Ирина Ободовская - Роковая красавица Наталья Гончарова

Мимолетные впечатления Ивана Николаевича о вечерах супругов Местр вряд ли в полной мере справедливы. Граф Местр, по свидетельству современников, был очень интересным собеседником. Вот что писал Плетнев о Местрах 22 сентября 1843 года:

«…Он один из лучших в Европе живописцев, химиков и физиков. Словом, изумительный старик… Граф и графиня живут одни – двое умных и живых стариков; нельзя изобразить, как интересно видеть 80-летнего гр. Местра, желающего со всею готовностью души участвовать в умственных занятиях. До сих пор он пишет брошюры по части физики и отсылает их в Париж. Еще за два года он написал несколько картин масляными красками».

Несомненно, привлекало гостей в гостиную Местров и присутствие Натальи Николаевны и ее сестры.

«Пушкиных мы видим ежедневно и постоянно, – пишет Густав Фризенгоф брату 1 августа 1839 года, – я привык к ним и в общем их люблю, они значительно содействуют тому, чтобы салон моей остроумной тетки, который по самой своей природе скучнее всех на свете, был несколько менее скучным».

Как видно, и Фризенгоф иронически отзывается о вечерах Софьи Ивановны, но он, судя по его письмам, очень недолюбливал обеих тетушек, так что, вероятно, его суждение в какой-то степени пристрастно.

В ноябре 1839 года в Петербург приехал Сергей Львович Пушкин. Об этом мы узнаем из письма Натальи Николаевны от 2 ноября:

«Вчера я была очень удивлена: приехал мой свекор. Он говорит, что ненадолго, но я полагаю, что все будет иначе и он преспокойно проведет зиму здесь».

И она оказалась права: и зиму 1839 года, и следующие Сергей Львович жил в Петербурге. В письмах Натальи Николаевны за 1841 год мы неоднократно встречаем упоминания о нем. Сергей Львович часто обедал у невестки, по-видимому, были определенные дни, когда он приходил к обеду, Наталья Николаевна с сестрой иногда навещали старика. Вот что говорит она об одном из таких посещений (декабрь 1841 г.):

«На этот раз мы застали свекра дома. Его квартира непереносимо пуста и печальна. Великолепные его прожекты по размещению мебели ограничиваются несколькими стульями, диваном и двумя-тремя креслами».

Надо полагать, в силу давних дружеских отношений бывал Сергей Львович и на вечерах Местров и, конечно, часто навещал внуков. Наталья Николаевна поддерживала постоянную связь и с другими членами семьи покойного мужа. Она переписывалась с сестрой Пушкина Ольгой Сергеевной Павлищевой; сын Павлищевых, как мы увидим далее, жил у нее летом на даче. Через князя Вяземского Наталья Николаевна устроила Льва Сергеевича на службу в одесскую таможню. Со свойственной ей душевной щедростью она старается всем помочь, всех обогреть, приласкать. Много лет спустя, уже после смерти Натальи Николаевны, Александра Николаевна писала, что у покойной сестры была «горячая, преданная своим близким душа» и что все родные всегда могли найти в ней самого ревностного помощника и защитника. Эту горячую, родственную душу мы видим во всех письмах Натальи Николаевны.

Очень тепло относилась Наталья Николаевна и к другу Пушкина Петру Александровичу Плетневу.

Плетнев старался всюду защищать Наталью Николаевну от клеветы петербургских салонов. «Не обвиняйте Пушкину. Право, она святее и долее питает меланхолическое чувство, нежели бы сделали это многие другие», – говорит он. (Из письма к Гроту от 4 февраля 1841 года.)

В письмах Плетнева к Гроту мы часто встречаем упоминание о Пушкиной. Он постоянно навещал ее, бывала у него и Наталья Николаевна, искренне и душевно относившаяся к нему. Приведем несколько выдержек из этих писем.

«Вечер с 7 почти до 12 я просидел у Пушкиной жены и ее сестры, – читаем мы в письме Плетнева к Гроту от 24 августа 1840 года. – Они живут на Аптекарском, но совершенно монашески. Никуда не ходят и не выезжают. Скажите баронессе Котен, что Пушкина очень интересна, хоть и не рассказывает о тетрадях юридических. В ее образе мыслей и особенно в ее жизни есть что-то трогательно возвышенное. Она не интересничает, но покоряется судьбе. Она ведет себя прекрасно, нисколько не стараясь этого выказывать».

«…Гораздо интереснее после был визит Натальи Николаевны Пушкиной (жены поэта) с ее сестрой. Пушкина всегда трогает меня до глубины души своею ко мне привязанностью. Конечно, она это делает по одной учтивости. Но уже и то много, что она старается меня (не имея большой нужды) уверить, как ценит дружбу мужа ко мне…» (21 марта 1841 года).

«1 апреля 1842 года. С. Петербург

…В понедельник я обедал у Natalie Пушкиной с отцом и братом (Львом Сергеевичем) поэта. Все сравнительно с Александром ужасно ничтожны. Но сама Пушкина и ее дети – прелесть».

«…Чай пил у Пушкиной (жены поэта). Она очень мило передала мне свои идеи насчет воспитания детей. Ей хочется даже мальчиков, до университета, не отдавать в казенные заведения. Но они записаны в пажи – и у нее мало денег для исполнения этого плана. Был там на минуту Вяземский, который как папа нежничает с обеими сестрами…» (25 ноября 1842 года).

«…Зашел к Пушкиной. Она в среду приедет ко мне со всем семейством своим (семь человек) на вечерний чай» (22 сентября 1843 года).

«…На чай из мужчин пришли: Энгельгардт, Кодинец и Петерсон, а из дам – Пушкина, сестра ее, гувернантка и дочь Пушкиной с маленькими двумя братьями… Сперва накрыли чай для детей с их гувернантками. После новый чай для нас в зале. Кончив житейское, занялись изящными искусствами: дети танцевали, а потом Оля[151] играла с Фукс на фортепиано. Александра Осиповна очень полюбила Пушкину, нашед в ней интересную, скромную и умную даму. Вечер удался необыкновенно» (25 сентября 1843 года).

Петр Александрович Плетнев – поэт и критик, профессор российской словесности, а впоследствии ректор Петербургского университета, один из ближайших друзей Пушкина, которому он посвятил свое любимое произведение «Евгений Онегин». Плетнев принимал самое деятельное участие в его издательских и литературных делах. Как мы видим, он очень тепло относился к вдове и детям Пушкина. Это был человек большой души, в высшей степени порядочный, и его характеристика Натальи Николаевны для нас очень ценна. Напомним еще раз его слова: «В ее образе мыслей и особенно в ее жизни есть что-то трогательно возвышенное. Она не интересничает, но покоряется судьбе. Она ведет себя прекрасно, нисколько не стараясь этого выказывать». Вдумаемся в каждое слово этого искреннего отзыва о жене его друга, и мы еще раз найдем здесь подтверждение того, какою была эта женщина и с каким достоинством она себя вела.

Плетнев скромничает, говоря, что Наталья Николаевна так хорошо относится к нему «по одной учтивости». Можно не сомневаться в искренности ее чувств к другу покойного мужа. Совершенно очаровательно описание вечернего чая у Плетнева, который, по его выражению, «удался необыкновенно».