Эффект Достоевского. Детство и игровая зависимость - Лорн Тепперман
Система ценностей и убеждений – это еще одна переменная, которая влияет на развитие игровой зависимости. Она формируется под воздействием близких. Чтобы убеждение закрепилось, его необходимо постоянно поддерживать. Ценности (и мнения, из которых они складываются) играют важную роль, потому что влияют на решения и действия. В данном случае они влияют на решение принять участие в потенциально опасном виде деятельности – то есть в игре – либо отказаться от этого. Данное наблюдение подтверждается результатами нашего исследования. Респонденты, выросшие в обществе, где азартные игры сурово порицаются, часто сохраняют свои убеждения и не играют, даже когда оказываются в другой среде, толерантно относящейся к игре. Вероятность, что такие люди сохранят верность определенным формам поведения (отказу от игры) еще выше, если они верят в социальные нормы, стоящие за этим поведением.
Стремление соответствовать ценностям, убеждениям и поведенческим паттернам, предписанным обществом, особенно характерно для подростков. Ширли и Ричард Джессоры выяснили, что участие подростков в игре в значительной степени определяется тем, какое отношение к азартным играм они видят вокруг себя, а также реакцией других людей [Jessor, Jessor 1973]. Важнейшую роль здесь играют родители и опекуны: именно под их воздействием у подростка вырабатывается то или иное мнение, на которое он будет опираться для принятия соответствующих решений. Если у ребенка или подростка игра ассоциируется с чем-то положительным, вероятность того, что он станет игроком или игроманом, повышается. Однако негативные ассоциации, напротив, снижают такую вероятность.
Среди наших респондентов формирование позитивных или негативных ассоциаций в основном было связано с отношением родителей к игре – а также с тем, были ли родители игроками. Родители-игроки формируют у ребенка мысль, что игра – это интересный вид досуга, способ легко заработать деньги и сбросить стресс. Таку ребенка вырабатывается толерантность к азартным играм, которую он сохраняет и во взрослой жизни. Для таких людей азартные игры были нормальной частью их детства, поэтому логично, что и во взрослом возрасте они не видят в этом ничего плохого.
Однако не все наши респонденты выросли в семьях, где играли оба родителя. Во многих случаях патологическим игроком был кто-то один – мать или отец, – причем второй родитель мог резко выступать против игры. В такой ситуации дети и подростки получают смешанный сигнал об отношении к игре, поэтому важно, что они извлекут из пережитого опыта и какое в итоге сформируют мнение. Однако формирование мнения – это неочевидный процесс. Многим родителям и опекунам не удается установить строгие правила относительно азартных игр, и в результате ребенок экспериментирует и формирует отношение к игре самостоятельно. Но даже в тех случаях, когда один из родителей запрещает игру, влияние родителя-игрока часто пересиливает. Мы обнаружили, что подростки охотно принимают модель родителя-игрока и в будущем у них тоже развивается игровая зависимость. Получается, что для многих наших участников неодобрения второго родителя было недостаточно.
И все же, хотя большинство респондентов следовали одному и тому же паттерну, в некоторых случаях наличие родителя-не-игрока предотвращало развитие игровой зависимости. Дети, которые сильнее идентифицировали себя с родителем-неигроком, обвиняли родителя-игрока в тех сложностях, с которыми сталкивалась семья. Кроме того, они сочувствовали родителю-неиг-року. Во взрослом возрасте эти респонденты не начали играть. Таким образом, иногда ребенок ориентируется на того родителя, который не является патологическим игроком, и это защищает его от передачи игровой зависимости. Однако ролевой моделью могут быть не только родители. Некоторые респонденты начали играть под влиянием друзей, хотя в их собственной семье никто не играл.
Когда друзья и родственники считают азартные игры чем-то нормальным, человеку становится сложнее отстаивать альтернативную точку зрения. Хорошим примером такой ситуации служит Грег. В детстве ему было негде научиться играть: в России, где он вырос, практически не было игорных заведений. «Я вообще не играл [в казино], потому что в тогдашней России не было казино. Никаких казино, никакой проституции. Это было при коммунистах. Никаких проблем с игроманами. Игроманы появились вместе с капитализмом». Однако, переехав в Канаду, Грег подружился с польским иммигрантом и поехал вместе с ним в казино. «Мы отправились в Ниагара-Фолс, и он мне сказал: пошли в казино, нам повезет. Он показал, как играть, показал мне столы и все остальное». Грег отдает себе отчет, что азартные игры – это негативный феномен, проблема капиталистического общества. И все же доступность казино и общение с другом – любителем игры подтолкнули его к развитию игровой зависимости.
Такие примеры показывают, как человек выстраивает свое поведение по примеру родителей и друзей и начинает играть под воздействием их ценностей и убеждений. Если общество поддерживает азартные игры с помощью СМИ и предоставляет возможности для игры, живущие в нем граждане подвергаются большей опасности в плане развития игровой зависимости. Справедливо и обратное: в сообществах, осуждающих азартные игры, поощряется такая система убеждений, которая способствует воздержанию от игры. Итак, участники нашего исследования приобрели свои убеждения под воздействием друзей, близких и в целом всего общества. Это именно убеждения, а не врожденные инстинкты, и потому они формируются в определенных жизненных условиях.
И наконец, Хирши вводит понятие «рационального компонента конформности», который также влияет на решение о том, стоит ли принимать участие в игре. Хирши полагает, что человеку свойственно взвешивать позитивные и негативные последствия того или иного поведения или участия в той или иной деятельности. Например, если человек боится нарушать закон, то в большинстве случаев он не будет делать ничего незаконного. Происходит рационализация: человек объясняет себе, что если соблюдать закон, то наказание ему не грозит. Эту теорию можно применить и к описанию игрового поведения, потому что, когда люди думают об игре, им приходится взвешивать риски и возможные негативные последствия.
Итак, с одной стороны, действуют факторы, подталкивающие человека к игре, например желание развлечься и быстро заработать деньги. С другой – он рискует проиграть крупную сумму. В контексте этой теории необходимо обсудить и фактор культуры, поскольку в разных культурах поощряются разные убеждения и мнения относительно азартных игр. В некоторых обществах игры оценивают негативно: их либо запрещают на законодательном уровне, либо просто считают опасным и недостойным занятием. В такой обстановке люди избегают игр, чтобы тем самым избегнуть стигматизации и установленного законом наказания.
Вместе с тем среди наших участников было много представителей тех культур, где азартные игры считаются неотъемлемой частью национального наследия. Такое отношение может производить обратный эффект: азартные игры считают социально приемлемым и даже одобряемым занятием, и в результате людей поощряют играть.
Многие из проблемных игроков, принявших участие в нашем исследовании, полностью концентрировались на одном аспекте игры:
