В борьбе с большевизмом - Павел Рафаилович Бермондт-Авалов
Я уже приводил много выписок из книги генерала Гофмана, выясняющих некоторые военные и политические положения в этот период. Приведу и еще выдержку, заключающую в себе прямо направленные вопросы по этому поводу.
…Мир во что бы то ни стало больше всего пропагандировала, конечно, печать Антанты. Мне хотелось бы по этому поводу предложить Антанте вопрос, почему она не изменила условия мира после того, как она выиграла войну и под ее диктовку была в самом корне изменена политическая обстановка Европы? Несмотря на то что Брест-Литовский мир был объявлен недействительным, его главнейшие условия остались в силе. Антанта и не думала о том, чтобы возвратить Польшу, Литву, Латвию, Эстляндию и Бeccaрабию своему бывшему союзнику России. Изменены были только условия зависимости отнятых у русских областей…»
Касаясь теперь Германии, относительно ее политики я должен сказать, что в этот период она была искренно дружественной и соответствующей нашим интересам. Германцы, увидев с прибытием англичан в Прибалтийский край, что там вырастает опасность в лице новообразованных республик получить вклинившуюся английскую колонию, резко изменили к нам свою политику врагов и перешли на дружескую. Истинные германские патриоты поняли, что интересы России и Германии, как стран, наиболее пострадавших от войны, теперь тесно переплелись и что наше будущее зависит исключительно от совместных действий. И на самом деле, Германия побежденная событиями внутреннего характера, и Россия, преданная в силу тех же условий, были в одинаковых положениях – эксплуатируемых и угнетаемых. Перед нами вставали две вполне определенные задачи: во-первых, прежде всего освободить наши империи от пагубного влияния своих крайних левых партий, во-вторых, общими усилиями вернуть потерянное нами место в политической и экономической жизни европейских государств. Эти главные две задачи распадались на частные, которые приходилось разрешать уже по пути нашей совместной работы.
В главе VIII я подробно описал ход подготовительных действий для нашего выступления, а потому здесь я только укажу на более существенные его особенности, а также на главных наших противников.
В начале 1919 г. внутреннее положение в Германии было очень тяжелое, у власти стояло неуверенное в самом себе социалистическое правительство, которому угрожали и справа, и слева.
Восстание спартакистов и явное вмешательство большевиков во внутреннюю жизнь Германии создали для нас к марту месяцу благоприятную обстановку для переговоров с германским правительством о совместном выступлении против советской России.
Министр государственной обороны Носке согласился с тем мнением, что восстания спартакистов будут только в том случае окончательно ликвидированы, если будет уничтожена большевистская власть в России, которая и морально, и материально поддерживает их.
Соглашаясь с этим, Носке пошел навстречу нашим планам борьбы с большевиками. Однако левые партии, конечно, восстали против этих действий, и газеты вроде «Rote Fahne» трубили о предательстве умеренных социалистов и разжигали страсти уставшего от войны германского народа. Крайние германские социалисты этим криком и протестами сильно повредили своему отечеству, и только одни они виноваты, что Германия была вынуждена заключить мир на таких тяжелых условиях.
Мы, pycские националисты, предложили тогда через Носке широкий план, который мог бы совершенно изменить военно-политическое положение европейских государств, сделав из победителей побежденных и наоборот.
В то время Германия еще не заключила мира, и на фронте действовало лишь длительное перемирие. Антанта потребовала от германцев, чтобы к моменту заключения мира они совершенно демобилизировали бы свою армию. Первый этап этой работы заключался в том, что из 6-миллионной армии надо было сократиться на 700 000, второй же этап – из 700 000 в 125 000 человек рейхсвера.
Наши переговоры с правительством начались в тот момент, когда первый этап демобилизации армии был уже закончен и когда «союзники», желавшие, чтобы ко дню подписания мира Германия оказалась бы совершенно обезоруженной, под страхом оккупации требовали выполнения и второй части работы по демобилизации.
Мы предложили вторую часть работы по демобилизации выполнить так: оставив в Германии разрешенную «союзниками» армию в 125 000 человек, всех остальных направить под русским командованием вместе с русскими добровольческими войсками против большевиков в Pocсию. В две недели большевики были бы свергнуты, в России при регентстве старшего из царского рода было бы образовано законное правительство, и ко дню заключения мира и Россия, и Германия могли бы заговорить языком сильных, так как в России к этому времени была бы уже более чем 2-миллионная русско-германская армия.
Социалисты отказались от этого предложения – они опасались за свои министерские места, думая, что с восстановлением монархии в России будет восстановлена монархия и в Германии.
Таким образом, от этих широких планов пришлось отказаться и перейти к более скромному по размерам и по достижениям. Начались формирования русских добровольческих частей при германских войсках в Курляндии, стоявших там для охраны восточной границы от большевистского нашествия. Для успешности обороны необходимо было, чтобы она была активной, и вот для этой цели предполагали воспользоваться русской группой добровольческих войск, которая, выдвинувшись вперед на большевистский фронт в район гор. Двинска, могла бы в случае удачи, а мы русские в этой удаче не сомневались, выполнить и свои национальные задачи. Таким образом, уже в первоначальной нашей работе с германцами общность наших интересов требовала совместных действий и позволяла их объединение.
Если впоследствии, благодаря пагубному вмешательству англичан, нам, русским, не удалось выполнить полностью нашу программу, то во всяком случае весь культурный мир, а главное, социалистическая в то время Германия навсегда должны остаться благодарными балтийским войскам за их борьбу против большевиков. Ведь эти войска не допустили большевиков к границам Восточной Пруссии и, преградив им путь на запад, тем самым остановили и непосредственное распространение их преступной пропаганды среди других европейских государств.
Однако в то время никто не сознавал надвигающейся опасности и нашей работе продолжали все время мешать: германские крайние социалистические партии, «союзники», русские социалисты, а также и несоциалисты, купленные «союзниками». Все эти господа строили препятствия на каждом шагу в разных направлениях и по особым соображениям. Борьба была неравная и тяжелая.
Но, несмотря на все эти затруднения, мы твердо шли к намеченной цели и в конце концов достигли желаемых результатов. Все это мной уже описано в начале книги, а потому я не буду повторяться и ограничусь здесь лишь замечанием, что работа германских военных кругов была в высшей степени напряженной и они во всем шли нам навстречу, чтобы быстро создать русские добровольческие части в Курляндии, делали они все, что могли, но всякий раз политика англичан злобно дышала за спиной и рушила всю налаженность, полезную для России. Объяснялось это просто – страшно было «союзникам», что восстановленная при помощи
