В приемной доктора. Закулисные драмы отделения терапии - Амир Хан
– Все будет хорошо, Элисон, не бойся, – слова прозвучали неуместно, но мне больше ничего не пришло в голову в тот момент.
Пришел врач. Это был не опытный врач-консультант, которого мы ожидали увидеть, а один из молодых врачей, представившийся как доктор Дант. Он, безусловно, был очень любезен, просто не был консультантом.
Он сел и посмотрел на экран компьютера.
– Итак, миссис Дэниелс, у вас было кровотечение?
– Да.
– Сколько раз? – спросил он, не отрывая глаз от компьютера.
– В общей сложности три, – робко сказала Элисон.
– Гм-м. Как долго они длились?
– Около двух недель. Сейчас все прекратилось.
– Это хорошо, – ответил доктор Дант. – Бывают ли у вас кровотечения после полового акта?
Доктор Дант посмотрел сначала на Элисон, а затем на меня. «Подождите, неужели он думает, что я ее партнер?» – подумал я. Быть такого не могло. Элисон была на 20 лет старше! Однако затем я вспомнил, что врачей с самого начала учат не делать никаких предположений.
Я сидел рядом с Элисон в кабинете гинеколога, с головы до пят облаченный в национальный индийский костюм, и вполне был похож на «мужа, заказанного по интернету».
Думаю, врач гадал, сколько она заплатила за меня и где нашла. Я посмотрел на Элисон и понял, что она думает о том же.
– Нет-нет, мы ни разу не видели крови после полового акта, – сказала Элисон, намеренно утаив правду.
– Вы или ваш партнер когда-либо лечились от ИППП? – спросил доктор Дант, снова глядя на нас обоих.
– Нет, никогда, – сказала Элисон.
– А ваш партнер? – спросил он, глядя прямо на меня.
Последовала долгая пауза. Я закусил губу.
– Доктор Дант, это не мой партнер, а мой друг Амир, который пришел меня поддержать, – вмешалась Элисон. – Он тоже врач, а я медсестра. Простите, что мы сразу об этом не сказали.
Доктор Дант шумно выдохнул.
– О, хорошо, теперь все ясно. Простите, я просто не хотел строить предположений.
– Все в порядке, – продолжила Элисон. – Вы держались прекрасно. На вашем месте я бы попыталась выяснить, как дела обстоят на самом деле, но вы были очень профессиональны.
Я видел, что доктору Данту некомфортно.
– Эм, спасибо.
– Каким будет следующий шаг, доктор Дант? – спросил я.
– Следующий шаг… Мне нужно обсудить это с консультантом, но, полагаю, вам назначат гистероскопию[3], чтобы мы могли осмотреть вашу матку и сделать биопсию, – сказал он. Похоже, он был рад снова поговорить о гинекологии.
– Что ж, вполне разумно, – согласилась Элисон. – Когда следующий прием?
– Мы пришлем вам дату и время по почте, но, думаю, в течение двух недель.
Вскоре после этого мы ушли.
– Эй, Амир, этот врач решил, что мы пара, – сказала Элисон.
– Знаю, и ты сначала не стала его переубеждать.
Элисон рассмеялась.
– Что ж, ты симпатичнее Маркуса. Мечта каждой женщины!
Оказалось, что у Элисон доброкачественный полип. Его удалили, и симптомы прошли. Мы все испытали облегчение, особенно доктор Дант, который, вероятно, был рад, что не увидит нашу странную пару снова.
Мы с Элисон дружим уже 10 лет с того самого момента, как проводили осмотр 19-летней «девственницы». Вместе нам довелось иметь дело с огромным количеством крови, гноя и телесных жидкостей. Мы были свидетелями многих печальных и радостных интимных моментов в жизни наших пациентов, и этот опыт, который мы ежедневно делим с Элисон и другими коллегами, помогает установить между нами крепкую связь. Мы с коллегами часто созваниваемся в конце особенно тяжелого дня или когда хотим посоветоваться, поддерживаем друг друга в трудных ситуациях.
Мне кажется, слова одного из наших молодых врачей могли бы стать девизом Национальной службы здравоохранения: «Да, бывает тяжело, и можно найти работу попроще, но я остаюсь ради команды».
Глава 3
Когда человек мечтает стать врачом, в голове у него рисуется образ идеального врача общей практики – по крайней мере, так было у меня. Мама редко водила нас к врачам, когда мы были детьми. Любую болезнь можно было вылечить стаканом горячего молока с добавлением куркумы и имбиря. Вкус у этого напитка был отвратительным, но он, похоже, работал. Мама давала нам его при простуде, боли в животе и даже ссадинах на коже, которые появлялись после падений. К доктору нас вели исключительно в тех случаях, когда нам было очень плохо. Каждый раз мы попадали к одному и тому же врачу общей практики – доктору Фионе Джордж.
Доктор Джордж воплощала идеал врача.
Помню, как я сидел в зоне ожидания под недремлющим взором администраторов. Там было тихо, в отличие от зоны ожидания в нашей клинике, где всегда кипит жизнь. В углу лежали игрушечные счеты и детская книжка, в которой не было первых двух страниц. Сейчас нам запрещено иметь игрушки в клинике, поскольку они считаются потенциальными очагами инфекции. Вместо этого дети просто играют на родительских смартфонах, которые, возможно, гораздо опаснее игрушек.
Доктор Джордж выходила и вызывала следующего пациента. На ней всегда был брючный костюм с нарядной блузой. Мама оттаскивала нас от счетов, и мы шли в кабинет врача.
Мне казалось, что мама и доктор Джордж скорее подруги, чем врач и пациентка. Доктор Джордж всегда приветствовала маму по имени и спрашивала о здоровье каждой из моих сестер. Мама приносила ей какое-нибудь домашнее угощение, и между разговорами о семье они обсуждали причину, по которой меня привели. После этого доктор Джордж обращалась ко мне напрямую. Она не была похожа на остальных знакомых взрослых: ей правда было интересно узнать, что я говорю и как обстоят мои дела в новой школе. После этого она что-то писала в своем зеленом блокноте для рецептов, давала листок маме, поднималась и сама открывала перед нами дверь.
Доктор Джордж даже пришла к нам домой после того, как у отца случился первый инфаркт. Нас, детей, отправили наверх, чтобы врач могла осмотреть его как следует и не отвлекаться. Меня восхитил ее кожаный чемоданчик, в котором царил идеальный порядок. Каждый предмет был аккуратно сложен и помещен в отдельный карман. Даже ручка выглядела дорого. Доктор Джордж вежливо отказалась остаться на обед, сославшись на то, что ее ждут другие пациенты.
Мама очень расстроилась, когда доктор Джордж вышла на пенсию.
– Она присматривала за нашей семьей 22 года, – сказала мама, готовясь к вечеринке по случаю выхода доктора Джордж на пенсию. – Она сделала вам первые прививки,
