Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения
От Изабеллы д’Эсте – фра Пьетро Новелларе, Мантуя, 29 марта 1501
Достопочтенный.
Если Леонардо Флорентиец, художник, будет обнаружен во Флоренции, мы умоляем вас выяснить, в каких он обстоятельствах и занят ли он какой-нибудь работой, как я слышала, и что это за работа, и думаете ли вы, что он задержится там на некоторое время. Вы, ваше преподобие, могли бы поговорить с ним, как вы умеете, и выяснить, не согласится ли он принять определенное вознаграждение за то, чтобы написать картину для нашей студии; если он захочет сделать это, мы предоставляем ему выбор и сюжета картины, и сроков ее написания. Если же вы найдете его несговорчивым, то можете по крайней мере попытаться убедить его написать мне маленький образ Мадонны в том мучительно-нежном стиле, каковой является его природным даром. Не могли бы вы попросить его быть добрым и послать мне другой эскиз моего портрета, написанного им, поскольку его светлость, наш консорт, забрал тот, что он оставил здесь. Если все это будет сделано, я буду очень благодарна вам и самому Леонардо за то, что он сделает для меня…
От фра Пьетро Новеллары – Изабелле д’Эсте, 3 апреля 1501
Прославленная и премилостивейшая дама.
Я только что получил письмо вашей светлости и приступлю к исполнению ваших просьб со всей возможной скоростью и почтением, но из того, что я знаю, жизнь Леонардо чрезвычайно беспорядочна и случайна и кажется, что он живет только сегодняшним днем. С того времени, как он приехал во Флоренцию, он сделал только один рисунок, на картоне… [Далее следует описание картона «Мадонна с младенцем и святой Анной», приведенное в предыдущей главе. ] Он не занимается ничем другим, хотя два его помощника делают копии, а он время от времени поправляет их. Большую часть времени он посвящает геометрии и не имеет желания прикасаться к кисти. Я пишу это только для того, чтобы ваша светлость знала, что я получил ее письмо. Я сделаю все, о чем вы просите, и сообщу обо всем вашей светлости как можно быстрее.
От фра Пьетро Новеллары – Изабелле д’Эсте, 14 апреля 1501
Прославленная и премилостивейшая дама.
На Страстной неделе я выяснил намерения Леонардо-художника посредством его ученика Салаи и некоторых других, близких ему. Чтобы прояснить его намерения, они привели его ко мне в Святую среду [7 апреля]. Вкратце можно сказать, что его математические эксперименты настолько отвлекли его от живописи, что он не прикасается к кисти. Я передал ему пожелания вашей светлости и обнаружил, что он вполне готов выполнить их в память о той доброте, с какой вы отнеслись к нему в Мантуе. Мы говорили свободно и пришли к такому заключению – что если он сможет освободиться от обязательств перед его величеством королем Франции, не оскорбив его, а он надеется выяснить все не дольше чем за месяц, то сможет раньше служить вашей светлости, чем любому другому человеку на земле. В любом случае, как только он закончит небольшую картину, которую он пишет для некоего Робертета, фаворита короля Франции, он немедленно закончит портрет и вышлет его вашей светлости. Я дал ему два подарка, чтобы ободрить его (dui boni sollicitadori). Небольшая картина, над которой он работает, – это образ Мадонны, которая сидит, словно собираясь прясть, и Христа, поставившего ступни на корзину с шерстью и схватившего веретено. Христос внимательно смотрит на четыре спицы, образующие крест, и, словно не в силах оторваться от этого креста, он улыбается и крепко сжимает веретено, не желая отдавать его матери, которая все же хочет отобрать его у него. Это все, что я смог узнать у него. Вчера я произнес проповедь. Пусть Господь устроит, чтобы она принесла плоды столь же изобильные, сколь были ее слушатели.
Судя по этим письмам, Леонардо был знаменитостью, но весьма неуловимой знаменитостью. Встречу с ним устраивал Салаи, словно он был его личным секретарем. Викария встретили вежливо, но уклончиво. Леонардо «привели» к нему, они пришли к «заключению», но когда Новеллара сел писать письмо ее светлости, то обнаружил, что плоды этой встречи оказались не слишком изобильными: «Это все, что я смог узнать у него».
Мы узнаем также о тех обстоятельствах, в каких находился в тот момент Леонардо: он питал отвращение к живописи и «не прикасался к кисти»; большую часть времени он проводил за математическими и геометрическими исследованиями, в чем сказывалось влияние Луки Пачьоли (Пачьоли вскоре после этого приедет во Флоренцию). И мы вновь убеждаемся в том, что Леонардо сотрудничал с французами, возможно, еще до отъезда из Милана. Он говорит о своих «обязательствах» перед королем Людовиком. Мы не можем с точностью сказать, что это были за обязательства – возможно, всего лишь картина, которую описывает Новеллара. Леонардо писал ее для «фаворита» короля, Флоримонда Робертета.[604] Возможно, Новеллара несколько преувеличивает занятость Леонардо: ему не хочется создавать у маркизы впечатление, что Леонардо грубо отклонил ее авансы.
