Евгений Полищук - «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

Потом маршал вручил майору награду, разъяснил, где ее следует носить, по-отечески обнял смутившегося Александра и добавил:

– Это тебе, Саша, стимул к новым подвигам, ведь воевать еще придется долго. Только прошу тебя не зазнаваться, ведь твою кандидатуру одобрил сам товарищ Сталин. Помни об этом!

Такие же награды были вручены Борису и Дмитрию Глинке. После награждения героев повезли на выставку трофейного немецкого оружия в Парке имени Горького, где на фоне немецких самолетов их снимали фотокорреспонденты газет.

Вечером летчики «обмыли» свои награды. На следующий день, возвращаясь в Поповическую на попутном «Дугласе», Покрышкин вспоминал прием у маршала. Из головы не выходили слова: «Прошу не зазнаваться». Понятно, что Новиков имел в виду. С мая 1943 года в 16-м полку постоянно находился кто-то из корреспондентов центральных газет. Особенно часто и много писала об Александре «Красная звезда». Слава его, родившаяся на юге, стала распространяться по всем фронтам. Теперь о летчике Покрышкине знали не только в авиации, но и в других родах войск. Описания его подвигов в воздухе, начав появляться в приказах и директивах главкома ВВС, постепенно перешли в приказы Верховного Главнокомандующего И. В. Сталина. Помимо статей в газетах, во всех республиках СССР появились листовки с его портретом, изданные Главным политическим управлением РККА.

«Нет, не слава для меня сейчас главное, – думал сквозь дрему Александр, – хотя, конечно, приятно, что о тебе все знают, даже, наверное, в Новосибирске. Для меня сейчас самое важное – подготовить молодых пилотов к предстоящим боям, обучить их тактике воздушного боя и основам применения боевой техники. Вот о чем мне следует думать сейчас».

Даже в эти, может быть, одни из самых счастливых минут своей жизни, он не забывал о своих боевых товарищах. И они платили ему тем же. Какую бы должность Покрышкин ни занимал, он всегда оставался для них Сашей, их верным боевым товарищем, внимательным и строгим учителем. Как должное они воспринимали его главное наставление – девять десятых искусства истребителя – это учеба и труд, и лишь одна десятая – вдохновение.

17

Двадцать восьмого июня командующий Северо-Кавказским фронтом генерал-лейтенант Петров получил из Ставки директиву: «Сосредоточенными ударами главных сил фронта сломить оборону противника на участке Киевское, Молдаванское и, проведя последовательные наступательные операции, иметь конечной целью очищение района Нижней Кубани и Таманского полуострова от противника».

Фронт приступил к мощной артиллерийско-авиационной обработке обороны противника, намереваясь использовать в центре сильную ударную группировку.

Ставка, как и командующий фронтом, понимали, что нанесением сосредоточенного удара главными силами фронта рассекалась вся 17-я немецкая армия, окружалась наиболее сильная ее группировка в районе Новороссийска и наши войска кратчайшим путем выходили к Керченскому проливу, лишая противника возможности эвакуировать свои войска и технику в Крым. Но это была только одна сторона дела. Вторая – это сугубо стратегические соображения Ставки. Дело в том, что Красной Армии в самые ближайшие дни предстояло решать важную задачу по разгрому главной гитлеровской группировки в районе Курской дуги. В этой связи крайне необходимо было активизировать действия некоторых фронтов, которые оттянули бы на себя силы противника, не позволили ему снять с их участков войска и перебросить их на Курскую дугу.

Против Северо-Кавказского фронта действовала мощная группировка почти в четыреста тысяч немецких солдат и офицеров. При хорошо подготовленной обороне часть ее можно было бы перебросить под Курск, тем более что дуга была неподалеку. Все это противник мог осуществить, если бы Северо-Кавказский фронт оставался в обороне, а его командование утешало себя тем, что у него нет сил для организации наступления.

Активность Северо-Кавказского фронта не допустила также участия в сражении под Курском больших сил авиации противника. Все эти причины и обусловили получение фронтом задачи на наступление.

В день активизации фронта командующий воздушной армией Вершинин находился на радиостанции командного пункта в районе станицы Абинской.

Примерно в 11 часов дня в небе над станицей появилось восемь «мессершмиттов». Заметив парочку «аэрокобр», барражировавших между Краснодаром и Абинской, немцы стали занимать исходные позиции, рассчитывая атаковать русских с разных ракурсов.

Вершинин, зная, что в воздухе Покрышкин, взял у дежурного офицера трубку и произнес открытым текстом: «Саша, ну-ка проучи этих спесивых стервятников». В ответ послышался знакомый быстрый басок: «Вас понял, вижу цель».

В то же мгновение пара «аэрокобр», круто спикировав, с ходу подожгла ведущего немецкой группы. Фрицы взвились, как ужаленные. Бой разгорелся такой жестокий, что наблюдателям было даже страшновато смотреть – сплошной шквал огня, страшный вой моторов, работавших на пределе своих возможностей.

Пока подошло подкрепление, вызванное станцией наведения, на землю упали еще два «мессершмитта». Один из немецких летчиков опустился в поле на окраине Абинской. Когда солдаты привели его в штаб и офицеры стали его допрашивать, он, все еще пребывая в шоке, все время лепетал: «Меня сбил Покрышкин», и было непонятно, то ли он был так напуган, что его сбил советский ас, то ли гордился этим.

Как выяснилось позже, Покрышкин увидел немецкие самолеты издалека, но, не желая себя демаскировать переговорами по радио, молчал, чем ввел немцев в заблуждение. Знал он также от «Тигра» и о том, что на радиостанции находится сам «Хозяин» – так в кулуарах штаба армии между собой офицеры звали командующего, – поэтому, услышав его призыв, он тут же пошел в атаку.

За этот бой Вершинин наградил Александра вторым орденом Красного Знамени. И это при том, что в штаб армии уже поступило представление за подписью командира 16-го полка на присвоение гвардии майору Покрышкину второй Звезды Героя Советского Союза.

Любил и уважал Александра Ивановича генерал Вершинин, что тут говорить! К тому же он не забывал слова маршала Новикова при отлете из Краснодара: «Прошу, Константин Андреевич, следить за ростом таких летчиков, как Покрышкин. Берегите их и своевременно поощряйте за умелые воздушные бои. Покрышкин разработал новую тактику кубанских воздушных боев: «этажерку», «соколиный удар» и другие боевые приемы, которые мы будем применять во всех ВВС. Благодаря Покрышкину и вы становитесь другим командующим…»

Следить и поощрять было проще, но вот как уберечь майора, если он всегда впереди и всегда первым идет в пекло?! Вот вопрос.