Эндрю Уилсон - Александр Маккуин. Кровь под кожей

Когда Ли вернулся домой и рассказал Арчи Риду о внеземном контакте с Изабеллой, Арчи вначале был настроен скептически. «Я не хотел, чтобы Салли Морган вешала ему лапшу на уши, поэтому сам договорился о встрече с ней, – вспоминает Арчи. – Она рассказала мне такие вещи, которые не могли бы знать посторонние. По ее словам, она [Иззи. – Э. У.] стояла рядом со мной, и губы у нее были накрашены ярко-красной помадой – Иззи всегда красилась ярко-красной помадой «Шанель». Иззи велела мне: «Будь осторожен», потому что, по-моему, она заранее знала, что случится».[897]

Костюм для похорон Изабеллы, для ее последнего «выхода в свет» Детмар попросил выбрать дизайнера шляп Филипа Трейси. Филип знал: сама Иззи наверняка захотела бы, чтобы наряд для нее выбирал ее старый друг Александр, поэтому он позвонил ему и договорился о встрече в квартире супругов Блоу на Итон-сквер. Там двое друзей, когда-то соперничавшие за внимание Изабеллы, выбрали светло-зеленое кимоно от Маккуина и шляпу Трейси, сшитую из фазаньих перьев, в которой ее должны были кремировать. Кроме того, Ли отрезал локон с головы Изабеллы; позже он вставил его в кольцо. Филипа его поступок покоробил; ему казалось, что нужно было спросить разрешения у сестры Изабеллы.

В день похорон Филип и Ли (последний был одет в килт) зашли в ритуальный зал, чтобы проститься с Изабеллой. Маккуин, несмотря на свою одержимость смертью и ее образами, признался, что раньше ни разу не видел покойников. «Джулия [Делвз Бротон, сестра Изабеллы. – Э. У.] рассказывала, что, когда Иззи одевали, Маккуин плакал навзрыд», – сказал Детмар.[898]

На заупокойной службе, которая прошла 15 мая в Глостерском соборе, Маккуин, по воспоминаниям Дафни Гиннесс, выглядел совершенно сломленным. Во время службы он безудержно рыдал и ушел, как только служба закончилась. «Он все время повторял: «Жаль, что я не сделал больше», – и я не выдержала: «Александр, что ты мог поделать?»[899]

Ли признавался своему другу БиллиБою*, что винит в смерти Изабеллы себя. «Должен сказать, что вынужден в чем-то с ним согласиться, потому что он был с ней очень жесток, – сказал БиллиБой*. – Похоже, он делал все, чтобы причинить себе боль; например, нарочно совершал что-то плохое. У него был полный когнитивный диссонанс – одна его часть говорила: «Плевать мне на эту стерву, она мне безразлична, она мне больше не нужна», а другая, более человечная его сторона, понимала, что он – чудовище».[900]

В последнем дополнении к завещанию, которое Изабелла продиктовала незадолго до смерти, она оставила кое-что друзьям, в том числе Филипу Трейси и Стефану Бартлетту. Примечательно, что имя Маккуина в этом списке отсутствует.

Ли очень удивился, так как считал, что Изабелла завещает ему свою коллекцию вещей, созданных им.

Смерть Изабеллы не переставала преследовать Ли. Он поставил фотографию, на которой были запечатлены они с Иззи, на кофейный стол в гостиной. Еще два портрета его подруги, сделанные Стивеном Мейзелом, висели на стене. Всем показалось естественным решение посвятить покойной Изабелле следующую коллекцию, La Dame Bleue («Голубая дама») станет данью покойной подруге. На пригласительных билетах, нарисованных модным иллюстратором Ричардом Греем, Изабелла изображалась в роли Боудикки на колеснице, которую влекут крылатые кони. «Когда мы встретились, чтобы обсудить макет приглашений на показ La Dame Bleue, я видел Ли последний раз, так что воспоминания о той встрече очень мучительны, – сказал Ричард, чья дружба с Маккуином началась в начале 1990-х годов, в баре Comptons. – Ли точно знал, как должна выглядеть обложка, и описал рисунок во всех подробностях. Он хотел, чтобы я нарисовал Изабеллу с величественными крыльями, в определенном платье от Маккуина и шляпе от Филипа Трейси, которая едет на колеснице, влекомой крылатыми конями в небо. Он выглядел торжественным и слегка подавленным; ему в самом деле хотелось, чтобы иллюстрация была как можно более точной. Видимо, такой он ее видел. Ему хотелось увековечить ту, которая так много для него значила, поэтому наша встреча и обсуждение стали невероятно трогательными».[901]

