Елена Прокофьева - Лучшие истории любви XX века

Леонард Августович получил место у князя Гагарина на Какманском заводе. Жил на Урале, где и познакомился с семьей рижского немца Ивана Ивановича Зальца, служившего управляющего на том же заводе. В семье Зальца было пятеро детей. Сыновья: Карл – доктор, Александр – офицер, Иван – военный моряк. И две дочери: Елена и Анна. Обе полненькие, складненькие, с пышными волосами и гладкой кожей. Обе – трудолюбивы, послушны и веселы, как и должно юным лютеранкам. Но Анна обладала необыкновенной красоты голосом – чистейшее сопрано – и при этом была еще и талантливой пианисткой, обучалась у знаменитой тогда Александры Дормидонтовны Александровской-Кочетовой, была знакома с братьями Рубинштейнами и даже участвовала в их концертах. Ей даже прочили большое будущее на сцене…

Леонард Книппер влюбился в Анну Зальц, принялся настойчиво ухаживать, ухаживал в течение двух лет, в конце концов очаровал и – при активной поддержке со стороны семьи Зальца, предпочитавшей видеть дочь почтенной замужней женщиной, а не какой-то там актеркой, – женился на ней 1 сентября 1865 года. Анна Зальц-Книппер на всю жизнь сохранила тоску о несбывшейся мечте – о выступлениях на подмостках Императорского Оперного театра. И видимо, с током крови передала эту мечту и часть таланта двоим из четырех младенцев, выношенных под неспокойным сердцем: девочке и мальчику, Ольге и Владимиру.

У Леонарда Августовича и Анны Ивановны Книппер-Зальц родилось четверо детей: Константин, Ольга, Владимир и Леонид. Жила семья на Урале, подле Гагаринского завода. В 1872 году переселились в Москву. Леонард Августович стал директором бумажной фабрики князя Гагарина в селе Великом Ярославской губернии, где он с семьей и жил летом, а зимовали в особняке князя Гагарина на Новинском бульваре в Москве, занимая нижний этаж большого флигеля во дворе. В те годы Книпперы жили весело, дружно, в семье царила любовь и понимание как между супругами, так и между родителями и детьми. Конечно, как и полагается немецкому отцу, Леонард Августович старался быть строгим… Но это было только внешне, и уж подавно – он никогда не проявлял жестокости. Был обычай: каждый день после обеда, который по немецкому обычаю подавался в восемь часов вечера, все четверо детей по очереди рассказывали ему о событиях прошедшего дня, кто чем занимался, во что играл или что учил… Причем иногда Леонард Августович требовал, чтобы именно в этот вечер вся семья говорила на одном из иностранных языков: на его родном немецком или на модном французском. В результате чего его дети свободно говорили и по-русски, и по-немецки, и по-французски. Единственная девочка в семье, Ольга Леонардовна Книппер, как уже говорилось выше, переняла талант матери и с самого раннего детства тянулась ко всему, что было хоть как-то связано с театром, обожала «изображать», «представлять».

«Истинные творческие чувства не лежат на поверхности души. Вызванные из глубин подсознания, они поражают не только зрителя, но и самого актера».

М. Чехов

Когда не стало отца, запрещавшего дочери даже думать о театре, мать Ольги стала преподавать в филармонии, а значит – на ее поддержку можно было рассчитывать… Но все-таки до конца в отношении матери к уже принятому своему решению Оля уверена не была и потому только брата и дядю посвятила в свою тайну: в то, что она пытается поступить на драматические курсы.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова после смерти мужа

А между тем прошение было уже подано. Вот текст этого поистине исторического документа:

«Его Превосходительству господину Управляющему Императорским Московским театральным училищем от Ольги Леонардовны Книппер

ПРОШЕНИЕ

Честь имею покорнейше просить Ваше Превосходительство допустить меня к установленному испытанию для поступления на драматические курсы; при сем прилагаю нижеследующие документы:

1) аттестат,

2) метрическое свидетельство,

3) свидетельство полиции и

4) мою фотографическую карточку.

Вопрос о переходе моем в русское подданство мною уже возбужден.

Ольга Книппер».

Ольга Книппер успешно сдала экзамены. Приступила к занятиям. Но так уж повелось в миру, что путь каждого истинного таланта к своему призванию тернист не в меру: приехал вдруг из Петербурга какой-то важный чиновник, назначил дополнительный экзамен, Олю экзаменаторы продержали больше часа, а потом заявили, что она «не лишена права поступления на будущий год». То есть – выгнали. И взяли на ее место родственницу одной из ведущих актрис, не прошедшей экзамены, но очень хотевшей учиться. «Переэкзаменовывали» четырех девушек, но из четырех только Ольга Книппер оказалась без протекции. Владимир Леонардович Книппер вспоминает: «Никто в тот вечер не ложился спать. Оля сидела тихая, слезы обиды давно высохли. Я было заикнулся, что надо мужественно пережить неудачу и ждать будущего года. А тут мама возьми и да скажи: «Для актрисы каждый год дорог!» Мы обомлели. Раньше мама запрещала дочери даже думать о театре. Однажды Оля не удержалась: «Ты, мама, всю жизнь страдаешь без сцены. Ведь это камень на твоей душе!» Последовал ответ: «Да, я страдаю и ты страдай!» Тогда Оля разревелась, и мы еле-еле ее успокоили. На другой же день мама повела Олю в филармоническое училище, добилась экзамена у Немировича-Данченко. Сестру зачислили в его класс».

Кстати, сам Владимир Леонардович, младший из семейства Книпперов, долго и мучительно учился на юриста.

Потом – когда началась война, а следом за ней надвинулись революционные события – решительно оставил юриспруденцию и занялся тем, к чему его всегда тянуло: театром! Он великолепно пел. Правда, прославился не как Книппер, а под сценическим своим псевдонимом – Владимир Нардов. Особенное признание завоевал во время гастролей в Германии. Позже преподавал в Гнесинском училище и ставил оперы на сцене Большого театра.

Ольга Леонардовна Книппер-Чехова в молодости

Так юношеская мечта Анны Ивановны Зальц, отнятая у нее супружеством, возродилась и воплотилась в двоих из ее детей – в Ольге Леонардовне и Владимире Леонардовиче, а потом – во внучке Ольге Чеховой, в правнучке Аде Чеховой, в праправнучке Вере Чеховой-Руст… Только вот про внучку, правнучку и праправнучку она не узнала. Умерла Анна Ивановна перед самой революцией. Можно считать, что ей повезло… Ведь дочь и сына она на сцене видела, успехам их радовалась. Но о тяжких испытаниях, выпавших на долю всех Книпперов после 1917 года, она так и не узнала. Правда, в 1905 году, во время революционных событий, в семье произошло несчастье: покончил с собой всеми любимый «дядя Саша», Александр Иванович Зальца. Вспоминает Владимир Леонардович Книппер: «…дяде Саше с ротой пришлось стоять в охране на Миусской площади. Незадолго до их смены в сумерках показалась толпа рабочих с красными флагами. Шли женщины и дети. Изнервничавшиеся солдаты без команды открыли стрельбу, несмотря на все попытки дяди Саши остановить их. Были убитые и раненые. Потрясенный дядя Саша, отведя роту домой, приезжал страшно подавленный к моей матери (я тогда был за границей), называя себя убийцей и палачом. На другое утро он застрелился». Но все-таки эта трагедия была несравнима с тем, что ждало семью и всею Россию после Октябрьской революции.