Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость - Лорн Тепперман
Другие наши собеседники не отдавали себе отчета, сколько денег они тратят из-за своей зависимости. Многие из них принимали участие в играх, где не требуется делать большие ставки, – например, покупали лотерейные билеты. Это стоит недорого, и потому игроку труднее осознать последствия. Человек не отслеживает, сколько билетов он покупает, и потому не осознает, какие деньги уходят на лотерею. Такие люди – те, кто видит в игре лишь положительные стороны и минимизирует ее негативные последствия, – продолжают играть. Их подталкивает иллюзия того, что теряют они мало, а вот выиграть могут много.
И напротив, те участники, которым удалось преодолеть игровую зависимость, в свое время осознали, что ситуация вышла из-под контроля. Получается, что для одних потенциальная польза игры перевешивает вред, для других – наоборот. В соответствии с принципом «рационального компонента конформности» [Hirschi 1967] это значит, что причиной компульсивного игрового поведения в некоторых случаях может быть логическая цепочка: я считаю, что участие в игре принесет больше выгоды, чем воздержание.
Однако отвлечемся от Хирши. В 2002 году была опубликована статья Алекса Блащински и Лии Науэр, в которой авторы описывают концептуальную модель игровой зависимости и три подтипа проблемных игроков. Кроме того, речь идет о различных путях, ведущих к возникновению игромании. Модель Блащински и Науэр важна для нашего исследования, поскольку она учитывает, насколько разнообразным может быть жизненный опыт и социальный бэкграунд проблемных игроков. Вместо того чтобы утверждать, что все случаи игромании укладываются в одну-единственную схему, исследователи комбинируют множество моделей, принимая во внимание биологические факторы и влияние социального научения. Такой подход позволяет шире взглянуть на проблему игровой зависимости: Блащински и Науэр признают различия, существующие между компульсивными игроками, и, как следствие, соглашаются, что у разных людей игромания может быть вызвана разными причинами.
Большинство проблемных игроков, принявших участие в нашем исследовании, попадают в категорию, которую Блащински и Науэр определили как «эмоционально уязвимые». Как правило, это люди из проблемных семей, столкнувшиеся в детстве с эмоциональной травмой. Они часто упоминали о таких факторах, как парентификация, пренебрежение родительскими обязанностями, финансовая нестабильность, эмоциональное и физическое насилие, которые еще больше усугубляли положение в семье. В силу тяжелого детства таким людям не удалось выработать эффективные копинг-стратегии и научиться решать свои проблемы. Вместо этого они стараются игнорировать сложности либо «сбегать» от них.
Именно такими стратегиями они продолжают пользоваться во взрослой жизни, чтобы справиться с тревожностью и депрессией, вызванными травмой, которую они пережили в детстве. Нездоровое игровое поведение можно считать попыткой эмоционально сбежать от ситуации, забыть об источнике стресса и временно скинуть с плеч груз негативных эмоций. Вместе с тем для игроков этого типа часто характерна коморбидность в виде наличия алкогольной или наркотической зависимости. Таким образом они тоже пытаются справиться с обуревающими их эмоциями.
Итак, хотя все эти признаки чаще всего встречаются у людей, чьи родители были проблемными игроками, мы все же не считаем, что развитие игромании определяется генетически. Напротив, на примере огромного количества наших участников, столкнувшихся в детском и взрослом возрасте с различными проблемами, становится очевидно, какую роль в развитии этой зависимости играют социальные факторы. В силу пережитого эти люди стали более уязвимы эмоционально, при этом у них нет конструктивных и здоровых механизмов, которые позволили бы справиться с болью. В результате они обращаются к азартным играм, пытаясь таким образом справиться с проблемами, вызвавшими состояние эмоциональной уязвимости.
Наша модель, дополняющая теорию Хирши и модель Блащински и Науэр, исходит из того, что игровая зависимость развивается под воздействием жизненного опыта и влияния окружающей среды. Каким бы ни был генетический фактор, решающая роль принадлежит все же факторам социальным. Таким образом, мы придерживаемся той теории, что «игроманами не рождаются, а становятся».
Приложение 2
Описание исследования
Чтобы проверить нашу модель развития игровой зависимости, мы использовали два источника данных. Основным источником был блок из 200 подробных интервью с жителями Торонто (штат Онтарио). Вторым источником был контент-анализ 91 (авто) биографического рассказа об азартных играх на английском языке, опубликованного в Интернете или в офлайн-ресурсах. Далее мы расскажем, как именно проводился сбор и анализ информации обоих типов.
Подробные интервью
Выборка участников
Получив разрешение от Комитета по этическим вопросам при Университете Торонто, мы обратились к жителям Большого Торонто при помощи цветных плакатов, рекламы в местных и университетских газетах, а также рекламных объявлений в Интернете. В этих объявлениях содержалась вся информация, необходимая заинтересованному человеку, чтобы принять решение об участии в нашем исследовании, а именно: название исследования, данные о популярности азартных игр, требования к участникам (возраст, опыт игры или мнение об азартных играх), гарантия конфиденциальности, информация о месте проведения интервью, длительности беседы и гонораре, а также контактная информация (номер телефона и электронная почта).
Скрининг
Мы планировали сформировать четыре группы с одинаковым числом участников: 1) игромания есть и у родителей, и у ребенка (группа трансмиссии); 2) игромания есть у родителя, но у ребенка ее нет; 3) у родителя нет игромании, а у ребенка есть (группа антитрансмиссии); и 4) ни у родителя, ни у ребенка нет игромании (контрольная группа).
Чтобы сформировать эти группы, мы провели скрининг участников при помощи серии вопросов, которые помогали определить, насколько каждый из них подходит для исследования и к какой группе он принадлежит. Участников просили ответить на вопросы, исполнилось ли им восемнадцать лет, являются ли они проблемными игроками в соответствии с определителем SOGS (South Oaks Gambling Screen) [Lesieur, Blume 1987] и являются ли проблемными игроками их родители или дети.
Во время скрининга участникам также сообщалось об этических нормах и ограничениях нашего исследования. Если участник подходил под критерии, он предоставлял нам свои контактные данные и мы договаривались о времени интервью.
В конечном итоге мы набрали по пятьдесят заполненных опросников и интервью для каждой группы. Если участник несколько раз пропускал время интервью, и мы не могли связаться с ним для выбора новой даты, его заменяли другим участником.
Опросник
В начале интервью каждому участнику выдавался бланк информированного согласия на участие в исследовании. В нем были указаны контактные данные старшего исследователя, подробная информация о цели исследования,
