Юлия Аксельрод - Мой дед Лев Троцкий и его семья

…Я бы очень хотел иметь сведения о финансовых источниках «Бюллетеня». В этом отношении нужно соблюдать величайшую осторожность, чтоб не стать жертвой провокации со стороны ГПУ.

[Л.Д. Троцкий]

Письмо В. Сержу

15 апреля 1938 г.

Дорогой Виктор Львович!

Мы с Н.И. [Седовой] с благодарностью получили в свое время ваше письмо, посвященное смерти сына, и с благодарностью читали вашу теплую статью о нем…

Искренний привет от Н.И. [Седовой].

Крепко жму вашу руку и желаю всего лучшего.

Ваш Л.Д. [Троцкий]

Письмо С. Вебер Л. Эстрин [257]

25 июня 1938 г.

Дорогая Леля!

Если вы меня потихоньку и ругаете за долгое молчание, то вполне правы. Не знаю, почему мне так трудно писать. До отъезда сюда (а отъезд произошел как-то скоропостижно) была занята хлопотами по дому, разными поручениями ЛД [Троцкого] и т. п. А по приезде сюда все со дня на день откладывала письмо вам, и так проходили недели… Приехала я сюда с намерением пробыть не более шести месяцев. Что будет по истечении этого периода, не знаю.

Мексиканский климат на мне совсем не отразился. А живем мы здесь, в этом тихом синем доме за высокими каменными стенами, как в крепости или… в монастыре. Живем почти в полной изоляции от окружающего населения, без какого бы то ни было контакта с местной жизнью. День заполнен работой, а по вечерам, особенно теперь, в эту несносную полосу дождей, тоскливо по более активной жизни, да и, по правде сказать, по мужу. Даже и работа не помогает…

Что сказать вам о Наталье Ивановне [Седовой] и Л.Д. [Троцком]? Продолжают (вот уж который год?) жить в изгнании, оторванные от активной жизни. Каждый день приносит новые известия об убитых, затравленных, замученных в советской (?) России. Для нас это в большинстве случаев только имена, для них это живые люди, друзья, соратники. О Сереже почти не упоминают. Что с ним? Живет ли еще, или замучен где-нибудь в сталинских подвалах? А трагический конец Левы? Разве это можно забыть? Правда, жизнь идет вперед… Л.Д. [Троцкий] весь отдался работе (работает с раннего утра до поздней ночи), каждая минута его времени, его мышления отданы ей; он, видимо, сознательно горе свое запрятал куда-то в тайники души своей. Но я нашла его таким замкнутым, молчаливым… Редки прежние шутки, нет смеха, нет улыбки. Наталии Ивановне не дано творческое дарование, не дана также эта сверхчеловеческая способность с утра до позднего вечера отдаваться умственной работе. Ей труднее. Она больше сама с собой. Да еще все время мучает мысль, как погиб Лева. Не верится, что все это как-то совершилось «естественно». Да и страшно тяжело за Жанну.

Вы знаете, Леля, еще в бытность мою в Нью-Йорке меня так неприятно поразило, так больно резануло заявление Жерара в прессе, что, мол, нет подозрений в связи со смертью Левы. Даже если бы мы были в этом стопроцентно уверены, то зачем было давать такое заявление прессе, а потом все же решаться на вскрытие? А потом эта совершенно невозможная заметка в «Ля Лютт» [258] насчет побоища с членами фракции Молинье. Зачем притянули имя Жанны, зачем назвали ее «Молинье»? Зачем это все, кому это нужно? Зачем сейчас еще травить эту несчастную, убитую горем женщину гнусными инсинуациями? Я видела, когда этот номер газеты прибыл сюда, как Наталия Ивановна втихомолку плакала, стараясь подавить рыдания…

Что теперь? Ведется ли еще какое-нибудь расследование?

[С. Вебер]

Из книги Вадима Роговина «Была ли альтернатива?»

Учредительный конгресс IV Интернационала

Провокаторские действия Зборовского наложили отпечаток на работу Учредительного конгресса IV Интернационала, который был призван положить начало систематической и координированной деятельности этой международной организации.

Незадолго перед конгрессом погибли активные деятели троцкистского движения: Лев Седов, Рудольф Клемент и Ирвин Вольф. Вместе с Клементом, непосредственно отвечавшим за организацию конгресса, исчезли и подготовленные к конгрессу документы о деятельности троцкистов в различных странах. Опасаясь новых ударов со стороны НКВД, конгресс провел всего одно пленарное заседание, продолжавшееся целый день без перерыва, и отказался допустить на это заседание нескольких членов французской Социалистической рабоче-крестьянской партии и ПОУМа [259] , выразивших желание присутствовать на конгрессе в качестве наблюдателей.

Однако все конспиративные усилия организаторов конгресса оказались тщетными благодаря провокаторской деятельности Зборовского, который участвовал во всех приготовлениях к конгрессу, встречал делегатов и доставлял их к дому близкого друга Троцкого, французского социалиста А. Росмера, где происходил конгресс. Донесения Зборовского помогли агентам НКВД осуществлять свою подрывную работу во время работы конгресса. Так, один из делегатов оставил в вокзальной камере хранения чемодан с секретными документами, о чем знал только Зборовский. Когда хозяин чемодана вернулся за ним, то обнаружил, что ячейка камеры хранения вскрыта и все документы исчезли [260] .

На Учредительном конгрессе, состоявшемся 3 сентября 1938 года, присутствовал 21 делегат из 11 стран. Председательствовал на конгрессе американец Макс Шахтман. Участники конгресса направили письмо Троцкому, в котором говорилось: «Конгресс IV Интернационала шлет Вам горячий привет. Варварские репрессии, направленные против нашего движения в целом, и в особенности против Вас, не позволили Вам быть среди нас и внести в наше обсуждение свой вклад создателя Красной Армии, организатора Октябрьского восстания и непосредственного преемника Ленина» [261] .

Против провозглашения IV Интернационала выступили только два польских делегата, зачитавшие заявление, подготовленное И. Дойчером [262] . Аргументацию, изложенную в этом заявлении, Дойчер повторил и в своей книге о Троцком, где утверждал, что для создания IV Интернационала нужно было ждать подъема рабочего движения, и расценивал его провозглашение в 1938 году как «пустой жест и глупость» [263] .

Ораторы, выступавшие за провозглашение IV Интернационала, мотивировали необходимость этого состоянием политической изоляции, в котором оказались троцкисты. Шахтман констатировал, что, начиная с 1936 года, все центристские партии «порвали с нами». Другой делегат, Бойтель, отмечал, что ныне уже стало невозможно работать внутри социал-демократических партий [264] .

19 голосами против двух конгресс провозгласил создание IV Интернационала и принял другие резолюции, основная часть которых была написана Троцким. Троцкий был избран почетным председателем и членом Исполкома IV Интернационала.