Аркадий Арканов - Вперёд в прошлое

– Он убьет тебя! – закричала она. – Убьет!

Когда мать вошла в комнату, девочка, тяжело дыша, улыбалась, стоя у окна, и шептала: «Не успел, не успел!.. Я помешала ему...»

– Тебе опять что-то пригрезилось? – спросила мать.

– Не спится, – сказала девочка. – Здесь так душно...

Возвратившись из девочкиной комнаты, мать разбудила отца.

– А? – со сна спросил он. – В чем дело?

– Вчера она проснулась в два, а сегодня спала до четырех... Завтра я дам ей две таблетки...

– Обязательно, – пробормотал отец.

В субботу учитель надел («одел») синюю рубаху, повязал еще более синий галстук и понял, что никуда не торопится, потому что через субботу имел свободный день. Тем не менее около десяти утра он уже вышел из метро и направился к школе. Дойдя до качелей, он остановился, сел в лодочку и закурил.

«Сейчас у них перемена, – подумал он, – а всего – пять уроков...» Он вдруг понял, что ждет конца уроков, и покраснел, как школьник. И подумал, что это уж будет совсем превосходное зрелище: сидящий на качелях в свой свободный день одинокий учитель возле школы, в которой он проводит тридцать часов в неделю. А мимо будут идти дети и показывать на него пальцами: что он тут делает?

Мимо прошла привлекательная девушка лет двадцати пяти.

– Извините! – крикнул учитель. – Вы бы не согласились побыть у меня противовесом?

– Что? – Девушка обернулась, и учитель увидел ее лицо.

– Я хотел спросить, который час, – сказал учитель.

– Без двадцати одиннадцать, – ответила девушка.

«Не больно-то и хотелось», – подумал учитель и быстро пошел к метро.

Он доехал до вокзала, сел в электричку и через полтора часа уже проводил время средь юношей безумных и прелестных вакханок. Друзья мои, прекрасен наш союз... Полнее стакан наливайте! В крови горит огонь желанья. Не пой, красавица, при мне... но верь мне: дева на скале прекрасней волн, небес и бури...

Учитель не приехал, а притащился домой далеко за полночь. Раздраженный и усталый, он рухнул на постель и тут же уснул.

На втором уроке девочка получила двойку по математике, но нисколько не расстроилась, а только пожала плечами и пошла к своему месту.

– Ты понимаешь? – торжественно произнесла преподавательница. – Я поставила тебе «два»!

– Понимаю, – сказала девочка и передала по ряду дневник.

По дороге домой она завернула на качели.

– Эй, староста! – крикнула девочка. – Побудь-ка у меня противовесом!

Староста подошел к качелям и угрюмо полез в лодочку.

– Что случилось? – спросил он.

– А что случилось? – поинтересовалась девочка.

– Почему ты получила пару?

– Потому что мне ее поставили.

– Ты подводишь звено.

– О мама миа, – вздохнула девочка.

– Что?

– Ничего. Ты очень плохой противовес.

Девочка спрыгнула с качелей и, не оборачиваясь, пошла домой.

– Во вторник не исправишь – вызовем на совет отряда! – крикнул вдогонку староста.

«Синяя суббота, – думала девочка, – фиолетовое воскресенье и красный понедельник... Как это долго!..»

Вечером, рассеянно выслушав родительскую нотацию за полученную двойку и нехотя приняв две таблетки, девочка ушла в свою комнату.

Не прошло и часа, как она прибрела к странному и безлюдному месту на краю темного бора. Сидевшая на ветвях русалка при виде девочки испуганно забила по дереву хвостом и соскользнула в мутную зелень заросшего пруда. В глубине бора исчезала единственная дорожка, на которой четко отпечатались чьи-то огромные следы, и девочке стало жутко. В мертвой тишине лишь иногда раздавался треск сломленной ветки. Это леший забирался все дальше и дальше в чащу. Да позвякивала на ветру привязанная к основанию большого зеленого дуба цепь. Девочка понимала, что это и есть таинственная сень. Она прижалась спиной к зеленому дубу, обхватила колени руками и стала ждать. Потом она услышала плеск и повернула голову направо. Двое детей в школьной форме тащили из пруда сеть. Сеть поддавалась с трудом, но дети все тащили ее, пока не показался завернутый во все черное какой-то предмет. Дети подтащили черный предмет к берегу, и вдруг глаза их расширились от ужаса, и они бросились бежать. И девочка увидела, что предмет, одетый во все черное, – мертвец. Девочка хотела закричать, но не смогла. А мертвец, лязгая зубами от холода, выбрался на берег, стряхнул вцепившихся в него черных раков и начал озираться, явно кого-то выискивая. Девочка сидела, не шелохнувшись, боясь взглянуть в пустые глазницы мертвеца. Мчались и вились тучи. В селе за рекой потух последний огонек. Оттуда в таинственную сень вела одна дорога, по которой должен был идти он, и вдруг девочка поняла, кого ждет мертвец...

На поля ложился туман, когда она услышала знакомый свист рассекаемого прутиком воздуха. Свист приближался. Мертвец вздрогнул и вытянул голову. Изо рта у него закапала красного цвета слюна... И, преодолевая ужас, сковавший все ее тело, девочка поднялась во весь рост, и мертвец увидел ее. Он расставил руки и сделал шаг вперед. Девочка попятилась. Свист был уже совсем рядом. Мертвец сделал еще шаг. Девочка еще попятилась и побежала на непослушных тряпочных ногах подальше от таинственной сени. Она боялась обернуться, но чувствовала, что мертвец гонится за нею. Еще шаг, еще шаг, еще подальше, подальше бы... Холодная рука вцепилась в ее плечо, мать сидела на кровати и тормошила девочку за плечо. Девочка открыла глаза. Сердце колотилось как бешеное.

– Ты стонала, – сказала мать, – и я тебя разбудила.

– Спасибо, мама, – ответила девочка, переводя дыхание. – Это очень важно.

– Но сегодня ты хоть не кричала.

– Не могла, – сказала девочка устало. Мать посмотрела на часы. Часы показывали половину шестого.

«Значит, действует», – подумала мать и поцеловала девочку в лоб.

Учитель проснулся в воскресенье только часов около двенадцати. Принял таблетку от головной боли, после чего вчерашний вечер стал для него ненужным, утомительным и глупым. Он представил себе, что, пока он вчера был на даче, девочка пришла домой, пообедала, сделала уроки, погуляла, поужинала, почистила зубы и легла спать в половине десятого. И чем больше учитель думал о девочке, тем легче ему становилось, тем лучше и как-то очищеннее он себя ощущал. В конце концов он внезапно поднялся, натянул на себя фиолетовую рубаху и, махнув на все рукой, направился к кинотеатру «Уран». В двадцать минут третьего он уже стоял в очереди на ближайший сеанс. Он стоял и старался не смотреть на взрослых и детей, заполнявших билетный зал. Когда до окошечка оставалось двое, его тихонько тронули за локоть. Девочка была в джинсах и фиолетовом свитере.

– У меня сегодня тоже воскресенье, – сказала она, как бы оправдываясь. – Возьмите мне билет, только в первом ряду. – И она сунула ему в руку тридцать копеек.