Александра Давид-Неэль - Путешествие парижанки в Лхасу

Наш переход через перевал Па в Конгбу был омрачен удручающим зрелищем. Группа паломников из Восточного Тибета в этом месте по непонятной причине раскололась, что, к сожалению, нередко случается в этих краях, и часть путников превратились в разбойников. Они неожиданно напали на своих спутников, чтобы отнять у тех жалкое тряпье и деньги, общая сумма которых не превышала десяти рупий. Несколько женщин прятались здесь в горной расселине, будучи не в силах двигаться дальше. У одной из них была пробита голова, у другой — сломана рука и зияла страшная рана в груди. Все они были в той или иной степени изувечены. В нескольких шагах от места, где укрывались несчастные паломницы, лежали трупы двоих мужчин. Женщины рассказали мне, что другие мужчины смогли продолжать свой путь.

Это произошло неподалеку от Лхасы, на почтовом тракте. Конные солдаты без труда могли бы догнать разбойников, но кто заботится о таких вещах в этой бедной стране?

Глава девятая

Мы приближаемся к Лхасе. Странные обстоятельства помогают мне незаметно войти в город. — Дворец Далай-ламы; живописные подробности моего посещения Поталы. — Чудеса, приписываемые Далай-ламе. Его простодушные подданные полагают, что он является союзником Англии. — В Центральном Тибете исчезают из обращения деньги. Праздник масляных торма. — Панорама тибетской столицы. Большие ламаистские монастыри. — Храм Джово и церковные надзиратели тибетского Рима. — Выдающийся общепризнанный философ Тибета. — Современная армия. — Странное суеверие. — Мои соседи. — Красочные сцены из жизни бедняков. — Монастырь Гальден. — «Козел отпущения» в человеческом обличье. — Торжественная церемония, во время которой «человека-козла» изгоняют из Лхасы. — Чудесное шествие под названием «сер панг».

Однажды утром, после четырехмесячного похода, приключений и наблюдений, лишь ничтожную часть которых я смогла здесь изложить, мы вышли из Дечена на рассвете, чтобы совершить последний переход до Лхасы. Стояла прекрасная, холодная и сухая погода, небо было ясным и светлым. В лучах восходящего солнца вдали показался величественный дворец ламаистского владыки.

— На сей раз это победа! — сказала я Йонгдену. Но он оборвал меня:

— Пока еще нет, ничего не говорите, не радуйтесь заранее. Как знать?.. Мы еще должны преодолеть Кюи-Чу, и там, возможно, перед нами возникнет препятствие…

Я отказывалась верить, что теперь, когда мы были почти у самой цели, удача могла нас покинуть, но не стала спорить.

Мы шагали быстро, и дворец на холме Тси-Потала на глазах увеличивался в размерах. Уже можно было ясно различить изящные линии его многочисленных позолоченных крыш, острые углы которых поглощали свет и метали молнии.

Долина, по которой мы шли, постепенно расширялась. Быть может, обрамляющие ее горы были некогда покрыты лесами, но сегодня здесь не осталось ни одного дерева, за исключением тех, что украшают немногочисленные сады в деревнях.

По мере приближения к столице селения встречались чаще, но я с удивлением отметила, что необработанные земли занимают значительную площадь. Однако в Лхасе жизнь дорогая, и, казалось бы, люди должны быть заинтересованы в увеличении сельскохозяйственной продукции в ее окрестностях. Почему же здешние крестьяне к этому не стремятся? По-видимому, земля в этих краях не слишком плодородна, удобрений не хватает, навоз, получаемый от скота, используют исключительно в качестве топлива и дорого его продают. Однако с этими трудностями можно было бы так или иначе справиться, как делают в других частях страны. Возможно, развитию сельского хозяйства мешают другие факторы, как тот, который мне когда-то приводили в пример в окрестностях Шигадзе: слишком большие налоги не позволяют земледельцам получать прибыль, или размеры ее невелики, и поэтому крестьяне стремятся производить небольшое количество зерна, необходимое лишь для своего пропитания да приобретения товаров для собственных нужд путем обмена.

Добравшись до Кюи-Чу, мы переправились через реку на пароме, украшенном головой какого-то животного, вероятно лошади, по замыслу местного художника. На пароме собралась разношерстная толпа; здесь теснились и люди и скот. Переправа продолжалась всего несколько минут; никто даже не смотрел на таких жалких оборванцев, как мы, которые сотнями приходят ежегодно в столицу.

И вот мы на территории Лхасы, но до самого города еще далеко. Йонгден вновь пресек мою попытку затянуть торжественную песнь, хотя бы вполголоса. Чего он еще опасается? Мы — у цели. К тому же небо вновь посылает нам знак отеческого благоволения.

Когда мы уходили из Юньнани, «боги» способствовали нашему ночному бегству, «усыпив людей и заставив собак замолчать», и наш приход в Лхасу был ознаменован подлинным чудом.

Как только мы высадились на берег, доселе ясное небо внезапно омрачилось. Несколько минут спустя началась страшная буря, поднявшая вверх кучи песка. Я видела самум в Сахаре, и этот ужасный сухой ливень создал у меня ощущение, что я снова оказалась в пустыне. Какие-то неясные тени попадались нам на пути; сгорбившиеся люди прикрывали лица длинными рукавами либо полами своих одеяний. Кто стал бы обращать на нас внимание? Кто смог бы нас узнать?

Гигантская желтая завеса протянулась перед Поталой, ослепляя хозяев дворца, скрывая от их взоров Лхасу и дороги, которые к ней вели. Мне виделся в этом символический залог нашей грядущей безопасности, и последующим событиям суждено было подтвердить мое предчувствие. В течение двух месяцев мне предстояло разгуливать по тибетскому Риму, осмотреть его храмы и побывать в самых высоких галереях Поталы, но никто даже не догадался, что впервые со времен сотворения мира чужеземная женщина проникла в запретный город.

Как обычно, новогодние празднества привлекли в Лхасу множество народа из всех уголков Тибета. Все постоялые дворы были переполнены. Те, у кого имелись комната или хоть какой-то кров, сдавали их; путники спали в конюшнях и ночевали во дворах. Я могла бы ходить из дома в дом в поисках пристанища в течение долгих часов, в результате чего мне пришлось бы ответить на множество вопросов от природы любопытных тибетцев. Но я сумела избежать этого опасного и неприятного занятия.

Буря прекратилась так же внезапно, как началась. Мы стояли возле базарной площади и пребывали в нерешительности, не зная, куда направить стопы, но тут ко мне подошла какая-то женщина.

— Вы ищете жилье, ма ге[167] — сказала она. — Должно быть, вы очень устали, ведь вы пришли издалека… Следуйте за мной, мне известно место, где вам будет хорошо.