Ги Бретон - Наполеон и Мария-Луиза

Но принцесса уже полностью позабыла о своем великом человеке. Она отшвырнула письмо, даже не удосужившись его вскрыть.

Она в то время готовилась переехать из Экса в Йер, где врач предписал провести зиму. Поэтому рыдания Тальма ей просто досаждали.

Она прибыла на берег Средиземного моря 3 декабря в сопровождении дорогого ей Дюшана, чья головокружительная напористость была для нее предметом постоянного восхищения.

Увы! В середине января 1813 года этот бравый вояка получил приказ прибыть в находившийся в Германии полк. Когда он уехал, Полина покинула Йер, где, как рассказывает Алэн Перро, «от рыбаков так сильно пахло, что она не посмела решиться на то, чтобы включить кого-нибудь их них в свою коллекцию любовников». Она переехала в Ниццу. Там местные жители были в чуть больших ладах с личной гигиеной, и принцесса не замедлила найти себе нового, полного сил любовника…

В конце июня спокойная жизнь Полины была вдруг нарушена тревожными известиями. Весной вся Европа ополчилась на Францию. В Германии объединились прусская, австрийская и русская армии, полные решимости покончить с «узурпатором». И тогда Полина забыла про любовников, забросила свои фривольные игры, балы и безделушки и стала думать только о брате. Зная, что ему нужны деньги, чтобы экипировать солдат, она поспешно продала самые прекрасные из своих украшений и собрала таким образом около трехсот миллионов франков (что-то около двухсот миллионов старых франков) и отдала их императору.

Очень тронутый этим подарком, поступившим к нему как раз после поражения под Лейпцигом, Наполеон ответил ей:

«Я принимаю подарок, который Вы только что мне сделали. Но добрая воля и богатство моих народов таковы, что я уверен в том, что смогу найти средства, чтобы восполнить огромные затраты, которых потребуют от меня кампании 1814 и 1815 годов… Если эта созданная против Франции европейская коалиция просуществует и дальше и мне не удастся добиться успеха, на который мне дают право надеяться смелость и патриотизм французов, тогда я найду употребление Вашему подарку и всем тем подаркам, которые мои поданные пожелают мне сделать».

В тот момент, когда зашатался императорский трон, только одна рука протянулась к императору. И это была нежная женская ручка…

Глава 30

Полина умирает перед зеркалом

Она была кокеткой до самой последней минуты своей жизни.

Народная мудрость гласит, что беда никогда не приходит одна.

Эта аксиома особенно ярко проявилась зимой 1813–1814 годов. Когда императорские армии оставили все территории, куда в свое время смело ступила нога императора, Полина, изношенная эротическими излишествами, начала терять свои прекрасные черты, которые так часто бывали в умелых и нежных руках стольких мужчин.

И в то время, когда Франция снова сокращалась, принимая шестиугольные очертания, сестра императора усыхала. Французы, обожавшие пышность и округлость форм, очень горевали по поводу обеих этих национальных трагедий…

Больше всего это угнетало любовников Полины. Опасаясь усугубить состояние прекрасной принцессы, они тщательно скрывали от нее новости о другой катастрофе.

Когда она спрашивала: «Где император?», ей отвечали:

– Перед неприятелем.

Забывая при этом уточнять, что в данном случае это можно было объяснить только тем, что неприятель по пятам следовал за отступавшим императором…

Но, несмотря на эту забаву, бедная Полина слабела день ото дня.

«Состояние ее неважное, – написала ее фрейлина мадам де Кавур, – Мы были бы рады, если бы по прошествии четырех месяцев у нее хватило еще сил уехать отсюда. Она так сильно похудела, что на нее жалко смотреть; все ее огорчает и раздражает. Нам следует оберегать ее, поскольку это, возможно, от дурных новостей».

15 апреля она переехала в Люк, где господин Шарль, бывший депутат, предоставил в ее распоряжение замок Буйлиду. Именно там она узнала об отречении императора.

Эта новость ее очень огорчила.

К счастью, спустя несколько дней после этого ей сообщили, что Наполеон, направляясь в ссылку, должен сесть на корабль неподалеку от Сан-Рафаэля. Мысль о том, что она сможет увидеться с братом, вернула ей силы. Она написала Баччьоки, мужу Элизы:

«Поскольку император должен будет проследовать через паши края, я хотела бы увидеться с ним, утешить его, а если он согласится с тем, чтобы я поехала с ним, я никогда больше с ним не расстанусь. Если уже он откажется, я отправлюсь в Неаполь к королю (Мюрату)… Я никогда не любила императора как монарха; я всегда любила его как брата и останусь ему верна до самой смерти»…

25 апреля кардинал Пакка, камергер папы римского, возвращаясь в Рим после трех с половиной лет заключения в застенках Наполеона, остановился в Люке. Полина попросила его навестить ее.

Прелат прибыл в замок Буйлиду и поразился.

«Я увидел, – пишет он в своих “Мемуарах”, – убитую горем, исхудавшую, смертельно бледную принцессу. Если бы мне не подсказала одна из ее придворных дам, я не поверил бы, что нахожусь в присутствии той Полины Бонапарт, чью прелесть и красоту так расхваливали некогда французские газеты. Она приняла меня очень любезно, поговорила о падении ее брата с болью, но с большой рассудительностью».

Спустя пару дней наконец прибыл Наполеон с эскортом комиссаров союзников, которым было поручено следить за ним. К несчастью, как я уже сказал180, для того чтобы спастись от ярости народной, он надел на себя австрийский мундир. Увидев его в таком виде, Полина едва не умерла. Тогда пристыженный император быстро переоделся, и вечер прошел великолепно.

– Мне хотелось, чтобы ты поехала со мной на остров Эльбу.

– Это я тебе обещаю.

Наполеон взял ее за руку:

– Спасибо. Ты – единственная, кого я могу об этом попросить. Поскольку знаю, что только ты поедешь туда с удовольствием.

Взволнованная Полина поцеловала брата.

27 апреля с первыми лучами солнца император выехал на Фрежюс, где сел на корабль, доставивший его в его лилипутское королевство.

Полина отправилась на остров Эльбу не сразу. Встреча и разговор с Наполеоном так ее обрадовали, что она вскоре почувствовала, как в самых потаенных частях ее тела снова появилось нестерпимое желание.

Она написала Дюшану, который после разгрома императорских армий был свободен, и попросила его немедленно к ней приехать. Молодой офицер (за участие в битве под Лейпцигом ему были присвоены чин полковника и титул барона) явился очень скоро и провел в Люке две изнурительные недели.