Мадонна с веретенами, или Мадонна с мотовилом (вариант Рефорда). Леонардо да Винчи с помощниками, 1501–1504
«Небольшая картина», над которой Леонардо работал в начале 1501 года, – это «Мадонна с веретенами». Картина известна в нескольких вариантах, два из которых, хранящиеся в частных коллекциях, частично написаны самим мастером. Эти картины известны под названиями вариантов Рефорда и Бакклоха. Впрочем, первая из них уже не находится в коллекции Рефорда в Монреале, а перешла в частную коллекцию в Нью-Йорке. Вторая же более не украшает лестницу загородного замка Драмланриг герцога Бакклоха, поскольку в августе 2003 года была украдена двумя злоумышленниками, проникшими в замок под видом туристов.[605] Видеозапись показывает, что картину вынесли под плащом одного из мужчин, а затем преступники скрылись на белой машине. Примерно так же в 1911 году из Лувра была похищена «Мона Лиза», Винченцо Перуджа вынес картину из музея под своей рабочей одеждой. Кражи очень схожи между собой. Перуджа хранил «Мону Лизу» в ящике под печью в течение двух лет. Можно говорить не о краже, а о похищении.
Описание картины, сделанное Новелларой, очень точное, но обращает на себя внимание «корзина с шерстью» под ногами младенца. Такой корзины нет ни на одном из известных вариантов. Рентгеновские исследования и съемка в инфракрасных лучах не показали никаких следов подобной корзины. Однако во время исследования картины Рефорда было сделано интересное открытие. Слева от головы Мадонны[606] было обнаружено любопытное здание с плоской крышей и дверью или узким окном на фасаде, написанное в некотором отдалении от нее. И снова мы вспоминаем о «Моне Лизе», поскольку задние планы обеих картин весьма сходны. На обеих мы видим длинный арочный мост, перекинутый через реку (см. иллюстрацию 22). Считается, что Леонардо изобразил мост Понте Буриано, находящийся близ Ареццо, где художник путешествовал и делал эскизы летом 1502 года.[607]
Иконография веретена принадлежит исключительно Леонардо, хотя этот предмет входил в список символов будущих страданий, ожидающих Христа. На ранних картинах Леонардо использовал другие символы, чаще всего цветы. Вспомните красную гвоздику на мюнхенской «Мадонне с младенцем» или крестоцветную белую горчицу на «Мадонне Бенуа». Леонардо делает свою картину пророческой, придавая изображаемой сцене особый драматизм. Младенец всегда тянется к миниатюрному кресту, к краю картины, к неизбежному будущему. Рука матери стремится защитить младенца, но застывает, словно в трансе, подчинившись высшей воле. Изображение фигур безукоризненно: это первая многофигурная картина Леонардо с момента завершения «Тайной вечери» – а ведь прошло уже четыре года. Поражает точное и продуманное изображение жестов персонажей – moti mentale. Из всех подписанных Леонардо работ эта более всего «Леонардова» по чувствам и духу. Удлиненная рука Мадонны напоминает «Мадонну в скалах», но она протянута уже не в жесте благословения. Лицо тоже изменилось: бледная, тоненькая девушка из зачарованной пещеры стала более плотной, широколицей, более земной. Невинность ушла.
Письмо фра Пьетро Новеллары – Изабелле д’Эсте. 14 апреля 1501
В июле маркиза вновь напомнила о своих предложениях. Она пишет личное письмо Леонардо, которое, к сожалению, не сохранилось. Письмо художнику доставил еще один посредник, некий Манфредо де Манфреди, который 31 июля 1501 года докладывал Изабелле:
«Я вручил письмо, недавно присланное вашей светлостью, лично в руки Леонардо Флорентийцу. Я дал ему понять, что, если он захочет ответить, я смогу передать его письма вашей светлости и это избавит его от расходов; он прочел ваше письмо и сказал, что сделает это, но, не получив от него никаких известий, я наконец послал к нему одного из своих людей, чтобы узнать, что он намерен делать. Он прислал ответ, что в данный момент он не расположен посылать ответ вашей светлости, но что я должен сообщить вам, что он уже начал работать над картиной, которую хотела от него получить ваша светлость. Вот вкратце и все, что я смог узнать от упомянутого Леонардо».[608]