Показанная 5 октября 2007 года коллекция La Dame Bleue стала своеобразной эпитафией женщине, которую Маккуин считал кем-то вроде своей второй матери. Она, в свою очередь, относилась к нему как к приемному сыну. «Он мое дитя. Я его обожаю!» – сказала однажды о нем Изабелла.[902] Когда в тот день зрители заняли места во Дворце спорта Берси, они сразу ощутили присутствие Изабеллы: в зале пахло духами «Фракас», любимыми духами Изабеллы. «Друзьям и коллегам Блоу показалось, что ее дух витает с ними», – написала обозреватель из Guardian.[903] Показ открылся изображением гигантской птицы в полете, сделанной из голубых неоновых лучей; ее громадные крылья поднимались и опускались над входом на подиум. Птица символизировала душу Изабеллы, наконец свободную. Вещи Маккуина, сшитые для этой коллекции, были посвящены не только характеру Изабеллы, но и ее фигуре: модели демонстрировали костюмы фасона «песочные часы», отдавая дань «вогнутому вырезу и затянутой в корсет талии, которые были яркими чертами ее силуэта».[904] В конце показа на сцену вышли Маккуин, в килте и рубашке с Микки Маусом, и Филип Трейси. Этот выход стал для Ли сильным потрясением; его чувства выражал голос Нила Даймонда, который исполнял песню Play Me. Песня, в которой часто повторялись слова «Ты солнце, я луна», подчеркивала симбиотический характер отношений Александра и Изабеллы. Существование одного зависело от другого. До какой-то степени Изабелла создала Александра, но по мере того, как он приобретал больше уверенности и добивался успеха, а ее психическое состояние ухудшалось, он все больше отдалялся от нее. После того как она ушла, он осиротел; ее смерть, по его словам, оставила «огромный вакуум» в его жизни.[905] Контакт с медиумами до какой-то степени успокаивал Ли – ему нужно было знать, быть уверенным в том, что ее душа покоится с миром, что она его не обвиняет. И все же ему было не по себе. По словам его психиатра, доктора Стивена Перейры, начиная с 2007 года у Маккуина проявились симптомы смешанного тревожно-депрессивного расстройства: низкая самооценка, нарушения сна, усталость и апатия, раздражительность, пессимизм или беспокойство. Факторами риска, приводящими к расстройству, служат стресс, пережитая в детстве травма и жизнь с серьезным или хроническим заболеванием. Все из перечисленного наблюдалось у Маккуина. Однако, как бы ни старался Перейра, психиатру было «необычайно трудно добиться того, чтобы он являлся на прием лично, физически».[906] После коллекции La Dame Bleue Ли со своим бойфрендом Гленном Теу отправился в индийский штат Керала. Проведя в Керале неделю, Гленн полетел в Австралию на день рождения бабушки, а оттуда вернулся в Лондон. Маккуин же полетел в Бутан, где встретился с Шоном Лином. В Бутане Ли заинтересовался буддизмом и познал азы религии. «Он поехал туда по моему предложению, – сказала Джанет Маккуин. – Мои давние знакомые ездили туда и говорили, что это способствует смирению. Я подумала, что увлечение буддизмом поможет ему избавиться от депрессии».[907] Многие основные принципы буддизма – сансара (постоянно повторяющийся цикл рождения и смерти), карма, возрождение и дуккха (страдание) и путь освобождения – не только позволили Ли смириться с потерей Изабеллы, но также и на время успокоили его собственные черные мысли и страхи. Позже он посещал Лондонский буддийский центр в Бетнал-Грин, иногда приносил с собой четки и покупал классические буддийские тексты. Он сказал, что путешествие, которое он считал паломничеством, стало для него «преображающим».[908] В ноябре 2007 года, после возвращения, в аэропорту Хитроу Маккуин сел в такси и поехал в бар в Сохо, где работал Гленн. Он подарил ему четки и сказал, что между ними все кончено. «Я знал, что мы не можем и дальше повторять то же самое, постоянно двигаться то вперед, то назад, – сказал Гленн. – Потом мы уже больше не разговаривали – он вечно менял номер своего мобильного, и я даже не мог послать ему эсэмэску – и не виделись. Мне казалось, что многое между нами осталось неразрешенным».[909]