Евгений Полищук - «Ахтунг! Покрышкин в воздухе!». «Сталинский сокол» № 1

Следить и поощрять было проще, но вот как уберечь майора, если он всегда впереди и всегда первым идет в пекло?! Вот вопрос.

В эти дни Покрышкин часто водил в бой группы, продолжая настойчиво работать с молодежью. Все они уже побывали в боях. Особенно хорошо себя зарекомендовали Александр Клубов, Николай Трофимов, Виктор Жердев, Георгий Голубев. Но были и такие, с которыми необходимо было еще работать. В его восьмерку вошли: он с Голубевым, Жердев с Суховым – первое звено; Клубов с Трофимовым, Федоров с Трудом – второе звено. Командир второго звена – Александр Клубов. Все они потом станут Героями, а Саша Клубов – дважды.

Новое наступление, как и ожидалось, развития не получило. Советские войска несли неоправданные потери, и военный совет фронта счел необходимым временно наступление приостановить. Все понимали, что установившееся на Кубани затишье будет длиться недолго. Просто центр тяжести военных действий переместился на те фронты, где имелось больше возможностей для маневра крупными силами пехоты и танков. А здесь, на Кубани, военные действия стали носить характер охоты: немцев искали в плавнях, путешествуя по пояс в воде. Каждая коса, каждая полоска сухой земли были взяты на учет, и за них дрались не на жизнь, а на смерть.

С пятого июля советские войска вступили в упорные бои с наступающим противником на орловско-курском и белгородском направлениях. Все летчики 9-й гвардейской дивизии внимательно следили за развитием событий на центральных фронтах, размышляя, что же будет дальше. Все они хорошо помнили наступление немцев летом сорок второго года… Шахтерские поселки, горящие заводы Донбасса… Бесконечные колонны немецких танков и бронемашин… Неужели все повторится опять?

Не верилось. Теперь даже у истребителей вон какая техника, люди стали опытными. Они понимали, что на Курской дуге развернулось сражение небывалого размаха и накала. Две огромные армии сошлись вплотную и, стараясь друг друга одолеть, напрягали до предела свои силы.

Так в ожидании прошла неделя. Курская дуга по-прежнему сохраняла на карте свои прежние очертания. По опыту летчики знали – самая страшная в таких боях именно первая неделя. Но раз на карте ничего не меняется, стало быть, наступление немцев провалилось, хотя под Обоянью сотни танков сталкиваются грудь в грудь, горят и давят друг друга нещадно.

Командующий фронтом понимал, что скоро из Ставки вновь поступит директива о переходе в наступление. Под Курском шли тяжелые бои, наши войска отразили удары противника неимоверной силы и сами перешли в контрнаступление. Значит, вот-вот будет дано указание перейти к активным действиям и здесь, на Кубани. По опыту Петров знал, что после приказа о наступлении времени на организацию операции не будет.

Прорывать придется сильно укрепленную «Голубую линию». В директиве Ставки могут быть некоторые перемены в деталях, но в целом, конечно же, будет поставлена та же задача – освободить от врага Таманский полуостров. Наши силы по сравнению с предыдущим наступлением ослаблены: Ставка вывела из Северо-Кавказского фронта четыре армии, оставив генералу Петрову столько же, четыре общевойсковых армии. Правда, в оперативном подчинении у командующего находился Черноморский флот и с воздуха фронт поддерживала 4-я воздушная армия.

После долгих и тщательных размышлений генерал Петров пришел к выводу: ключевой позицией «Голубой линии» является укрепленный Новороссийск. С его потерей начнет рушиться оборона гитлеровцев. Значит, надо брать Новороссийск. Но как? Окружить, обходить или штурмовать?

Обстановка осложнялась еще и тем, что предыдущая неудачная операция предельно насторожила немцев в Новороссийске, вынудила их провести ряд мер по укреплению обороны. Но ничего другого для направления главного удара Петров не видел.

А в это время по всему фронту, с севера на юг, от моря северного до моря южного, словно ветром, стала разноситься солдатская молва: «Теперь наш черед!» Нигде не сообщалось, что Советская Армия летом начнет большое наступление, но всеобщая уверенность, что фашистов вот-вот погонят на запад, крепла час от часу.

Как-то вечером Покрышкин случайно подслушал разговор двух мотористов, возившихся у самолета.

– Ты что думаешь, – говорил степенный, лет сорока механик, воевавший в полку еще с Молдавии, с первого дня войны, – долго мы еще здесь сидеть будем. Не-ет, уже получен приказ – идти в наступление и брать Донбасс, Киев, Одессу. Просто по соображениям военной тайны об этом приказе не говорят, но верным людям из старослужащих эта тайна доверена.

– Ну да, скажешь ты, Петрович, такое! – возражал молодой. – Виданное ли это дело, чтобы мы наступали летом? Летом гитлеровцы наступают, а наше дело зимнее. Тогда фашист становится хлипким и духом убывает.

– Ну что ты тут мне толкуешь, понимаешь! – разгорячился пожилой. – Если хочешь знать, наше командование не может больше терпеть, чтобы фашисты жрали украинское сало и убивали наших людей. Вот оно и решило: душа у народа горит, и стыд великий будет всем нам, если мы не погоним фашистов уже сейчас. Вот вам приказ, передайте его вашим верным солдатам – и в добрый час, ни пуха вам, ни пера.

Подумав, молодой моторист решил:

– Ну, раз такое дело, надо новый факел вязать. Работать нам придется до утра.

– А ты как думал? – с оттенком превосходства заметил пожилой. – Так бы и дал я тебе, салаге, на перине нежиться, когда мы в наступление идем!

Покрышкин невольно улыбнулся и тихонько отошел, чтобы не смущать собеседников. В душе у него шевельнулось теплое чувство к этим технарям. Мало кто знает, в каких условиях они работают, как в дождь, снег или пургу, зной или мороз они могут любой летающий гроб за одну ночь превратить в самолет, лишь бы утром летчик на нем фашистов бил. Никто их подвигов не знает, героев им не дает, но эти скромные, незаметные трудяги войны, поди ж ты, не только работают по-ударному, но еще могут воодушевлять молодых бойцов получше всяких официальных лекторов и пропагандистов!

Тридцать первого июля 9-я гвардейская истребительная дивизия получила приказ перебазироваться в состав 8– й воздушной армии Южного фронта и перелететь в район Донбасса.

Прощай, Кубань! Ты оставила неизгладимый след в памяти всех, кто сражался в небе и на земле.

Лишь 9 сентября советские войска приступят к освобождению Новороссийска, а затем и всего Таманского полуострова.

Вперед на Донбасс, Мариуполь и Крым

1

Покрышкин приземлился на новом аэродроме первым. Знакомая станица – здесь он изучал «мессершмитты» в сорок втором году в группе генерала Науменко. Вон в той отдаленной хате ему пришлось просидеть под арестом несколько часов, пока бдительный командир зенитчиков устанавливал его личность.