Джерри Хопкинс - Никто не выйдет отсюда живым

Я отказываюсь от пьесы, – сказал Джим, – и вряд ли буду участвовать в кино, потому что это отнимет слишком много времени, когда я мог бы писать.

Они обедали в “Le Coupole” и по дороге домой стали свидетелями студенческого бунта в районе Св.Мишеля. Такие бунты со швырянием камней происходили каждые выходные, как отголосок национальной забастовки и студенческих волнений 1968-го года. Несколько недель назад во время одного из них Джим и Памела были арестованы. Все согласились, что бунт им ужасно интересен, но решили не останавливаться и не смотреть.

Для журнала “Crawdaddy” подруга Пэм написала следующее:

Джим выглядел лучше, чем был недавно, определённо лучше, чем во время процесса в Майами. Он говорил о том, чтобы бросить пить, значительно потерял в весе, но французская пища брала своё, и он не вполне вернулся в образ любящей выпить, затянутой в кожу мрачной тени, бродившей по улицам Лос-Анджелеса как Король Ящериц.

Был первый день июля, в Париже было удушающе жарко. Джим погрузился в трясину страшного и ужасающего отчаяния. Он сильно пил, а теперь пытался бросить раз и навсегда. Он пытался писать, пытался справиться с наваливающейся депрессией и переплавить её во что-то творческое, но безуспешно. Ссутулившись, он сидел за обеденным столом, ожидая, что слова придут. То немногое, что он записывал, не дотягивало до уровня Моррисона, и он знал это. Раз-другой он вставал на несколько минут перед зеркалом, вглядываясь в свои собственные глаза, пытаясь найти ответ. Алан Роней никогда не видел его таким подавленным, Памела была напугана. Они пытались его отвлечь, но безрезультатно. Наконец, вечером в пятницу 2-го июля Алан предложил им втроём пообедать в кафе под открытым небом недалеко от квартиры Моррисона. Джим не стал обременять друзей своими условиями. Он оставался необычно спокойным, пока шум от приёма пищи заменял разговор.

После ужина Джим смог показать, что эмоционально держит себя в руках, послав телеграмму Джонатану Долджеру, своему редактору, по поводу бумажной обложки издания “The Lords и Новые творения ” в “Simon and Schuster”. Он хотел заменить фотографию “молодого льва” Джоэла Бродски на более романтичное фото Эдмунда Теске, где он был с бородой. Потом он отвёз Памелу домой и один отправился в кино, которое ему рекомендовал Алан (“Преследуемый” с Робертом Митчумом).

Куда поехал Джим после кино и ходил ли он вообще в кино – тема догадок. Рассказы друзей о том вечере сильно расходятся. Одни говорят, что он пришёл в “Rock’n’Roll Circus” в такой сильной депрессии, что купил героина и в клубном туалете принял смертельную дозу, а потом его вынесли через чёрный ход и дома положили в ванну. Другие говорят, что, покинув Алана и Памелу, он направился прямо в аэропорт, и его видели на борту самолёта. А может быть, он просто гулял всю ночь. Или же из кино он вернулся домой, вскоре пожаловался на плохое самочувствие и отправился принять ванну. Эта последняя версия получила наибольшее распространение, но, что бы ни случилось вечером в пятницу, утром в понедельник 5 июля пошёл слух, что Джим умер.

В понедельник национальные газеты в Лондоне принялись звонить в английские офисы “Elektra Records”. Там никто не мог подтвердить, что Джим жив. Газеты сообщали о слухах, что его нашли мёртвым в парижской квартире. Откуда пошёл этот слух и был ли он правдой на сей раз? Клайв Селвуд, обращавшийся в английское представительство “Elektra”, позвонил и во французский офис. “Elektra France” вообще не знала, что Джим во Франции. Тогда Клайв позвонил в американское посольство и в парижскую полицию. Ни там, ни там не знали о смерти американца по имени Джим Моррисон.

Клайв решил забыть об этом, вероятно, сочтя, что это всего лишь ещё один ложный сигнал тревоги. Он почти убедил себя в этом, когда ему позвонили сразу из двух английских рокеженедельников, буквально один за другим. Клайв рассказал им то немногое, что было ему известно. Потом он решил позвонить в Лос-Анджелес Биллу Сиддонзу. Из-за разницы во времени он разбудил Билла.

Билл, – сказал он, – у меня нет никаких доказательств, но мы получили сведения, что Джим умер.

Билл почти рассмеялся:

О, да ну, Клайв!

Он сказал, что будет спать дальше. Но когда он не смог снова заснуть, то решил позвонить самому Джиму. Трубку взяла Памела, которая сказала Биллу, что ему лучше бы приехать прямо туда, как будто бы для этого Биллу нужно было всего лишь завернуть за угол. Памела не очень любила Билла, но она знала, что он позаботится обо всем. Билл позвонил в аэропорт, чтобы заказать билет на ближайший рейс. Потом он позвонил Рэю и разбудил его.

Послушай, Рэй, Джим, может быть, умер. Я не знаю, в самом ли деле это так на сей раз. Я только что разговаривал с Пэм, и она не сказала ни да, ни нет. Она хочет, чтобы я сейчас же приехал туда. Я хочу немедленно всё выяснить.

О Господи, – пробормотал Рэй. – Давай, лети туда и сразу же нам сообщи, как только чтонибудь узнаешь.

Билл пообещал Рэю, что он так и сделает, и попросил позвонить остальным, но при этом сказать им, что, возможно, это только ещё один ложный сигнал тревоги.

Я улетаю ближайшим рейсом, – сказал Сиддонз.

О, Билл, – добавил Рэй, – я не хочу, чтобы это звучало безнадёжно, но, пожалуйста, заверь меня…

– Заверить в чём, Рэй?

Я не знаю, просто заверь.

Сиддонз прибыл в Париж во вторник 6 июля. В квартире его встретила Памела, закрытый гроб и подписанное свидетельство о смерти. Похороны были организованы быстро и тайно. 7 июля Памела представила свидетельство о смерти в посольство США, определив Джима как Джеймса Дугласа Моррисона, поэта. Она сказала, что у него нет живых родственников. В качестве официальной причины смерти был записан сердечный приступ.

Сиддонз всё организовал, и в среду днём гроб был опущен в землю на “Pere La Chaise”, кладбище, которое ещё недавно Джим посещал, разыскивая могилы Эдит Пиаф, Оскара Уайльда, Бальзака, Бизе и Шопена. На похоронах присутствовали пятеро: Памела, Сиддонз, Алан Роней, Агнесса Варда и Робин Вертль. Они положили на могилу цветыи произнесли прощальные слова.

Билл помог Памеле упаковать вещи, и в четверг они вернулись в Лос-Анджелес, где Билл рассказал то немногое, что он знал. Памела, как говорят, была в шоке и отдыхала.

Спустя почти десятилетие всё ещё остаются вопросы: действительно ли умер Джим Моррисон? И как он умер?

Даже до того, как он умер – если считать, что он умер, – Джим был из тех немногих людей, слухи о смерти которых возникают часто. Когда Джим Моррисон был на пике своей славы, он “умирал” почти каждую неделю: как правило, в автокатастрофе, иногда – в результате падения с гостиничного балкона, где он красовался перед друзьями, иногда – от передозировки алкоголя, наркотиков или секса.