Джордж Бьюкенен - Мемуары дипломата

Наиболее поразительной чертой является полнейший порядок, царящий в городе. Только в трамваях и железнодорожных поездах, где солдаты захватывают силой лучшие места, не желая за них платить, наблюдается действительный беспорядок. Однако в некоторых сельских местностях крестьяне произвели порубки леса частных владельцев и говорят о разделе помещичьих земель. Однако насколько я знаю, и там не наблюдается поджогов или чего-нибудь сходного с организованной жакерией".

9 апреля.

"Социалистическая пропаганда в армии продолжается, и хотя я не упускаю случая указать министрам на гибельные последствия такого рода разрушения дисциплины, они, повидимому, бессильны предотвратить его. Не только отношения офицеров и солдат в высшей степени неудовлетворительны, но и немало солдат самовольно уходят домой. В некоторых случаях их побуждали к этому слухи о близком разделе земли и желание быть на месте, чтобы обеспечить свою долю в грабеже. Я не хочу быть пессимистом, но если положение не улучшится, то мы, вероятно, услышим о серьезном несчастьи, как только германцы решат предпринять наступление.

По представлению русских, свобода состоит в том, чтобы легко относиться к вещам, требовать двойной заработной платы, демонстрировать на улицах и проводить время в болтовне и голосовании резолюций на публичных митингах. Министры работают до-упаду и питают наилучшие намерения. Но, хотя мне все время повторяют, что их положение упрочивается, однако, я не вижу никаких признаков укрепления их авторитета. Совет продолжает действовать так, как будто бы он был правительством, и он уже пытался заставить министров обратиться к союзным правительствам по вопросу о мире.

Керенский, с которым у меня был вчера длинный разговор, не сочувствует мысли о применении в настоящее время энергичных мер против Совета или против социалистической пропаганды в армии. В ответ на мое указание, что правительство никогда не станет хозяином положения, пока будет допускать, чтобы им командовала соперничающая организация, он сказал, что Совет умрет естественной смертью, что настоящая агитация в армии прекратится, и что армия тогда окажется более способной помочь союзникам выиграть войну, чем это было при старом режиме.

Россия, - заявил он, - готова поддерживать войну, которую он назвал защитительной, в противоположность войне завоевательной, хотя стратегическое наступление может оказаться необходимым для обеспечения целей этой войны. Участие в войне двух великих демократий может, в конце концов, заставить союзников изменить свое представление об условиях мира, и он говорил, как об идеальном мире, о таком, "который обеспечил бы право самоопределения для каждой нации". Я сказал ему, что наш ответ на ноту президента Вильсона показал, что мы воюем не ради завоеваний, но в защиту принципов, которым должна сочувствовать русская демократия. Вопрос о том, считать ли действительным соглашение относительно Константинополя, - вопрос, по которому он и .Милюков держатся столь противоположных взглядов, - должна решить сама Россия. Затем Керенский говорил о своих надеждах на то, что русские социалисты окажут влияние на германских социал-демократов, утверждая, что Россия ввела в войну новую силу, которая, воздействуя на внутреннее положение Германии, может принести нам прочный мир. Однако он соглашался с тем, что если эти надежды окажутся ложными, то нам придется воевать до тех пор, пока Германия не уступит воле Европы.

Большое несчастье, что Петроград является резиденцией правительства, так как в Москве и провинции положение более отрадное, и я думаю, что большинство народа относится столь же неприязненно к нынешней своей столице, как и я. Только здесь, в Петрограде, где имеется немало германских агентов, делаются на нас нападки в печати крайнего крыла рабочей партии. В остальном общее настроение страны по отношению к Англии превосходно. Несколько дней тому назад произошла демонстрация перед посольством, в которой принимало участие около 4.000 казаков. Генерал, командующий этими полками, сначала попросил меня явиться на Марсово поле и принять парад этих частей, причем любезно предоставлял в мое распоряжение для этой цели "смирную" лошадь. Я должен был сказать ему, что это честь, которой я, как посол, не могу принять. Поэтому дело было устроено так, что полки прошли мимо посольства, а я наблюдал их с балкона. После того, как войска прошли, их командир вместе с делегацией, состоявшей приблизительно из пятидесяти казаков, явился ко мне в кабинет и произнес патриотическую речь в защиту продолжения войны.

В минувшую субботу я, а также мои французский и итальянский коллеги были приглашены на представление в оперу, организованное полком, который считается виновником революции, так как он первый перешел на сторону народа. Мы сидели в одной из императорских лож, а правительство заняло противоположную ложу. Центральная ложа была занята революционерами, возвратившимися из Сибири после долгих лет ссылки. В их числе находилась Вера Фигнер, осужденная за участие в убийстве Александра II, и Вера Засулич, совершившая покушение на жизнь Трепова в 1877 г. Когда мы в один из антрактов зашли к министрам, то нас повели в центральную ложу и представили сидевшим там лицам. Никто не считал бы чего-нибудь подобного возможным несколько месяцев тому назад".

10 апреля (лорду Мильнеру).

"Как все здесь изменилось со времени нашего отъезда! Хотя я был подготовлен к тому, что произойдет нечто неожиданное, однако я никогда не воображал, что царизм распадется на куски при первом дуновении революции...

Военные перспективы в высшей степени неутешительны, и лично я потерял всякую надежду на успешное русское наступление весною. Равным образом я не держусь оптимистических взглядов на ближайшее будущее этой страны. Россия не созрела для чисто демократической формы правления, и в ближайшие несколько лет мы, вероятно, будем свидетелями ряда революций и контрреволюций, как это было около пятисот лет назад в "смутное время"{19}. Как писала мне однажды старая журналистка, "Россия похожа на славянскую женщину: она любит мужа, в котором видит своего властелина, и, как это поется в одной старой крестьянской песне, она спрашивает своего супруга, не разлюбил ли тот ее, раз он уже не бьет ее из ревности". Император был слишком слаб для того, чтобы его могли уважать, как властелина, и в то же время он, как слепой, не видел, что пришла пора уступок. Обширная империя, подобная России, заключающая в себе самые различные расы, не уцелеет от распада при республике. По моему мнению, распад произойдет раньше или позже даже при федералистической системе. Русский народ очень религиозен, но его религия есть религия символов и церемоний, и в политической жизни он также ищет церемоний. Во главе государства он должен иметь некоторого рода воображаемого владыку, на которого он мог бы смотреть с почтением, как на олицетворение своих национальных идеалов".