Одноколыбельники - Цветаева Марина Ивановна

Сергей Эфрон – Б. Пастернаку 24 апреля 1930 года

61. «Я знаю, какой удар для Вас смерть Маяковского…» – Короткое письмо, отправленное С. Эфроном Б. Пастернаку после смерти Маяковского, проникнуто чутким пониманием и говорит об их доверительной близости. Если о многолетнем горячем эпистолярном романе Марины Цветаевой с Борисом Пастернаком (1890–1960) известно многое (см. «Марина Цветаева. Борис Пастернак. Души начинают видеть. Письма 1922–1936 годов. «Вагриус». Москва. 2004. Издание подготовлено Е.Б. Коркиной и И.Д. Шевеленко; Ариадна Эфрон. «Страницы былого». – «История жизни. История души». Том 3. М. «Возвращение»), то теплая дружеская переписка, возникшая в 1927 году между Борисом Пастернаком и Сергеем Эфроном, осталась почти не известной, хотя она частично опубликована в названной книге. Борис Пастернак очень тепло отзывался о Сергее Эфроне в письмах к Марине Цветаевой.

Марина Цветаева – Н.П. Гронскому 3го сентября 1928 г.

62. Гронский Николай Павлович (1909–1934) – талантливый молодой поэт, преданный друг Марины Цветаевой, восхищенный ею. Их дружба началась с того, что восемнадцатилетний Николай Гронский в начале 1928 года пришел попросить для прочтения ее книги, которых уже не было в продаже. М. Цветаева с благодарностью почувствовала его глубокий и пылкий интерес к ее поэзии и способность понимать, с этого визита началась их дружба. Они жили в парижском пригороде по соседству, часто ходили вместе на лекции (в частности, С. Волконского и А. Ремизова, по-разному, но одинаково высоко чтимых М. Цветаевой), на литературные вечера, в кинематограф, ездили в Париж. Были долгие прогулки с захватывающе интересными обоим разговорами, была его преданная помощь в бытовых делах (сохранились цветаевские записки на эту тему). Когда М. Цветаева с детьми уехала на лето на берег океана, началась их почти ежедневная переписка, продлившаяся в течение всех этих трех месяцев. В письмах совсем юного Н. Гронского видна глубина его личности и чувства к М. Цветаевой, своеобразие мировосприятия и высоко ценимая М. Цветаевой способность жить в книгах. (Переписка опубликована в книге: «Марина Цветаева. Николай Гронский. Несколько ударов сердца». М.: «Вагриус». 2008. Издание подготовлено Ю.И. Бродовской и Е.Б. Коркиной.) Отец Н. Гронского Павел Петрович был сотрудником газеты «Последние новости», где М. Цветаеву часто публиковали, они были хорошо знакомы, мать Н. Гронского была талантливым скульптором. Между родителями были напряженные отношения, это остро переживалось впечатлительным юношей, пытавшимся спасти семью. Эта тема занимает большое место в их переписке с М. Цветаевой, глубоко сочувственно (ко всем участникам) проникшейся этой ситуацией. Ко времени встречи с Цветаевой восемнадцатилетний Николай Гронский закончил Русскую гимназию в Париже и поступил под влиянием отца на факультет права. В дальнейшем, закончив его, он отдался своим настоящим глубоким интересам: начал работу над диссертацией о Державине (на факультете философии и литературы Брюссельского университета) и писал стихи, это было главным для него. Впоследствии М. Цветаева обнаружила в его поэме «Белладонна» державинские традиции. Поэма потрясла ее еще и потому, что в ней она «узнала» в Н. Гронском «своего поэтического сына». Но это случилось уже после смерти Н. Гронского (трагически нелепо погиб он, сбитый поездом в метро). Юный Н. Гронский посвятил М. Цветаевой несколько стихов. После смерти Н. Гронского М. Цветаева посвятила ему стихотворный цикл «Надгробие», эссе «Поэт-альпинист» и две статьи – «Посмертный подарок» и «О книге Н.П. Гронского «Стихи и поэмы». Отец Н. Гронского, навсегда сломленный гибелью сына, организовал вечер его памяти, где читалась поэма, и Марина Цветаева выступила с чтением своих посвященных ему произведений.

