду о своей работе в Испании.

Архивные документ» того времени позволяют установить историческую правду. Тот факт, что русская разведывательная служба разрешила публикацию материалов, которые в конечном счете подтверждают наличие скрытой от глаз темной стороны операций Орлова в качестве представителя НКВД в Испании, говорит о степени ее готовности служить интересам истории. Выдвинутые Эрнандесом и другими обвинения против Орлова в том, что он руководил борьбой с испанскими троцкистами, подтверждаются теперь его собственными отчетами, но только в том, что касается троцкистов, возведенных Сталиным в ранг своих личных врагов. Орлов физически не мог заниматься тотальными репрессиями, и приписывать ему жертвы взаимной вражды политических фракций республиканского лагеря было бы неправильно, да это и не подтверждается архивными документами.

Орлов не лгал в сенате США, когда говорил, что был в Испании в качестве профессионала. Задачей номер один для него являлось проведение вместе с республиканцами контрразведывательных операций по борьбе с подрывной деятельностью франкистов. Не прошло и двух месяцев со дня приезда Орлова, как его агенты раскрыли аванпост «Второго бюро» французского генштаба в Барселоне. «Сфотографированы 6000 документов», — доложил Орлов Центру, сообщив при этом, что «досье резидента «Александра» представляет интерес. Раскрыты итальянские и германские агенты»[566]. В другом сообщении от 5 марта 1937 г. он отмечал: «В Мадриде при нашем участии раскрыты две организации фашистов: 27 и 32 человека. В Валенсии на основе архива итальянского консула арестованы итальянцы — братья Богани и Карлоти Полити и тринадцать испанцев: Полити сознались, что вели разведывательную работу с 1930 года в Валенсии по поручению итальянского консула»[567].

После прибытия из Москвы дополнительного контингента офицеров НКВД контрразведывательные операции были расширены. К маю 1937 года советские консультанты по вопросам безопасности были размещены Орловым в местных испанских органах безопасности в Мадриде, Барселоне, Бильбао и Альмерии. Из своей штаб-квартиры, расположенной в отеле «Метрополь» в Валенсии на восточном побережье, Орлов руководил не только персоналом НКВД, но и оказывал помощь республиканской службе безопасности (СИМ). Удобное расположение его штаб-квартиры, на полпути между Барселоной и Картахеной, обеспечивало Орлову возможность совершать поездки в другие районы, контролируемые республиканцами, и позволяло ему выбираться за Пиренеи для встречи с Филби во Франции.