Записки из Тюрьмы - Бехруз Бучани
В тюрьму иногда проникают новости о другом острове, где разум свободен для познания и творчества. Заключенным дают представление о том, как живут на другом острове, но у них нет ни возможности, ни опыта его полноценно осмыслить. Люди на другом острове имеют особые привилегии: они видят то, что заключенные не могут увидеть, они создают то, что заключенные не могут создать, и, конечно же, знают то, о чем заключенные не могут узнать.
Некоторые узники злятся на людей на другом острове. Другие их просто не понимают или пытаются очернить. Кое-кто в принципе безразличен к чужому сообществу. Часть заключенных испытывают к ним жалость, будучи уверенными, что их собственное положение меняется к лучшему и в конечном счете обеспечит больше свобод.
Эти два острова – полярные противоположности. Один остров убивает видение, творчество и знания – он заключает в тюрьму саму мысль. Другой остров способствует видению, творчеству и знаниям – это земля, где разум свободен.
Первый остров – это колониальное государство поселенцев под названием Австралия, а заключенные – это поселенцы.
На втором острове расположена Тюрьма Манус, и знания заключены там вместе с плененными беженцами.
* * *
Бехруз: «Разрешите узнать, какая у Вас специальность?.. Я политолог. В настоящее время я работаю над проблемой систематических пыток. Было бы здорово, если бы на тему Тюрьмы Манус провели больше исследований… но я думаю, что реалии этого места можно лучше раскрыть с помощью языка искусства и литературы.
В последние дни я был не в лучшем положении. Меня перевели оттуда, где содержали ранее, и нужно время, чтобы привыкнуть к новой обстановке. Я даже не могу слушать музыку. Но я постараюсь прислать Вам кое-что из моих предыдущих работ, мои прошлые статьи. Я бы очень хотел, чтобы Вы прочитали одну из моих статей. К сожалению, несколько СМИ ее отклонили, сказав, что она слишком академична.
На этой неделе мне пришлось переехать – нас перевели из одной тюрьмы в другую. Заключенному крайне трудно дается такой вынужденный переезд.
Новое окружение /
Новая планировка /
Новые люди /
Любой новичок будет встречен в штыки /
Это новый тяжелый удар безнадеги.
Но, по крайней мере, я очень рад, что моя новая комната расположена у заборов со стороны джунглей. А в нескольких метрах за ней растет маленький сад с яркими тропическими цветами – они компенсируют жестокость тюрьмы.
Я поставил белый пластиковый стул в дальнем углу между садом и стеной моей комнаты. Я сижу там, курю и наблюдаю за жизнью птиц по другую сторону тюрьмы. Птиц, сидящих на высоких кокосовых пальмах или парящих на лету.
Мне нравится эта новая среда, но все же в таких обстоятельствах крайне трудно что-либо писать, причем на столь высоком уровне, чтобы читатели это оценили.
И в то же время есть два режиссера-документалиста, ждущих, когда я пришлю им серию видеофрагментов. А писать у меня пока возможности нет. Я как бродяга, которому только что удалось снять комнату в незнакомом районе в чужом городе».
* * *
В этом эссе представлены аспекты философских идей, аргументы и коллективные интерпретации, разработанные автором и переводчиком. Оно знакомит читателей с развивающейся теоретической базой и аналитической методологией, что лежат в основе книги. Это продолжение тем и проблем, поднятых в примечании переводчика, помогающих в чтении и понимании книги и, следовательно, погранично-промышленного комплекса Австралии (на самом деле, эти темы и проблемы актуальны для приграничных режимов всех государств). Это также только начало более глубокого и многогранного проекта, который мы называем Теорией Тюрьмы Манус.
Важно кратко изложить выбранные темы и концепции, поскольку они вдохновлены исследовательской подготовкой, интеллектуальной работой и видением Бехруза Бучани. Я показываю, как его творчество и позиция ученого соотносятся и с академическим дискурсом, и с активизмом, и как он бросает вызов общепринятым представлениям о беженстве в целом и о явлении заключенных беженцев в частности.
Один из основных вопросов, волнующих Бехруза, – то, как эта книга будет восприниматься и оцениваться, а также с помощью каких методов и критериев ее будут интерпретировать и анализировать. В этом эссе я предлагаю возможные способы понимания книги, которые берут начало в образе мышления, культуре и жизненном опыте Бехруза.
Теория Тюрьмы Манус: экосистема знаний, придающая силу
Одна из центральных тем нашей Теории Тюрьмы Манус – то, как структура Тюрьмы Манус с ее многомерными практиками, в рамках обширного погранично-промышленного комплекса, организована для подавления поисков истины и понимания. Другими словами, идеология Тюрьмы Манус препятствует или исключает возможности познания; познания в тонких и многогранных аспектах о насилии и жестокости, а также об уникальном жизненном опыте заключенных. Бехруз убежден, что широкая общественность до сих пор не осознает ужасы систематических пыток, встроенных в саму систему задержания. Основная цель книги – раскрыть и донести этот факт.
Беженцы из Тюрьмы Манус содержались бессрочно без предъявления обвинений, но им также было отказано во вступлении в сообщества, работающие над решением социальных проблем. И даже в рамках работы над своим освобождением их роли были ограничены.
В отношении стратегий и инициатив по сотрудничеству между беженцами и такими сообществами существует дисбаланс. Понимание проблем беженцев и осведомленность о них страдают из-за значительного разрыва в образовании, жизненном опыте и культурном коде. Свидетельства задержанных беженцев – это ключевая информация и критически важный инструмент для анализа логики пограничной политики и ее широкого социально-культурного влияния. Однако ограниченность опыта и социально-политического воображения людей с привилегией граждан иногда искажает осмысленный и доверительный диалог с заключенными, пострадавшими из-за пограничной политики. В результате этого фундаментального разрыва возникают и взращиваются разные формы несправедливости, как в правительственных, так и в неправительственных учреждениях.
Бехруз: «Это чрезвычайно увлекательно. Это нужно рассматривать с точки зрения эпистемологии[101]… Вы понимаете, о чем я говорю? Вот в чем дело: беженцы, содержащиеся в Тюрьме Манус, изменили свое восприятие и понимание жизни, трансформировали свое понимание бытия, усовершенствовали свое представление о свободе. Они очень сильно изменились – полностью преобразились как личности… Это произошло с каждым из них. Этот процесс был тревожным и болезненным, и некоторые из них стали законченными циниками
