Чарльз Николл - Леонардо да Винчи. Загадки гения
О художественной деятельности Леонардо в Венеции мы почти ничего не знаем. По-видимому, он встречался с молодым венецианским живописцем Джорджио да Кастельфранко. Венецианцы называли его Зорзи, а мы сегодня знаем его под именем Джорджоне – «Большой Джорджо». Леонардо оказал глубокое воздействие на его работу. В таких картинах, как «Гроза» (1508), чувствуется чисто Леонардов цвет и свет, его sfumato, его драматизм. Короткое пребывание Леонардо в Венеции в 1500 году дало возможность художникам пообщаться и чему-то поучиться друг у друга.
В середине апреля 1500 года в Венецию поступили известия из Милана. В начале февраля в городе восстали сторонники Сфорца, а войска Асканио Сфорца и Галеаццо Сансеверино сумели войти в город. Но триумфальное возвращение Мавра было остановлено в Новаре. 10 апреля армия швейцарских наемников была разбита, а сам Лодовико захвачен, несмотря на то что он пытался скрыться, переодевшись слугой. 15 апреля французы вновь установили полный контроль над Миланом.
На внутренней стороне обложки Парижской записной книжки MS L Леонардо записывает изложение событий короткими, резкими предложениями, такими, какими он их слышал:
«Правитель замка захвачен в плен.
Биссонте (то есть Висконти) бежал, а затем его сын был убит.
Джан делла Роза лишился всех своих денег.
Боргонцо начал, затем передумал и бежал.
Герцог потерял свое государство, и свое имущество, и свою свободу, и ни одна из его работ не была завершена».
Некоторые комментаторы датируют эту запись сентябрем 1499 года – то есть временем первого вторжения французов. Но слова «герцог потерял… свою свободу» ясно указывают на захват Лодовико в Новаре. Плененный castellano – это французский правитель, в феврале сдавший замок миланцам. Когда 15 апреля в Милан вернулись французы, правитель был заключен в тюрьму. Джан делла Роза – это, скорее всего, астролог и врач Мавра Джованни да Розате, а Боргонцо – придворный Бергонцио Бота. Леонардо не упоминает о еще более драматичной судьбе своего друга, архитектора Джакомо Андреа. Андреа был заключен в тюрьму как сторонник Сфорца. Несмотря на заступничество видных граждан города, Джакомо Андреа был обезглавлен и четвертован во дворе замка 12 мая. Возможно, это еще не произошло на тот момент, когда Леонардо делал свои записи.
Мавр действительно потерял свободу. Его доставили во Францию, в замок города Лош в Турени. В заключении Сфорца провел восемь лет и умер, почти лишившись рассудка. Слова «ни одна из его работ не была завершена» говорят о переменчивости политической фортуны и о том, что знаменитый конь Сфорца так и не был отлит. Позднее Леонардо узнает о том, что глиняная модель коня была варварски уничтожена французскими лучниками, о чем написал историк Сабба Кастильоне. «Я помню, – напишет Кастильоне почти пятьдесят лет спустя, – и с печалью и гневом пишу об этом сейчас, как великолепная, гениальная работа была использована гасконскими лучниками в качестве мишени».[591]
Если Леонардо и собирался вернуться в Милан, то последние события окончательно убедили его в обратном. Пленение друзей, конфискация имущества, убийства – Милан был не лучшим местом для художника. В конце апреля Леонардо записывает известия из Милана, а 24 апреля он уже во Флоренции.
Снова во Флоренции
24 апреля 1500 года Леонардо снимает со своего счета в Санта-Мария-Нуова 50 флоринов. После восемнадцатилетнего отсутствия он снова во Флоренции.[592] Многое ему знакомо. Отцу Леонардо уже за семьдесят. Он по-прежнему работает нотариусом и по-прежнему живет на виа Гибеллина, неподалеку от бывшей боттеги Верроккьо. Отношения между отцом и сыном нормализовались. Леонардо уже не зависит от отца, а внебрачных сыновей у сера Пьеро хватает – одиннадцать человек, и младшему всего два года. Старые обиды ушли в прошлое, хотя особой близости между ними нет. Рассказал ли Леонардо отцу о последних днях Катерины? Захотел ли сер Пьеро узнать об этом?
Художественный мир Флоренции изменился – братья Поллайоло умерли, умер и Доменико Гирландайо. Но старый знакомец Леонардо, Лоренцо ди Креди, по-прежнему руководил мастерской, унаследованной им от Верроккьо, а на виа делла Порчеллана продолжал писать свои старомодные картины Боттичелли. На художественном небосклоне Флоренции взошла новая звезда, сын магистра из Капрезе, Микеланджело ди Лодовико Буонарротти. В 1500 году Микеланджело был в Риме. Ему исполнилось двадцать пять лет, и он заканчивал работу над своим первым скульптурным шедевром, «Пьета».
