Взломавшая код. Дженнифер Даудна, редактирование генома и будущее человечества - Уолтер Айзексон
Друзья и коллеги Уотсона старались поддерживать шаткое равновесие. Его чествовали как одного из самых уважаемых мыслителей в современной науке, снисходительно относясь к его дерзостям в сочинениях и беседах, но осуждали за замечания о связи интеллекта с расовой принадлежностью. Порой соблюдать баланс было нелегко. Через несколько недель после юбилейных торжеств, на конференции по генетике, состоявшейся в кампусе, Эрика Лэндера попросили поднять тост за Уотсона, который сидел в зале. Лэндер отметил, что Уотсон “небезгрешен”, но в своей позитивной манере осыпал его похвалами за руководство проектом “Геном человека” и умение “подталкивать всех нас вперед, к покорению новых научных рубежей на благо человечества”.
Тост вызвал негативную реакцию, особенно в твиттере. Лэндер, которому уже досталось за преуменьшение роли Даудны и Шарпантье в статье “Герои CRISPR”, принес извинения. “Я зря поднял этот тост и сожалею об этом, – написал он в служебной записке коллегам по Институту Брода, которую затем обнародовал. – Я отвергаю его недостойные взгляды. Им нет места в науке, которая должна принимать всех и каждого”. Он добавил загадочную ремарку, сославшись на беседу, в которой они с Уотсоном обсуждали еврейских спонсоров своих институтов. “Как человеку, который и сам становился адресатом его гнусных высказываний, мне следовало быть более внимательным к тому, какой ущерб может нанести готовность чествовать его каким угодно образом”[471].
Уотсон рассердился из-за утверждения Лэндера, что неправильно “чествовать его каким угодно образом”, и намека на его антисемитизм. “Лэндера вообще никто не принимает всерьез, – взорвался Уотсон. – Мою жизнь с самого начала определяла любовь моего отца к евреям, и все мои хорошие друзья в Америке были евреями”. В разговоре со мной он также подчеркнул, хотя это явно не смягчило бы его критиков, что ашкеназские евреи, которые веками жили на севере Европы, были генетически умнее других этнических групп, и подкрепил свое утверждение перечислением лауреатов Нобелевской премии из их числа[472].
Американский мастер
Когда в 2018 году создатели сериала “Американские мастера”, выходящего на канале PBS, решили снять документальный фильм об Уотсоне, предполагалось представить сбалансированный, глубокий, сложный и детальный взгляд как на его научные триумфы, так и на его спорные воззрения. Уотсон всячески содействовал телевизионщикам и пустил съемочную группу в свой изящно обставленный дом, а также в кампус Колд-Спринг-Харбор. В фильме рассказывалось обо всей его жизни: о дружбе с Фрэнсисом Криком, о спорах из-за самовольного использования снимков ДНК, сделанных Розалинд Франклин, и даже о поиске генетических методик лечения рака, которыми он занялся на завершающей стадии своей карьеры. Особенно проникновенными стали сцены с Уотсоном, его женой и сыном Руфусом, который страдает от шизофрении и в свои сорок восемь лет по-прежнему живет с родителями[473].
Не обошлось и без упоминания о спорах, вызванных высказываниями Уотсона о расе. Джозеф Грейвз, первый афроамериканец, получивший докторскую степень по эволюционной биологии, авторитетно развенчал его позицию. “Мы многое знаем о генетическом разнообразии человека и его распределении в мире, – сказал он, – и нет совершенно никаких свидетельств о существовании генетических различий, которые наделяли бы какую-либо человеческую субпопуляцию более высоким интеллектом”. Затем интервьюер дал Уотсону возможность – и едва ли не подтолкнул его – отказаться от некоторых из сделанных ранее спорных утверждений.
Но этого не произошло. Пока камера снимала его крупным планом, он сделал паузу и даже словно бы содрогнулся, как престарелый школьник, который не в силах сказать то, что от него требуется. Казалось, он просто от природы неспособен скрывать свои мысли и вовремя прикусывать язык. “Я хотел бы, чтобы они изменились, чтобы появились новые сведения, показавшие бы, что воспитание важнее природы, – сказал он, глядя в камеру. – Но я ничего подобного не видел. И если смотреть на средние показатели, тесты на коэффициент интеллекта свидетельствуют о разнице между белокожими и чернокожими испытуемыми. Я сказал бы, что такая разница имеет генетическую природу”. Позже он провел небольшой самоанализ. “Не стоит удивляться, что человек, первым открывший двойную спираль, считает, что гены имеют значение”.
Фильм вышел на канале на первой неделе января 2019 года, и Эми Хармон из The New York Times написала статью о высказываниях Уотсона. “Джеймсу Уотсону дали шанс спасти свою репутацию в расовых вопросах, – читалось в заголовке. – Он лишь усугубил ситуацию”[474]. Хармон отметила, что идут сложные споры о связи между расовой принадлежностью и коэффициентом интеллекта, а затем привела слова Фрэнсиса Коллинза, директора Национальных институтов здоровья и преемника Уотсона на посту руководителя проекта “Геном человека”. Он выразил общее мнение, сказав, что эксперты в сфере интеллекта “считают, что любые различия между белокожими и чернокожими испытуемыми, проходящими IQ-тесты, объясняются главным образом различиями в факторах окружающей среды, а не в генетике”[475].
Совет директоров лаборатории в Колд-Спринг-Харбор наконец решил разорвать почти все оставшиеся связи с Уотсоном. Назвав его ремарки “предосудительными и не подкрепленными наукой”, он лишил его всех почетных званий и снял его большой и непринужденно-элегантный портрет со стены в главной аудитории. Ему, однако, позволили и дальше жить в стоящем на территории кампуса особняке с видом на бухту[476].
Парадокс Джефферсона
Занимая такую позицию, Уотсон ставит перед историками вопрос, который можно назвать парадоксом Джефферсона: в какой степени уважать человека за великие достижения (“Мы считаем за очевидные истины”), если они сопровождаются достойными порицания провалами (“сотворены равными”)?
Один из вопросов, поднимаемых парадоксом, связан (по крайней мере метафорически) с редактированием генома. Вырезав ген нежелательной характеристики (например, серповидноклеточной анемии или восприимчивости к ВИЧ), можно изменить какую-нибудь существующую предпочтительную характеристику (скажем, устойчивость к малярии или вирусу лихорадки Западного Нила). Как найти баланс между уважением к успехам человека и порицанием его грехов? И вопрос посложнее: связаны ли друг с другом грехи и успехи? Если бы Стив Джобс был добрее и мягче, была ли бы в нем та страсть, которая позволяла ему менять реальность и подталкивать людей к раскрытию своего потенциала? Может, врожденная склонность Уотсона к ереси и провокациям помогала ему выводить науку на новые рубежи, когда он был прав, но заводила его в темную бездну предрассудков, когда он ошибался?
Я считаю, что грехи людей не искупить, сказав, что только с ними они могли достичь величия. И все же Уотсон сыграл важную роль в истории, о