М. Цветаева – Р.Н. Ломоносовой

63. Ломоносова Раиса Николаевна (1888–1973) – меценатка, литератор. Жена известного русского инженера-железнодорожника, профессора Юрия Владимировича Ломоносова (1876–1952). Р.Н. Ломоносова была знакома с Борисом Пастернаком и его первой женой – художницей Евгенией, встречалась с ними в России, и он заочно познакомил их с Мариной Цветаевой, попросив Р. Ломоносову о помощи: «Все искал способа не затруднять Вас моей просьбой, с которой сейчас и начну, так как других путей не нашел. Ради Бога, исполните ее, если это вообще возможно, во всей точности. Сообщите мне, пожалуйста, кому бы из Ваших здешних родных или друзей я мог перевести сто рублей, и только в таком случае переведите такую же сумму Марине Ивановне Цветаевой по адресу (…) Она самый большой и передовой из живых наших поэтов, состоянье ее в эмиграции – фатальная и пока непоправимая случайность, она очень нуждается и из гордости это скрывает, и я ничего еще не писал ей о Вас, как и Вам пишу о ней впервые» (5 апр. 1928 г., Минувшее, 1989, № 8). Р.Н. Ломоносова сразу действенно откликнулась на просьбу Б. Пастернака, и уже 20 апреля М. Цветаева горячо благодарила ее за присланные деньги. Знакомство осталось заочным, переписка длилась около трех с половиной лет, и в архиве Р.Н. Ломоносовой сохранилось 22 цветаевских письма.

К статье С. Эфрона «Эмиграция»:

64. «Митина любовь» Бунина – Бунин Иван Алексеевич (1870–1953) – известный замечательный русский прозаик, поэт, лауреат Нобелевской премии по литературе за 1933 год. Сборник рассказов под общим названием «Митина любовь» впервые вышел в 1925 году. Марина Цветаева относилась к И. Бунину критически, а к его прозе сдержанно. Ариадна Эфрон, в отличие от матери, очень высоко ценила прозу Бунина, наслаждалась ею, любила в его прозе и все названное в статье С. Эфрона, и многое другое. Во Франции ее связывали со старым писателем теплые отношения. В воспоминаниях Ариадны Эфрон ярко воссоздан эпизод их прощания перед ее отъездом в СССР, когда И. Бунин, хотя и признался в собственной ностальгии, мудро отговаривал ее, поразительно конкретно предсказав многое страшное, что с ней действительно случилось.

65. «Золотой узор» Б. Зайцева – Борис Константинович Зайцев (1881–1972) – русский прозаик и переводчик – одна из последних крупных фигур Серебряного века. Сергей Эфрон явно недооценил это талантливое произведение, может быть, тогда еще не законченное. Последние главы его посвящены «Окаянным дням» 1917–1922 годов. Б.К. Зайцев действительно много писал о прежней России, в частности, написал множество беллетризованных биографий русских классиков («Жизнь Тургенева» (Париж, 1932), «Жуковский» (Париж, 1951), «Чехов» (Нью-Йорк, 1954), эссе «Жизнь с Гоголем» (СЗ, 1935, № 59), «Тютчев жизнь и судьба (К 75-летию кончины)» (Возрождение, 1949, № 1), представляющих несомненную ценность, но когда Сергей Эфрон сетовал, что ни один эмигрантский писатель не создал масштабного произведения о современности (о жизни российской эмиграции), он не знал, что как раз в мае 1926 года Б. Зайцев начал работать над большим романом «Дом Пасси» (вышедшем в Берлине в 1935 году), в котором широко представлена именно жизнь эмиграции.

66. «Алданов – историей» – Алданов Марк Александрович (1886–1957) – русский прозаик, публицист, автор многих очерков и романов на исторические темы, философ и химик. Был 13 раз номинирован на Нобелевскую премию. Его исторические романы переведены на 24 языка. Большую известность Алданов получил благодаря историческим очеркам, печатавшимся в газете «Последние новости» и посвященным как деятелям и событиям Французской революции, так и современникам-политикам. Был постоянным автором журнала «Современные записки». Современные ему писатели по-разному воспринимали его труды: они удостоились положительных отзывов Владислава Ходасевича, Георгия Адамовича, Владимира Набокова, Ивана Бунина, но и резких отзывов Георгия Иванова и Марины Цветаевой. Она очень резко отозвалась об исторических романах М. Алданова: «малость – не героев, а автора…» Это спорное суждение, но думается, что Цветаеву могли особенно покоробить «приземленные» прозаические трактовки всего связанного с судьбой Наполеона – темой, к которой у нее всю жизнь было особое отношение. Романы М. Алданова о сравнительно недавней российской истории («Истоки», «Самоубийство») созданы уже в другое время – в 50-е годы.