Герман Раушнинг - Говорит Гитлер. Зверь из бездны

Поначалу Гитлер находился под влиянием пангерманских и Volkischen[21] антисемитских расовых фанатиков. Он верил, что вслед за Великобританией настанет германский черед мирового господства, точно так же, как Британия сменила Испанию. Он видел возможность достижения такого владычества (возможность, которая может больше и не представиться) в создании условий для мирового революционного кризиса. Гитлер был убежден, что только мировая революция приведет Германию к лидерству. Следовательно, его задачей было ускорить ход мировой революции и оказать финансовую помощь деструктивным подрывным элементам во всех странах. В заблаговременном распознании наступления мировой революции и в способности использовать ее в своих целях кроется изначальное преимущество нацистских лидеров перед прочими силами и отдельными личностями. Даже умудренные опытом политики с националистическим уклоном видели только "кризисы" и "Ла-Манш" на горизонте. Только Гитлер осознал, что есть и другие неразрешенные вопросы, помимо кризиса во внешней торговле, недостатка сырья и требуемого пересмотра границ. Благодаря собственной проницательности или же с помощью своих друзей Гитлер понял и другое. Он понял, что нация может действительно стать мировой державой, если только обретет господство на море, подразумевая при этом и океаны, в отличие от присущей германцам привычки думать о море, имея в виду лишь Балтийское и Северное. Мышление Гитлера — мышление австрийца, сухопутного жителя, прожившего много лет не видя моря в глаза, мыслившего по-континентальному. Для него морс представлялось чем-то чуждым и довольно мрачным. Он не любил его с той же силой, с какой любил горы. Гитлер так никогда и не поладил с ним. И тем не менее, он пришел к выводу и всегда его придерживался, что нация, которой предстоит управлять миром, должна господствовать в океанах. Он также понял, что нового мирового владычества можно достичь, только разрушив существующее.

Соблазн Британии

Чтобы получить правильное представление об истинных намерениях Гитлера относительно Великобритании, нужно иметь в виду, что по крайней мере уже последние десять лет Гитлер вполне отдавал себе отчет в том, что Германия может стать господствующей силой в мире, лишь если будет уничтожено британское могущество. Предложения Гитлера о заключении соглашения с Британией, однако, были настолько же искренними, как и его нежелание войны с ней. Основной ошибкой имперской политики Германии он считал то, что было позволено разгореться войне между восходящей и умирающей мировыми державами. Гитлер и его ближайшие соратники утверждали, что война принесла Британии возрождение, замедлив процесс распада, вместо того, чтобы ускорить его. Любая новая война только укрепила бы волю британцев к выживанию и, возможно, вызвала бы новое возрождение, вместо окончательного разрушения. Болес того, столкновение с Британской империей в военном отношении было бы рискованным предприятием. Империя обладает большим силовым потенциалом, который невозможно заранее оценить по достоинству. Так или иначе, война будет возможна только с метрополией, но никогда с империей в целом, которая рано или поздно получит помощь Соединенных Штатов.

Исходя из этого, Гитлер пришел к выводу, что Британию необходимо разрушить изнутри. Она должна быть связана с Германией союзом и внутренне подвергнуться изменениям, морально пасть, должна быть доведена до распада. Таков был смысл известного плана, носившего название "junior partnership"[22]. Целью неимоверных усилий Гитлера было вовлечь Британию в союз с Германией.

Благо ли для Великобритании, что началась эта война? Я не пытаюсь ответить на этот вопрос, но будущее Великобритании и Лиги Наций никогда так серьезно не ставилось на карту, как сейчас, когда существует возможность примирения с нынешней германской системой мировой революции. Первостепенная ошибка Гитлера состоит в том, что ради показного величия он упустил возможность бескровной победы, хотя этот успех, конечно же, не произвел бы такого театрального эффекта. Неизвестно, что побудило его избрать этот курс вопреки собственной дальновидности. Может быть, Риббентроп, который, несмотря на всю свою проницательность, был всего лишь посредственной личностью с ограниченным кругозором? Он-то, вероятно, и сумел убедить Гитлера, что нет необходимости идти долгим окружным путем, чтобы разрушить империю, поскольку Англия слишком выродилась, чтобы осмелиться вести войну.

Прослеживается явная параллель между первоначальным намерением Гитлера подорвать мощь Британии изнутри и его тактикой в отношении германских консерваторов, с которыми он заключил соглашение в 1933 году. Несмотря на это соглашение, в течение двух лет он полностью лишил их власти. Это было выдающимся образчиком двуличности. Вероятно, Гитлер достиг бы не менее значительного результата, если бы исподволь лишил Великобританию ее оплота, и удачно осуществил план "младшего партнерства".

Как бы там ни было, война не положила конец попыткам Гитлера завоевать Британию изнутри. Эти попытки только сейчас начинают всерьез предприниматься на новых рубежах. Причем, "война нервов" или "психологическая война" — слишком слабое для них определение. Не так уж трудно проследить ход мыслей Гитлера в его стремлениях подорвать национальное единство врага. Народ Великобритании, должно быть, рассуждал он, ничем не отличается от народа любой другой индустриальной держаны. Он также требует безопасности, имея в виду мир, требует удобств и развлечений, подразумевая лучшие условия жизни. Народу легко доказать, что война неизбежно снизит его жизненный уровень. В тот момент, когда народ осознает всю бесполезность своих жертв и лишений, он потеряет всякую заинтересованность в войне. Энтузиазм проходит быстро, массовый патриотизм самое непостоянное чувство в мире. Люди могут жертвовать чем угодно только короткое время и то, если они каждый день видят, что их жертвы не напрасны. Но если время идет, а опасение, что их жертвы тщетны, растет, то моральное состояние людей, в какой бы стране они не находились, сильно ослабевает. Подобные выводы, сделанные с жестокой беспристрастностью, привели сегодня к воздушным налетам и бомбардировкам промышленных городов Англии. Любое общество, заявил бы Гитлер, которое еще не зажато подобно германскому или итальянскому в железные тиски тоталитарной дисциплины с ее терроризмом, непременно восстанет в ситуации, в которой оно теряет все, что имеет. В демократическом государстве можно вынудить правительство капитулировать. Даже в момент, когда близится реальная победа, правительство может лишиться ее из-за восстания народных масс.