Однако закат – хотя и, как оказалось, временный – семейства Медичи пагубно сказался на флорентийской жизни. Наступили мрачные времена теократии Савонаролы, запылали костры «сожжения суеты», в которых погибли бесценные произведения искусства. Но священный огонь вскоре поглотил и самого Савонаролу: его повесили и сожгли на площади Синьории 23 мая 1498 года. Затем наступило время финансового кризиса. Несколько гильдий оказались на грани банкротства. Налоги росли, а неудачная война с Пизой, захваченной французами в 1494 году, окончательно истощила казну города.
Леонардо поселился в знакомых с юности, но разительным образом изменившихся местах. Наступало время неуверенности, новых начинаний. Флорентийцам Леонардо казался странным и причудливым. В начале 1501 года очевидец записал: «Жизнь Леонардо чрезвычайно беспорядочна и случайна (varia et indeterminate), и кажется, что он живет только сегодняшним днем».[593]
Несмотря на все странности, Леонардо вернулся во Флоренцию признанным мастером, знаменитым художником. «Тайная вечеря» стала его высшим достижением, конь Сфорца – величайшим провалом. Вазари пишет о том, что его приняли братья церкви Сантиссима Аннунциата:
«Вернувшись во Флоренцию, он узнал, что братья сервиты заказали Филиппино работу над образом главного алтаря церкви Нунциаты, на что Леонардо заявил, что охотно выполнит подобную работу. Тогда Филиппино, услыхав об этом и будучи человеком благородным, от этого дела отстранился, братья же, для того чтобы Леонардо это действительно написал, взяли его к себе в обитель, обеспечив содержанием и его, и всех его домашних».
Сантиссима Аннунциата, примыкавшая к скульптурному саду Медичи на Сан-Марко, была одной из самых богатых церквей Флоренции. Главная церковь ордена сервитов была построена во Флоренции в начале XIII века, а в 60-х годах XV века перестроена Микелоццо. Церковь пришлось перестроить, чтобы она могла вместить всех паломников, приходящих поклониться чудотворному образу Девы Марии. Финансировал это строительство отец Лоренцо, Пьеро Медичи. На табернакле, где хранится священный образ, осталась надпись: «Costò fior. 4 mila el marmo solo» (Один только мрамор стоил 4000 флоринов). Нотариусом монастыря был сер Пьеро да Винчи. Возможно, именно поэтому его сыну был оказан столь теплый прием.[594]
15 сентября 1500 года сервиты заказали для алтарного образа большую позолоченную раму. Работа была поручена архитектору и столяру Баччио д’Аньоло. Размеры рамы говорят о том, что картина должна была быть 5 локтей высотой и 3 локтя шириной, то есть гораздо больше, чем все картины, написанные Леонардо до этого момента.[595]
Вазари продолжает:
«И вот он тянул долгое время, так ни к чему и не приступая. В конце концов он сделал картон с изображением Богоматери, св. Анны и Христа, который не только привел в изумление всех художников, но когда он был окончен и стоял в его комнате, то в течение двух дней напролет мужчины и женщины, молодежь и старики приходили, как ходят на торжественные праздники, посмотреть на чудеса, сотворенные Леонардо и ошеломлявшие весь этот народ».
По этому описанию становится ясно, каким авторитетом пользовался в то время Леонардо. Завершение картона превратилось в настоящую театральную премьеру: обычно спокойные клуатры Сантиссимы Аннунциаты заполнили толпы любопытствующих.
Этот картон, к сожалению, утрачен. Знаменитый картон Берлингтон-Хаус, хранящийся в лондонской Национальной галерее, был написан несколькими годами позже и отличается от описанного Вазари по композиции. Сохранились и другие свидетельства людей, видевших картон Аннунциаты. Фра Пьетро Новеллара, викарий ордена кармелитов, записал в апреле 1501 года свои впечатления. Он описывает рисунок как «еще не законченный», поэтому его впечатления относятся к более раннему, чем описываемый Вазари, периоду. Новеллара пишет Изабелле д’Эсте о достижениях Леонардо:
«С того времени, как он приехал во Флоренцию, он сделал только один рисунок, на картоне. На нем изображен младенец Христос, в возрасте примерно одного года, почти вырывающийся из рук матери. Он держит ягненка и, кажется, тискает его. Мать почти поднялась с коленей святой Анны, чтобы удержать ребенка и отвлечь его от ягненка, символизирующего Страсти Христовы. Святая Анна поднимает что-то со своего сиденья. Кажется, что она хочет помешать дочери отвлекать ребенка от ягненка, что символизирует стремление Церкви не мешать Страстям идти своим чередом. Все фигуры написанны в натуральную величину, но картон не так велик, потому что все они сидят или склонились друг к другу, и каждая фигура частично закрывается другую с левой стороны. Этот рисунок еще не закончен».[596]
