Владимир Андреев - Моря и годы (Рассказы о былом)

Не успел Баляскин закончить, как в кают-компанию не вошел, а буквально влетел главный старшина машинистов Углицкий:

— Товарищ командир, машина к походу готова!

— Немедленно поднять наши позывные!

Все командиры разошлись по своим местам. Я же, прихватив из каюты бинокль, быстренько поднялся на верхний мостик.

— Как «Астрахань»? Не поднимала еще своих позывных?

— Никак нет, не поднимала, — немного тушуясь, докладывает сигнальщик-первогодок. И вскоре: — Товарищ командир, «Астрахань» подняла свои позывные.

Выходит, минут пять мы выиграли. Они нам пригодятся.

— Старпом! Учебно-боевая тревога. Якорь-цепь подобрать, оставить на клюзе одну глубину.

Вижу: от «Томска» отвалили две шлюпки, на одной комбриг, на другой начальник штаба бригады.

Не прошло и четырех минут, как старпом доложил:

— Корабль к походу и бою изготовлен.

— Командир, а ведь вроде ничего получается! — обращается ко мне Баляскин.

Пока ничего, это верно, но подождем: ведь недаром говорится — цыплят по осени считают.

— Старпом! Начальника штаба я сам встречу у трапа. Как только он ступит на палубу, чтобы трап был вмиг поднят и завален!

Подошла ожидаемая шлюпка с Басистым.

— Товарищ начальник штаба, корабль к бою и походу изготовлен.

Пока мы поднимались к штурманской рубке, комбриг успел прибыть на «Астрахань», и там подняли на мачте красный флаг с белой пятиконечной звездой — флага младшего флагмана.

— «Астрахань» снялась с якоря, — докладывает старшина сигнальщиков Глухов.

Еще одну проверку на бдительность сигнальной вахте учинил комбриг.

— Старпом! Следуйте за флагманом и дальше кабельтова не упускайте: с сопок может спуститься туман. Сам я по старой штурманской привычке давно уже определил наше место якорной стоянки и занес его в свою штурманскую записную книжку. Сейчас записал время съемки и отсчет лага.

Как только вышли из бухты и легли в кильватер «Астрахани» курсом на выход в Уссурийский залив, Басистый объявил:

— Штурману — туман! Условная минная постановка строго по счислению! Только в конце ее имеете право определить свое место.

Басистый, дав нам вводную, сказал, что пойдет по кораблю. Баляскин отправился его сопровождать. Походив с хорошим начальником по кораблю, многому можно научиться.

Условная минная постановка на кораблях прошла удачно, ошибки в счислении не выходили за пределы установленных норм. Мины опустили в погреба. Пока мы шли к заливу Славянскому, команда пообедала и немного передохнула.

Фактическая минная постановка производилась тоже до счислению. Контрольные концы при сбрасывании мин не перепутались, вехи, которыми отмечали начало и конец постановки мин, стали нормально. Каждый корабль стал на якорь у своей линии мин.

Флагманский штурман бригады Сергей Георгиевич Горшков вместе с корабельными штурманами определил степень точности постановки мин каждым кораблем. Флагманский минер Борис Васильевич Каратаев (Арсений Григорьевич Головко был переведен на должность начальника штаба бригады торпедных катеров) с корабельными минерами по контрольным концам определил точность постановки каждой мины.

Криминалов не было. И штурмана и минеры со своим делом справились. Теперь окончательная оценка зависела от того, как быстро корабль выберет из воды свои мины. И главное — не потерять ни одной!.. Если потеряем — дело дрянь: дежурить и тралить придется до тех пор, пока не найдем. И уж, конечно, вместо плюса за боевую подготовку заработаем здоровенный минус.

Погода стояла тихая. Вода в заливе — что зеркало.

Поэтому, хоть день пошел уже под гору, выборка мин все-таки началась. Требовалось к каждой мине по очереди подвести на шлюпке пеньковый трос, закрепить его за контрольный конец мины и лебедкой подтащить ее к борту корабля. Затем грузовой стрелой поднять на борт. Вроде бы все просто… Но сноровка в этом деле требуется немалая. Да и как-никак хочется все сделать побыстрее, чтобы обогнать «Астрахань»…

С мостика замечаю, что корабль Марина переходит от мины к мине, а на якорь не становится. Вот это да! Молодец Марин! Что придумал! Явно обгонит нас… Пробую делать, как Марин. Получилось. Да и людям так работается веселее: грести, заводя трос к мине, нужно теперь на значительно меньшее расстояние. Уже два десятка мин на борту. Принялись за последний, третий. Как вдруг со шлюпки раздается:

— Стоп машина, проводник на винт намотало!

Винить гребцов нечего, сам виноват: не сумел провести маневр кораблем. Все попытки очистить винт со шлюпки оказались безуспешными. Водолазов бы сейчас! Но они в нашем штате не предусмотрены. Однако на «Астрахани» водолаз есть.

Горестно размышляю — и вижу, как с кормы кто-то прыгнул в воду.

— Что за кавардак на корме?! — кричу в переговорную трубу.

— Это машинист Башкирцев вместо водолаза нырнул очищать винт! Прихватил с собой боцманский нож…

— Чем нырять с борта, откройте в кормовом минной погребе лацпорт (так называется люк для сбрасывания мин с нижней палубы), спустите шторм-трап или беседку, чтобы легче было работать!..

Что ни говори, а Башкирцев толковый младший командир…

Работа по очистке винта хоть и медленно, но продвигалась. А тем временем «Астрахань» уже почти заканчивала выборку своих мин. Я спустился в минный погреб и наблюдал за работами. Сквозь открытый люк слышу голос рассыльного:

— Товарищ командир, семафор!

— Читай.

— «Командиру. Могу прислать водолаза. Марин».

— Пиши: «Командиру „Астрахани“. Благодарю за товарищескую помощь, заканчиваем своими силами. Андреев».

Наконец-то винт очищен. Но сорок минут улетело безвозвратно. И все по моей вине. Сам учил людей, как лучше работать, а гут…

Залюбоваться можно, как экипаж трудится, стараясь нагнать упущенное командиром. Да, с такими ребятами можно хоть в огонь, хоть в воду. А это в нашем военном деле самое главное.

«Астрахань» тем временем начала тралить, — видимо, потеряла мину.

— Сигнальщик! Семафор на «Астрахань»: «Командиру. Могу выслать две шлюпки с тралом. Андреев».

И тотчас получил ответ: «Когда выберешь мины, присылай. С благодарностью. Марин».

Соперники соперниками, а жили мы дружно.

К концу кампании наши показатели были не ниже, а даже чуть выше, чем у других кораблей.

Необычное задание

В тридцатых годах, да и в начале сороковых, на Дальнем Востоке было тяжеловато с овощами, а их требовалось все больше и больше. Флот, как и край в целом, продолжал бурно развиваться. Некоторые его части дислоцировались в самых отдаленных районах, снабжение которых шло только морем. Перевозками продуктов, строительных материалов, техники занимались суда торгового и рыболовного флота, но они снабжали в основном гражданские организации и армейские части. На флоте же своих транспортов не было, кроме «Самоеда», судна американской постройки времен первой мировой войны. Одно это судно, естественно, не могло справиться со всем необходимым флоту объемом перс-возок.