Эндрю Уилсон - Александр Маккуин. Кровь под кожей

Хотя Изабеллу вернули в клинику в Хэрроу, однажды ей удалось бежать. Она снова поймала такси, поехала в Илинг, перелезла через ограждение эстакады и собралась прыгать вниз. В последнюю минуту она, правда, передумала, но было уже поздно. Изабелла, в пальто и туфлях Prada, сломала лодыжки и ступни, а также лишилась ногтей на руках. Позже Изабелла будет шутить: поскольку она больше не может носить туфли на высоком каблуке, жизнь потеряла смысл. После того как ее выписали из больницы в Илинге, Изабеллу поместили в бесплатную больницу Гордон Государственной службы здравоохранения в районе Виктория. «Условия там были ужасными, все равно как в романе Диккенса», – вспоминала Дафни Гиннесс. Когда деньги по страховке закончились, Дафни и Маккуин оплатили пребывание Изабеллы в частной клинике Capio Nightingale в районе Мари-лебон. «Но мы ничего не рассказывали ей о своем участии, иначе она возненавидела бы саму мысль о благотворительности», – сказала Дафни.[881] Доктор Стивен Перейра, психиатр, который позже будет лечить Маккуина, приставил к Изабелле из-за ее суицидальных наклонностей круглосуточный пост и начал лечить ее сочетанием лекарств, психотерапии и электрошока. В клинике Изабеллу навестила редактор американского Vogue Анна Винтур; она привезла Изабелле ее любимые духи Fracas. С ней приехал и Руперт Эверетт, который только что вернулся из Милана, где снимался для журнала Vanity Fair, демонстрируя мужскую одежду. Кроме того, они привезли снетков из расположенного поблизости магазина, где торговали рыбой с жареной картошкой. Эверетт спросил Изабеллу, которую он знал с пятнадцати лет, почему коллекции вызывают в нем чувство внутренней пустоты. «Деньги, – ответила она, а затем сравнила модные показы с фастфудом: – Ты думаешь, что смотришь на красивых людей в чудесной одежде, но на самом деле ты в мясорубке… Ты забываешь, кто ты такой. И пусть на твоих сиськах написано название роскошного бренда, но достаточно ли этого? В конце концов, я была просто шляпой с губами, а это совсем не шикарно».[882]

В то время как Изабелла снова разуверилась в себе, Маккуин еще находил удовлетворение в своих достижениях и талантах. 1 мая 2006 года он посетил гала-представление Института костюма в Метрополитен-музее, посвященное открытию выставки «Англомания: традиции и грехи британской моды», где были представлены многие его вещи, в том числе сюртук в виде флага Великобритании, созданный для Дэвида Боуи. В тот вечер спутницей Ли, в килте, сшитом из ткани цвета клана Маккуин, стала Сара Джессика Паркер, на которой было перешитое платье из коллекции «Каллоденские вдовы». В него входило столько тартана, что, по словам одного очевидца, актриса выглядела «как нечто среднее между героиней Шотландии Флорой Макдональд и подарочной коробкой эдинбургского песочного печенья».[883] Оттуда Ли полетел в Сан-Франциско получать степень почетного доктора от Университета Академии искусства, где деканом аспирантуры отделения моды работал его старый друг Саймон Англесс. В долине Напа он побаловал себя грязевой ванной и совершил путешествие на побережье Сономы, чтобы посмотреть на серферов, но разочаровался, когда узнал, что не может поплавать с акулами; очевидно, он прилетел не в то время года, и крупных рыб поблизости не было.

