Две Ольги Чеховы. Две судьбы. Книга 1. Ольга Леонардовна - Татьяна Васильевна Бронзова
⁂
Занятия первого курса закончились раньше времени из-за коронации императора Николая Второго и императрицы Александры Федоровны, проходившей в Московском Кремле 14 мая 1896 года, и последующих гуляний вплоть до начала июня.
– Наверно, лучше всего будет на это время уехать из города, – решила Анна, у которой занятия в консерватории тоже были отменены. – Съедется тысяча гостей, улицы для проезда перекроют. Что мы тут будем делать? Дома сидеть?
Сначала она думала взять с собой Ольгу и поехать в Тифлис к сыну. У Константина два месяца назад родилась уже вторая дочка, а она еще и свою первую внучку не видела. Но, подсчитав расходы на дорогу, Анна передумала. Надо подождать. Вот когда Владимир защитится, пойдет работать, тогда и поедут. А сейчас еще надо было вносить за него плату в университет, да и за учебу Ольги на втором курсе в Филармоническом училище тоже надо было платить. И тут Анна вспомнила, что профессор Павел Соломонович постоянно приглашает ее с детьми к себе на дачу. Почему бы им и вправду не отправиться на это время к нему? Владимир отказался наотрез, заявив, что он с друзьями договорился поглядеть на императора и императрицу во время их проезда в Кремль, а Ольга согласилась и даже обрадовалась. Она любила природу, да и сама идея провести пару недель в компании профессора ее вполне устраивала. Это означало, что будет много музыки, песен и интересных разговоров! Но, к сожалению, отдыхать на профессорской даче им пришлось совсем недолго. Безмятежное пребывание нарушилось уже на четвертый день. Тем утром они, как обычно, завтракали на террасе. Ласковое весеннее солнце золотило кроны деревьев, пахло распустившейся сиренью, и настроение у всех было прекрасное.
– А не поехать ли нам сегодня на прогулку к озерам? – предложил профессор. – Места там замечательные!
– С удовольствием, – обрадовалась Ольга. – Я прихвачу карандаши и альбом для рисования.
– Очень хорошая идея, – согласилась Анна. – Это далеко?
– Не больше четырех километров. Устроим там грандиозный пикник, – воскликнул Павел Соломонович. – Возьмем вина, балычок, Яков запечет на костре картошечку…
Именно в этот момент на террасе вдруг и возник Яков.
– Ну надо же! – изумился профессор. – Только я произнес твое имя, а ты тут как тут!
Ни слова не говоря, слуга подал Павлу Соломоновичу газету.
– Что за спешность? Ты видишь, что я еще трапезничаю! – недовольно поморщился профессор, но, обратив внимание на перевернутое лицо слуги, с опаской спросил: – Что-то случилось?
– Да. В Москве ужас что вчера произошло! У барина Моссолова, что у леса дачу держит, двое работников там погибли.
– Неужто покушение на государя? – ахнула Анна.
– Нет-нет, – успокоил ее слуга. – Это другое.
В волнении профессор развернул газету и, найдя нужную статью, прочитал вслух о том, что на Ходынском поле собралось огромное количество людей в желании заполучить раздаваемый властями «царский подарок», и что тысячи из них были раздавлены напирающей толпой насмерть. Заметка была маленькой, но ее суть была просто чудовищной.
– Мы немедленно должны ехать в город, – отставив дрожащей рукой чашку с чаем, взволнованно сказала Анна. – Господи, только бы Владимир не сунулся в эту давку! Только бы он был жив!
– Зачем ему-то идти на Ходынское поле? – пыталась успокоить ее Ольга. – Эти подарки лишь для бедных людей. В газете писали о какой-то кружке с царским гербом, колбасе, монетке и еще о чем-то в этом роде. Зачем это все Вове?
– Ну, не скажите, – задумчиво возразил Павел Соломонович. – Студенты – народ любопытный.
Запрягли лошадей. Дома Владимира не оказалось. Пусто. Тихо! Анна уже готова была упасть в обморок, как вдруг услышала звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Мать и дочь, а следом за ними и профессор моментально бросились в прихожую, но на пороге увидели только входящую кухарку с небольшой корзинкой, наполненной продуктами.
– Даша! – воскликнула Анна со слезами на глазах. – Где Владимир? Что с ним?
– А что с ним? – удивилась, в свою очередь, кухарка. – С утра был жив-здоров. Сказал, к ужину вернется.
– Слава богу, жив, – перекрестилась счастливая Анна.
То, что где-то там погибли тысячи людей, теперь отошло для нее на дальний план. Она успокоилась.
Глава четвертая
На драматическом отделении Московского филармонического училища обучение длилось три года. Занятия проходили в удовольствие, и Ольга даже не заметила, как подошел последний курс. Еще со второго курса Немирович-Данченко стал готовить со студентами выпускные спектакли. Ольга Книппер была у него занята в четырех постановках, и всё в главных ролях. Владимир Иванович обожал свою ученицу. Ему нравилось ее сценическое озорство, искренность в выражении чувств, ее мягкая женственность и благородная внешность. Не хватало только женской чувственности. Неужели она еще ни в кого не влюблялась? Исподволь Немирович начал выспрашивать о ней окружающих и вскоре выяснил, что Книппер ни с кем не встречается. Как же так? Надо бы немного поухаживать за ней, расшевелить. Сам Владимир Иванович очень любил женщин. Нет-нет, конечно, он любил свою красавицу жену Катиш и редко изменял ей, но… все-таки изменял. А Ольга ему нравилась. Очень нравилась. И не только как актриса.
Как-то после занятий он предложил подвезти ее домой.
– Я хотел бы по дороге обсудить с вами поподробнее роль Мирандолины. Не очень она еще у вас получается. Кое-чего мне не хватает.
И когда уже садились в экипаж, хитрец неожиданно воскликнул:
– Ах, какой же я рассеянный. Совсем забыл. Ведь я обещал заехать к другу в гостиницу на Петровских линиях. А может, и вам поехать со мной? Мой товарищ – актер. Прибыл сегодня из Санкт-Петербурга. Мне кажется, вам будет интересно с ним познакомиться.
«Почему бы и нет?» – подумала девушка и радостно согласилась. Она еще никогда не бывала в гостиницах. Коляска остановилась около большого серого здания, на фасаде которого красовалась надпись «Ампир». Швейцар с красными галунами услужливо отворил двери. Ольгу сразу поразило богатство интерьера. «Как здесь красиво», – подумала она.
Поднялись на третий этаж. Номер, где остановился друг Немировича, был однокомнатным, но довольно просторным и неплохо обставленным.
– Семен Григорьевич, – представился он девушке. – Актер Александринского императорского театра.
Слегка полноватый, среднего роста, с аристократическими чертами лица, он скорее походил на вельможу, чем на служителя Мельпомены.
– Прошу садиться, – указал он на диван, приставленный к подножию широкой кровати. – Французского вина?
– С удовольствием, – вольготно расположившись на кушетке, ответил Немирович и вопросительно взглянул на Ольгу.
– Почему бы и нет, – улыбнулась она.
Семен Григорьевич разлил вино по бокалам, рассказал пару анекдотов из петербургской жизни, а потом как-то вдруг заторопился, сообщил, что ему срочно надо отъехать по
