Александра Анненская - Оноре де Бальзак. Его жизнь и литературная деятельность

«Я должен писать, писать каждый день, – говорит он ей, – чтобы завоевать себе самостоятельность, которой меня лишают! Я пытаюсь пробиться на свободу романами, и какими романами! Ах, Лаура, какое крушение всех моих надежд на славу! Если бы у меня был верный доход в 1500 франков, я мог бы работать для славы, но такого рода работы требуют времени, а мне нечем жить. И мне остается лишь это постыдное средство для приобретения независимости! Если я не начну теперь же зарабатывать деньги, на сцену снова выступит призрак места, не нотариуса, правда, так как Т. умер, но я знаю, что М. под сурдинкой ищет мне другую должность, – что за ужасный человек! Считайте меня мертвым, если я попаду под этот гасильник, если я превращусь в манежную лошадь, которая проходит свои 30, 40 кругов в час, ест, пьет, спит в определенные минуты. Неужели можно назвать жизнью это машинальное и постоянное вращение около одних и тех же предметов?»

В следующем письме, сообщая о выходе в свет своего третьего и четвертого романов, Бальзак замечает:

«Посылаю тебе два моих новых сочинения, они еще очень плохи и, в особенности, мало литературны. Ты найдешь в одном из них несколько довольно смешных шуток, некоторое подобие характеров, но план их никуда не годится. К сожалению, завеса спадает с глаз только после напечатания, когда об исправлениях нечего и думать, они обойдутся дороже, чем вся книга. Единственное достоинство этих двух романов, дорогая моя, это – та тысяча франков, которую мне за них дали, дали, впрочем, не наличными деньгами, а расписками на долгие сроки. Во всяком случае, я начинаю чувствовать и понимать свои силы. Я сознаю, к чему я способен, и должен жертвовать цвет своих идей на такие бездарные произведения! От этого можно заплакать!»

«И если бы кто-нибудь чем-нибудь скрасил мое холодное существование! – жалуется он в другом письме. – Я не вижу цветов жизни, а между тем для других в мои года они цветут. Зачем мне будет богатство и наслаждения, когда моя молодость пройдет? К чему актерский костюм, когда не приходится больше играть на сцене? Старик – это человек, который пообедал и смотрит, как едят другие, а я молод, и моя тарелка пуста, и я голоден! Лаура, Лаура! У меня всего два единственных, но громадных желания: быть знаменитым и быть любимым! Исполнятся ли они когда-нибудь?»

Второе из желаний романиста, по-видимому, вскоре исполнилось: именно в это время он познакомился с женщиной, которая была для него в течение нескольких лет более чем другом. В Вальпаризи, по соседству с семейством Бальзака, жил г-н де Берни с молодой женой и детьми. Близкое соседство повело к знакомству и к дружественным отношениям. Г-н де Берни был гораздо старше жены и отличался раздражительным, нетерпеливым характером. Согласие в семье поддерживалось только благодаря г-же де Берни, относившейся к мужу с необыкновенной кротостью и покорностью. Эта была в высшей степени симпатичная женщина, не красавица, но очень привлекательной наружности, с любящим сердцем и живым воображением. Ее старший сын был одних лет с младшим братом Бальзака, и Оноре давал уроки обоим мальчикам. Эти занятия сблизили молодого человека с семьею его ученика. Он часто бывал у них в доме, играл в карты с г-ном де Берни, терпеливо переносил его раздражительность и так пленил его своим открытым, веселым нравом, что тот и не думал ревновать его к жене, которая притом была на несколько лет старше его. Г-жа де Берни принимала живое участие в судьбе и литературных успехах молодого человека. Как женщина образованная, одаренная вкусом и литературным чутьем, она часто давала ему советы, делала предостережения и критические замечания. Откровенный, даже слишком болтливый по поводу своих литературных произведений и своих денежных дел, Бальзак был в высшей степени скромен касательно своих отношений с женщинами. Никто, кроме его домашних, ничего не знал о его дружбе с г-жою де Берни, но и они не могли наверняка сказать, перешла ли дружба эта в настоящую любовь. В своих письмах Бальзак упоминает о ней не только с нежностью и благодарностью, но даже с каким-то благоговением. Получив известие о ее болезни в 1836 году, он пишет матери:

«Ах, маменька, я себя не помню от горя! Г-жа де Берни умирает! Это несомненно, -только Бог да я, мы знаем, как велико мое отчаяние! А я должен работать, работать, проливая слезы!»

Получив известие о ее смерти, он пишет:

«Страшное горе, которого я ожидал, разразилось; я нашел среди других писем письмо с траурной каемкой... Женщина, которой я лишился, была для меня больше чем матерью, больше, чем другом, больше, чем один человек может быть для другого. Она была моим божеством! Во время сильных бурь она поддерживала меня словом, делом, своим самоотвержением. Если я живу, то только благодаря ей; она была для меня всем! Хотя в последние два года болезнь нас разлучила, но мы видели друг друга через расстояние; она влияла на меня, она была моим нравственным солнцем. Г-жа де Марсоф в „Le Lis“ есть бледное отражение некоторых свойств этой женщины; она далеко не похожа на нее, мне противно выставлять собственные чувства напоказ публике, и я никогда не описываю того, что со мной случилось».

Вспоминая о ней позднее, он говорит:

«Я должен один бороться против всех моих врагов, а в прежние годы со мною вместе боролось самое кроткое, самое мужественное существо в мире: женщина, которая каждый день воскресает в моем сердце и перед божественными свойствами которой всякая другая любовь представляется мне бледной. Мне не у кого больше просить совета при моих литературных затруднениях, не от кого ждать помощи в житейских невзгодах; когда я в чем-нибудь колеблюсь, руководящей нитью мне служит лишь эта горестная мысль: „Что бы она сказала, если бы была жива?“»

Насколько усиленно работал Бальзак в первые годы своей литературной деятельности, видно из того, что в течение одного 1822 года вышло в свет пять его романов, составивших в общей сложности 20 небольших томов. Первые два из них («L'héritière de Birague» и «Jean-Louis») написаны им совместно с его товарищем по коллежу, довольно двусмысленным субъектом, который и приискал ему издателя, но, начиная с третьего («L'Israélite»), Бальзак работает один.

Получив за один из своих романов тысячу франков, он предается приятным мечтам и надеждам: он рассчитывает, что очень скоро цифра его заработка удвоится, что ему будут платить по 2 тысячи за роман, он станет писать по 6 романов в год и будет, таким образом, получать 12 тысяч франков годового дохода: «Тогда я женюсь, – мечтает он в письме к сестре. – Я выберу себе скромную и верную (если это возможно) жену, я заведу хорошенькое маленькое хозяйство, новенькое, чистенькое, как немецкая игрушечка».