Евреи в России: XIX век - Генрих Борисович Слиозберг
«Прелесть» его сказалась в следующую же ночь. Когда мы проезжали через громадный, густой лес, нас настигла страшная гроза. В несколько минут по узкой проселочной дороге образовался глубокий ручей; ослепительные молнии и раскаты грома чередовались беспрерывно; дождь лил целыми потоками. Несчастная лошаденка остановилась, понурив голову; столь же несчастный возница, промокши до костей, забрался ко мне в бричку, которая, впрочем, плохо защищала от ливня. Такие минуты, при такой обстановке, ночью, среди темного леса, я переживал впервые — и мне казалось, что сам карающий и грозный Бог Израиля преследует меня лично за побег от жены и за намерение оскверниться европейским просвещением…
На шабаш, то есть в пятницу в полдень, мы наконец прибыли в Пинск. Каким грязным и убогим казался мне тогда этот уездный город! На улицах кипело, как в муравейнике. Кроме евреев, казалось, никого в городе не было. Все в длинных, рваных, засаленных балахонах, с длинными, болтающимися пейсами, в каких-то особенных еврейского покроя картузах. Лица у всех измученные, испуганные, отталкивающие; ни на ком не видно и тени улыбки; все куда-то спешат, бегут; еврейский жаргон нараспев режет уши. В особенности раздражает визг евреек-торговок, старых, грязных, в лохмотьях, но в париках и чепцах. Все это возбуждает отвращение и в то же время вызывает невольную жалость к этой нищей массе, цепляющейся за жизнь, работающей и рыскающей с утра до ночи, чтобы насытить свои голодные желудки и покрыть свою голытьбу. И в который уже раз возникал у меня вопрос: чем же живет эта многомиллионная толпа, как сводит концы с концами, какие у нее цели и стремления? Но неопытный ум, не имея никакого понятия о жизни народов, о государственном строе, о политической экономии, не находил ответа на эти вопросы.
В Пинске у меня был дальний родственник. Узнаю, где он живет, и отправляюсь к нему. Родственник, сравнительно довольно зажиточный человек, но, как и все евреи в Пинске, страшный фанатик, встречает меня с удивлением, узнав, что я еду в Киев. Но я выдумал фантастический предлог поездки, которому он поверил, и я получаю приглашение «на субботу». Я принимаю приглашение с благодарностью, прошу содействия моего родственника к дальнейшему путешествию, которое мне и обещают. Провожу у родственника весь субботний день в молитвах, еде и беседе о божественных предметах. Между прочим, этот родственник доказывал мне величие еврейской религии вообще и незыблемость субботнего дня в особенности тем, что, как христиане, так и магометане, эти две всемирные религии, выросшие на почве еврейства, празднуют день отдыха в ближайшие от субботы дни: первые — в воскресенье, а вторые — в пятницу.
— Вот не хотели основатели этих религий праздновать день отдыха одновременно с евреями, однако не посмели отступить далеко от субботы, — победоносно говорил мой родственник, — не посмели назначить вместо субботы среду либо четверг, а вот все вертелись около субботы…
Я, глубоковерующий еще тогда еврей, не имевший никакого понятия ни о христианстве, ни о магометанстве, с благоговением слушал моего ученого родственника и еще больше проникся верою в святость субботы, — но, увы! ненадолго…
Не помню никаких подробностей о путешествии моем на пароходе из Пинска до Киева, хотя мне впервые пришлось ехать на пароходе. Смутно только помню, что мы несколько дней плыли по Припяти, миновали Пинские болота, вошли в Днепр, не представляющий вплоть до Киева никаких живописных местностей и потому не оставивший в моей памяти никаких впечатлений.
Г. Б. Слиозберг
Дела минувших дней[117]
ГЛАВА I
Местечко Налибоки Шлойме Розовский • Местечко Мир • Полтава • Ильинская ярмарка • Посещение цадика • Магид Дайнов из Бобруйска • Кантор Иерухим Гакатан • Театр во время ярмарки • Губернатор • Отношение к евреям местного населения и властей Мировой суд • Петровские памятники • Земское и городское самоуправление • Мещанское управление • Еврейское население в Малороссии • Духовный его уровень • Религиозное благочестие • Малороссийский хасидизм, его отличие от волынского • Общинная жизнь евреев в Малороссии • Хедеры • Еврейское казенное училище • Духовный и общественный раввин • Раввин Гурлянд • Окулисты М.Е. Мандельштам и профессор Гиршман • Полтавская еврейская интеллигенция Учитель Михель Чериковер
Мой отец принадлежал к семье, с незапамятных времен жившей в местечке Налибоках, Ошмянского уезда, Виленской губернии. Еврейское население местечка составляло в половине прошлого столетия разветвление всего двух семейств — Розовских и Слиозберг, сплетенных между собой сложным и узами родства. Отец был ешиботником в Мирском ешиботе и женился в местечке Мир, Новогрудского уезда, Минской губернии, на местной уроженке — по фамилии Ошмянская, Налибоки и Мир, хотя разных губерний, имели то общее, что оба являлись чиншевыми местечками князя Витгенштейна. Родившись в Мире в 1863 году, я в том же году был перевезен в город Полтаву, куда незадолго перед тем переехал мой отец — двадцатилетний молодой человек, приглашенный именитыми евреями Полтавы в качестве меламеда. Там на меламедском поприще до того некоторое время с успехом уже подвизался мой дед, отец матери — Нухим Дувид Ошмянский. В Налибоки, когда мне было пять лет, поехала вместе со мной моя мать, и проездом некоторое время мы задержались в Мире.
Помню местечко Налибоки: одна улица и несколько переулков. Взрослое мужское население редко находилось в местечке: почти все промышляли при железноделательном заводе кн. Витгенштейна возле Налибок — Клещи; или же закупали лен и отправляли в Кенигсберг, с которым у налибокских евреев возникли связи благодаря тому, что там жил женатый на Розовской из Налибок, сам бывший обитатель этого местечка, кенигсбергский негоциант, впоследствии русский консул Адельсон. Его сын, генерал-адъютант Адельсон, был при Александре III и Николае II с. — петербургским комендантом. В Петербурге я впоследствии встречал его у барона Горация Осиповича Гинцбурга, с которым он был дружен и перед которым не скрывал своего еврейского происхождения. Сестра генерала Адельсона вышла замуж за барона Икскуль фон-Гильдебрандт — того, что был одно время товарищем министра внутренних дел и председательствовал в 1899 году в особом совещании по пересмотру так
