Дорога к людям - Евгений Генрихович Кригер
На рассвете 22 сентября сорок третьего года полк, где служил связистом Сергей, подошел с боями к Днепру. Готовиться к штурму помогали партизаны, тащили кое-какие подручные средства. Мало их было, пришлось потом плыть даже на сорванных с изб дверях, на мешках с сеном, на чем попало, лишь бы плыть. Ждать подхода инженерных частей не было времени. Сентябрьской ночью во мгле, в тишине, в немоте пошли на штурм правого берега.
Беззвучно разматывалась катушка, соскальзывал провод в Днепр, чудилось, нагрянут на фашистов внезапно... Но их обнаружили. Грозный свет осветительных немецких ракет вспыхнул над Днепром. Шквал огня обрушился на утлые лодчонки, на плоты — легко было гитлеровцам бить с прибрежных высот по освещенному Днепру. Вздыбился Днепр, захлебывались в воде разбитые снарядами посудины, тонули раненые и ослабевшие, но видел Сергей, что живая, яростная волна наступления все же упрямо приливает к правому берегу. Его лодка вот-вот прорвется к прибрежной отмели. Где-то рядом бьет и бьет по ней пулемет.
И тут свет для него померк надолго.
...Очнулся связист в госпитале. Документов при нем почему-то не оказалось. За долгие месяцы лечения врачам удалось спасти ему ноги, он смог ходить, бегать, как прежде. Вернулся в строй, в артиллерию. Однажды, читая «Правду», задумался.
— Чего грустишь? — спросил проходивший мимо командир.
— Да вот не пойму. Видно, однофамилец мой...
В тот день газеты опубликовали Указ о награждении Золотыми Звездами Героев посмертно. Был в списке и Харламов Сергей Васильевич, Конечно, однофамилец! Но отчего же рядом с ним знакомые имена участников днепровского штурма? Тут и командир полка, которому Сергей обеспечивал тогда связь. Было о чем задуматься.
Новое начальство Сергея связалось с отделом кадров Белорусского фронта. Было точно установлено — званием Героя удостоен именно тот Сергей Харламов, о котором я рассказываю. Высокую награду вручали торжественно. А со временем выяснилось, каким образом имя Сергея занесли в список награжденных посмертно. Он лежал на приднепровской земле без признаков жизни, с проводом, зажатым в руке. Убит парень, с печалью подумали нашедшие его солдаты. И взяли с собой его документы. Нашли же Сергея и доставили к врачам солдаты другой части позднее, когда мощной волной хлынули на правый берег Днепра наши войска.
Не буду здесь рассказывать, как участвовал Сергей в Параде Победы, как стал мастером реактивной артиллерии и лишь в 1954 году распростился с армией в звании младшего лейтенанта. Я сижу рядом с замечательным трактористом Харламовым, постигаю его метод тщательной, быстрой и в то же время безопасной для растений обработки огородных массивов, узнаю, как осторожно, но смело он повышал в свое время скорость движения трактора на зазеленевших огородах в пойме Оки. И догадываюсь, что тут надежно сохранилась в нем армейская, фронтовая привычка действовать расчетливо, обстоятельно, трезво, где-то с раздумьем новатора, а где-то — с напором участника легендарного Днепровского штурма.
И нетрудно понять, за что фронтовик, Герой Советского Союза, замечательный тракторист Сергей Васильевич Харламов на исходе одной мирной пятилетки был награжден орденом Трудового Красного Знамени, а недавно — орденом Октябрьской Революции. Человек по натуре скромнейший, в убеждениях прочный, в суждениях неторопливый, он и теперь хранит навыки армейской жизни. Так же осмотрителен и невозмутимо спокоен, каким видели его в бою, зато горяч и упрям в достижении выбранной цели. Признается, что и в трактористы пошел оттого, что их служба, особенности их взаимоотношений чем-то близки армейским порядкам. Вот он говорит, как всегда, спокойно: «Кто же, если не мы, в ответе за землю?» И вы вспоминаете молодого связиста, через многие и многие земли и реки прошедшего со своим бесконечным проводом, чаще всего в одиночестве лицом к лицу со смертельной опасностью.
Напоследок мне говорят в совхозе «Озеры»:
— На редкость бескорыстный этот человек. Польза дела для него превыше всего. Коммунист! Возьмите хотя бы недавний случай. Предлагает ему наш директор Петухов Гавриил Петрович (тоже, кстати, ветеран-фронтовик), предлагает, говорю, новенький трактор. Это всегда выгодно трактористу, всегда хорошо. А Харламов отвечает: «Нет. Потому нет, что должен я от старого взять весь его резерв». Вот как. И не принял новую машину. Хотя новая и в работе легче, конечно, и заработаешь на ней больше. Такой он, Харламов, всегда и во всем.
— Так что же? — спросил я, прощаясь с Сергеем Васильевичем. — Наступление продолжается?
Он развел руками, улыбнулся и кивнул в знак согласия: что ж, выходит, так оно и есть!
1961
ЭТОГО НЕ ЗАБЫТЬ!
В этой книжке я осмеливаюсь рассказать кое-что о ранней своей поре. Тем самым хочу познакомить читателя конечно же не с самим собой, а с другими людьми, Может, не всем известными, но примечательными каждый по-своему. В конце концов, разве не есть наша жизнь прежде всего узнавание новых и новых людей? Дружба с ними, влюбленность в них, без которой пустым и безрадостным было бы наше с вами существование. Встречи с такими людьми на долгом пути из юности в наши дни во многом сделали меня таким, какой я есть, плохой ли, хороший ли.
Так вот, возвращение в прошлое необходимо, чтобы пояснить, как с далекой поры сама жизнь вела меня к дружбе с такими людьми, помогала понять их, увлечься ими, запомнить надолго, если не навсегда.
...В наш век повернуть время вспять не так уж трудно: билет в твою давно отшумевшую юность стоит всего-то двадцать пять — тридцать рублей, немного для такого необыкновенного путешествия. От несбывшихся начинаний и новых запоздалых надежд, от иронии достаточно пожившего человека, иронии, обращенной на самого себя, крылатая машина меньше чем за три часа возвращает во времена упоительной мечты, дерзких решений, неожиданных и порою