Вернувшись в Великобританию, Маккуин занялся дизайном своей коллекции Sarabande («Сарабанда»), источниками которой, по его словам, стали фильм Кубрика 1975 года «Барри Линдон», картины Гойи и итальянская наследница и муза поэтов и художников Луиза Казати, маркиза Стампа ди Сончино, особенно ее портрет кисти «мастера шика» Джованни Больдини. Название коллекции, показанной 6 октября 2006 года в здании Конного цирка в Париже, дало произведение Генделя, исполняемое живым камерным оркестром. Когда показ начался, в воздух взмыла громадная стеклянная люстра, которая отбрасывала красивые тени на круглый деревянный подиум. «Все производило впечатление странной загнивающей пышности», – писала одна из обозревательниц.[884] В финале на сцену вышли модели, похожие на ожившие портреты Арчимбольдо; их фигуры казались раздутыми из-за сотен цветов. Но когда они медленно шли по подиуму, свежие цветы, которые заморозили и прикрепили к их платьям, начали таять и падать на пол, оставляя за ними шлейф красоты. «Вещи гниют, – пояснил Маккуин. – Все гниет. Я использовал цветы, потому что они умирают».[885]

Внешне Маккуин по-прежнему создавал впечатление любителя модных тусовок. 11 октября его пригласили на открытие Ярмарки искусств Фриз в Риджентс-Парк; чуть позже он стал гостем на бале-маскараде в «Строберри-Хилл-Хаус» в Туикнеме в честь Ника Найта. 8 ноября, вместе с Дафни Гиннесс и Аннабелл Нейлсон, он посетил прием по случаю 90-летия журнала Vogue в галерее «Серпентайн», где, по слухам, Кейт Мосс поручила ему сшить ей бело-черное платье для предстоящей свадьбы с Питом Доэрти (замысел не осуществился, так как летом 2007 года пара рассталась). Однако, несмотря на бурную светскую жизнь, голова Маккуина была занята мыслями о смерти и загробной жизни. «Темная сторона была для него следующей жизнью», – говорит Арчи Рид. По ночам Ли, бывало, сидел в темноте с портативной видеокамерой, надеясь записать на пленку хотя бы следы привидений или духов. Он начал беседовать с медиумами по телефону, иногда поручая им «шпионить» за Арчи. Одна ясновидящая сказала Маккуину, что Арчи не любит Фэрлайт и находит домик слишком старомодным. На самом деле Арчи любил приезжать туда. Когда Арчи возвращался домой с работы, Ли предъявлял ему список мест, где тот якобы был, и мужчин, с которым его якобы видели. Все это, по словам Арчи, было бредом. Однажды, бродя по рынку Портобелло, Арчи набрел на куколку без лица. «Она подняла руки над головой, а если прислонить ее к стене, она походила на плачущего ребенка, – вспоминает он. – Я подарил ему куколку и сказал: «Это ты, потерянный мальчик без лица».[886]

В конце 2006 года Ли увлекся сейлемскими ведьмами; он сделал их темой своей следующей коллекции. Его мать исследовала семейную историю своих предков, Динов, и нашла некую Элизабет Хау, жившую в Массачусетсе. Соседки обвинили ее в колдовстве; в июле 1692 года ее повесили. В декабре Маккуин съездил в Сейлем, чтобы лучше узнать историю так называемой «ведьминской истерии», эпизода, во время которого погибло двадцать невинных жертв. В путешествии Ли сопровождали его помощница Сара Бертон, журналист Сара Моуэр, которой американский Vogue поручил написать статью о подготовке коллекции, и его американский друг, занимавшийся связями с общественностью, – Керри Юманс. «Он был похож на настоящего ученого, который всесторонне исследует предмет, – вспоминает Керри. – Он был очень серьезен и сосредоточен. Мы ходили в библиотеки в окрестностях Сейлема; он читал документы, относящиеся к судебным процессам, и каждый день звонил маме и рассказывал о том, что он увидел».[887] После посещения Музея сейлемских ведьм Ли поехал в Топсфилд, где положил букет цветов к надгробному камню Элизабет Хау и позировал для фотографии. «Ли был замечательным спутником, очень веселым и быстрым, – говорит Элисон Д’Амарио, бывший директор образовательного отдела Музея сейлемских ведьм. – Себя он точно не воспринимал всерьез, хотя серьезно отнесся к судьбе своей родственницы и других жертв процессов. Кульминацией того дня и хорошей иллюстрацией настроения Ли стало Старое сейлемское кладбище. Когда ему показали могилу Джона Готорна, судьи, который судил сейлемских колдуний, он наступил на надгробную плиту – как он сказал, от имени Элизабет Хау».[888]