Владимир Голяховский - Это Америка

Тася Удадовская, с сигаретой в зубах, металась по холлу и нервно повторяла:

— Не сдам, ой, не сдам… Чего учила — ничего не помню…

Неподалеку, с застывшим от напряжения лицом, стояла психиатр из Львова.

Постоянно слышались разговоры о списывании, подсказках и шпаргалках. Одна женщина возбужденно рассказывала:

— Я так придумала: моя сестра будет целый день сидеть возле женской уборной, с учебником в сумке. Когда мне что-то надо будет узнать, я попрошусь в уборную, она юркнет за мной. Там я смогу быстро подсмотреть, что нужно, и вернусь обратно.

И вот двери огромного зала распахнулись, и все повалили к своим пронумерованным стульям с приставными столиками. Лиля нашла свой в конце зала, положила на столик отточенные карандаши, поставила рядом со стулом бутылку воды. Прокторы[75] ходили между столами и следили за сдающими. Старший проктор в микрофон зачитал правила проведения экзамена: в три приема, по три часа каждый, надо ответить на пятьсот вопросов, отмечая карандашом кружок А, В, С, Э или Е возле правильного ответа. На каждый ответ отводилось около минуты. В конце раздадутся два громких сигнала, на третьем все обязаны прекратить писать.

Прокторы раздали каждому запечатанный номерной буклет с вопросами. По команде все одновременно распечатали свои буклеты и начали работать. Первые три вопроса показались Лиле знакомыми — она помнила их из Каплановского курса и быстро выбрала три ответа. Это сразу придало ей ощущение легкости. Зато потом около десяти вопросов подряд поставили ее в тупик, она не совсем поняла их, перечитывала, нервничала, потеряла время, раздумывая, потом просто отметила какие-то кружки наугад. За оставшиеся два часа надо было ответить еще на сто сорок вопросов. От напряжения голова стала гудеть. Не отрываясь от вопросов, она проглотила заготовленную таблетку тайленола. Боль прошла, но от неподвижного многочасового сидения заныли мышцы спины. Еще через час работы она увидела, что некоторые из соседей стали вставать со своих мест и сдавать буклеты проктору, а у нее остались непрочитанными еще тридцать вопросов. Как в лихорадке, она отметила везде ответ «С», рассчитывая, что какой-нибудь из них может оказаться правильным.

В перерыве, прислушиваясь к разговорам и расспрашивая других, Лиля поняла, что сделала довольно много ошибок, и настроение сразу ухудшилось. После перерыва ее ждал новый буклет с еще ста пятьюдесятью вопросами. Многих она вообще не поняла, над другими слишком долго думала, теряла время на перечитывание.

Во время второго перерыва она услышала чей-то громкий плач. Тася успокаивала рыдающую женщину, которая собиралась бегать за ответами в уборную:

— А на четвертый раз за мной следом вошла какая-то. Откуда мне было знать, что она проктор. Только я за учебник, она меня сразу накрыла… Ой! Повела к главному проктору… они хотели меня снять с экзамена. Потом разрешили сдавать, но предупредили, что мой результат будет зачтен, только если я сдам выше среднего на десять баллов… Ой! На десять баллов выше! Да я же так никогда не сдам… Мамочки, что они со мной сдела — а-а — а-ли?..

Психиатр с готовностью прокомментировала:

— Да они разве люди? Звери какие-то! Совсем озверели с этим экзаменом.

После трех медицинских частей был еще 45–минутный экзамен по английскому языку. Следовало ответить на вопросы по грамматике, структуре предложений и продемонстрировать владение разговорным языком. И опять индусы, да и многие другие отвечали не задумываясь, а Лиле приходилось ломать голову.

Наконец экзамен закончился, молодые бодро расходились, продолжая обсуждать вопросы и ответы, а Лиля была абсолютно без сил. У выхода ее ждал Алеша:

— Лилечка!

— Ой, Алешка, а ты зачем здесь?

— Я волновался, думал о том, как ты перенесешь все это… Приехал и торчал здесь.

Лиля обняла его и заплакала от благодарности и усталости.

Он поймал такси, по дороге Лиля рассказывала:

— Экзамен организован прекрасно. Но я не помню другого такого тяжелого испытания. Нужна постоянная концентрация, нужно выложить всю себя. Главное — нужно знать, знать и знать. Никаких догадок. Или ты знаешь ответ, или не знаешь. Всё.

— Ты очень устала?

— Очень. Но, знаешь, я довольна, что сделала это.

Дома на столе стояли готовые приборы, Алеша быстро разогрел обед. Лиля еле жевала и всё рассказывала, рассказывала. Алеша в конце концов сказал, чтобы подбодрить ее:

— Лилечка, а вдруг ты сдала?..

— О нет, в таком экзамене «вдруг» не может быть…

Лиля пошла на занятия на следующий же день после экзамена. Алеша уговаривал ее отдохнуть, но она не хотела терять тонус:

— Там все будут обсуждать правильные ответы, мне надо присутствовать. К тому же Каплан разрешил всем заниматься бесплатно до получения результатов.

Американцы и индусы с курсов исчезли; очевидно, им не о чем было беспокоиться, они были уверены, что сдали. Но русские пришли все и вели жаркие споры. Знатоки, которые сдавали уже по многу раз, объясняли, как формируется оценка. А потом все продолжили усиленно заниматься.

Лиля, в ожидании результата, постоянно была в подавленном настроении. Алеша стал бояться, что у нее опять начнется нервное истощение:

— Ты должна приходить домой раньше, и по вечерам мы опять будем выходить гулять.

Через шесть недель все начали получать по почте письма из центра ЕСРМС. Большинство русских провалились, многие — уже не первый раз. И вот Лиля тоже, волнуясь, дрожащими руками достала конверт из ящика, разорвала, раскрыла — 68 баллов. Так и есть — оценка на семь баллов ниже проходной и вообще довольно низкая. Хоть она и ожидала чего-то подобного, ей стало грустно.

Когда Алеша пришел из радиостудии, Лиля сидела, зажав руки между коленями. Алеша все понял, и ему стало жалко ее до душевной боли. Он сел рядом и обнял свою Лильку. Так они сидели молча, и каждый ворочал тяжелые камни мыслей об одном и том же: что будет дальше и как?

На следующее утро на курсах все подходили к Лиле с вопросом «сколько получила?» и сочувственно кивали головой. А ей было горько и стыдно отвечать.

В это время в коридоре раздался истошный крик психиатра:

— Тася сдала! Тася сдала! Она получила 76!..

Сама она не сдала, но почему-то больше радовалась успеху Таси, чем огорчалась своей неудаче. Все удивлялись: как могло случиться, что Тася, которая почти не занималась, сдала с первого раза? Люди недоверчиво пожимали плечами: на таком экзамене случайность абсолютно исключена. Сама Тася не появлялась: видимо, не хотела, чтобы ей задавали вопросы.