Жизнь и приключения Сергея Сельянова и его киностудии «СТВ», рассказанные им самим (с иллюстрациями) - Алена Солнцева
И тут выясняется, что не получается перенести „Бегущего…“, что американский офис, который местное отделение считало возможным убедить, не дает согласия. В общем, они нас не просто подвели, можно сказать – подставили. Я было уперся, но пошли переговоры, очень интенсивные, нервы потрепали, накал был невероятный, и в конечном итоге подключились крупные кинотеатральные сети, и мы все-таки договорились на обратный перенос, за что киносети нам предложили некие дополнительные, выгодные условия по количеству сеансов (впрочем, потом обманули).
Кстати, с выходом 5 октября обнаружились свои проблемы. В том случае мы бы попали на вторую неделю проката фильма „Крым“, и хотя у него прогноз по рынку был не очень хорошим, сборы предполагались всего на 150 млн, но аудитория у нас все-таки примерно одна. И мы для него становились опасными конкурентами. Леша[26] тоже пытался на меня давить, хотя я ему объяснял, что им нет смысла рассчитывать на 400 млн рублей сборов в первый уик-энд, которые они для себя считали возможными. Предсказать же нетрудно, опыт и понимание реальности уже есть. У них действительно были завышенные ожидания, но Леша – коллега, товарищ, и мне было не очень приятно, хотя я и сознавал свою правоту».
Смесь покера и преферанса
Сегодня на кинопространстве основная борьба как раз идет за даты выхода фильмов. Причем наращивающее мышечную массу российское кино начинает чувствовать беспокойство. Американские компании, привыкшие делить пространство кинопроката только между собой, ведут себя бесцеремонно. Сельянов считает, что ситуацию не стоит доводить до обострения: «Количество российского кино стало так велико, что если сейчас кто-то выступит за квотирование американского кино, российские продюсеры не будут против. Потери от столкновений с американскими фильмами огромные, и надо учитывать психологическое состояние российского продюсера, который вкладывается несколько лет в свой фильм, многим рискует, в отличие от заокеанских фильмов, которые поступают в здешний прокат готовыми. В крупных западных компаниях работают опытные люди, они принимают рациональные решения, но при этом решают свои проблемы, и когда они с легкостью передвигают свои фильмы на пару недель, ломая все наши планы, у российского продюсера сдают нервы. Мы не хотим никаких нервных решений, запретов на американское кино и т. д. Кинотеатры в России построены и живут по-прежнему в большой степени за счет американского кино, бизнес у них тоже низкомаржинальный, а нам нужно, чтобы кинотеатры развивались, чтобы качество показа было приличным, чтобы не экономили на звуке, на лампах. Поэтому мы совсем не заинтересованы в том, чтобы американское кино загнать за Можай – и вовсе не потому, что мы такие хорошие. Но если раньше нам удавалось бороться против квот, то теперь это уже может не сработать. Американским компаниям нужно учитывать наличие российского кино, нужно быть с ним аккуратнее. В половине случаев можно договариваться, если разговаривать. Не страшно, если американцы потеряют 5–7% бокс-офиса, это не так много, ничего не рухнет, тем более что бизнес здесь для них принципиально не столь важен, мы для Америки девятый-десятый рынок по величине. Понятно, есть желание собрать больше, это закон бизнеса, но в данных обстоятельствах на него лучше наступить, поскольку в натуральных показаниях потери будут совсем незначительны, зато ситуацию это поправит, и последствий можно будет избежать. Все останутся на своих местах.
Это самая горячая точка сегодня, самая острая проблема в индустрии, и во время проката „Салюта“ она как раз в полный рост встала. Прокат – смесь покера и преферанса, тут всегда есть место блефу. Это сфера как космос, очень многовекторная, многофигурная, и гораздо сложней, чем производство».
Собственно, эти многофигурные переговоры сегодня, очевидно, занимают Сельянова больше, чем прошедшие уже переживания с выходом «Салюта-7». Такое природное свойство характера: прошлое оставлять в прошлом. Однако итоги все-таки стоит подвести.
Сборы «Салюта», несмотря на все перипетии, оказались выше, чем предполагалось два года назад: «Перед прокатом у нас был прогноз 600 плюс, здраво консервативный. Прогноз – это такая категория, которая обсуждается прокатчиками, он должен на чем-то основываться. Сейчас, после цифр „Богатыря“ и „Движения вверх“, мне уже кажется, что цифра не очень значительная, хочется большего, думаешь – ну почему бы и не миллиард. Собрали мы в результате где-то, наверное, 770 млн рублей – т. е. мы перевыполнили первоначальные ожидания, и это результат достойный.
Мы даже поучаствовали в 15 фестивалях, что для меня было неожиданно, это же зрительское кино, с ним все иначе, оно не может ждать фестивалей. Но „Салют“ даже победил на фестивале фантастики в швейцарском Нанте и взял главный приз и приз зрительских симпатий на одном из французских фестивалей, хотя наш фильм и не фантастика. Продажи были хорошие, его купили все крупные территории. Хотя на англоязычных территориях он выйдет не в кинопрокате, но там вообще сложно, мы пока не очень чувствуем этот рынок. Американская премьера была в Техасе, на фестивале „Fantastic Fest“ в Остине, и отзывы были весьма комплиментарные.
У меня есть ощущение добросовестной, качественной, хорошо выполненной работы».
На вопрос, окупился ли в конце концов «Салют» Сельянов отвечает развернуто и подробно: «Всех интересует вопрос про деньги. Очень всем нравится мысль, что продюсер половину государственных денег сразу кладет себе в карман, а на оставшиеся – кое-как снимает. Всем очень удобно так думать. Но вот арифметика „Салюта“: 489 млн рублей стоит производство, включая конвертацию картины в 3D. Еще 170 млн – затраты на выпуск, включая конвертацию в IMAX, которая стоила 300 тыс. долларов. Итого получается грубо 650 млн, из них 225 млн рублей – поддержка Фонда кино. А 425 млн – это частные деньги. Фильм собрал – ну, пусть будет 800 млн, это вместе с ближним зарубежьем. Половину этой суммы забрали кинотеатры, еще 10 % – прокатная компания. Остается 360 млн – вот это получено студией. 360 млн против потраченных 425 млн. Это – убыток. За счет зарубежных продаж он компенсирован, но их могло бы и не быть, я не готов пока на них всерьез рассчитывать, мы только начали туда входить. В итоге у нас, скажем, получился результат „ноль плюс“, с плюсом примерно на 30 млн рублей, включая телевидение и интернет. Но если бы денег Фонда не было, у нас был бы убыток в 190 млн рублей, это очень много. Сейчас у нас есть даже ощущение прибыли, хотя на самом деле мы говорим об этом, чтобы себя не расстраивать, мы ведь не учитываем цену денег, а она, в условиях длинного производства, большая. Только перенос проката с апреля на октябрь – чистый убыток в 30 млн
