Отто Рюле - Исцеление в Елабуге

Этот офицер хотел остаться нейтральным. Каждый раз при встрече он по-дружески здоровался со мной. С тех пор он уже не принимал никакого участия в различных сборищах, устраиваемых убежденными фашистами.

К великому моему сожалению, Мельцер все еще находился в числе тех, кто оставался верным приверженцем гитлеровского режима. Откровенного разговора со мной он избегал. При встрече мы говорили друг другу «добрый день» или «добрый вечер», и только.

Однажды Мельцер добровольно записался в бригаду, которая валила лес (он полностью оправился от болезни и хорошо себя чувствовал). Бригада эта работала в лесу, недалеко от нашего лагеря. Мы стали встречаться еще реже – от случая к случаю.

В октябре Гельфрид Гроне попрощался с нашим лагерем. Я очень сожалел об этом: ведь мы так часто беседовали с ним. Вместе с двадцатью семью антифашистами Гроне уезжал в красногорский лагерь, под Москву.

– Не задерживайся здесь, приезжай к нам, – сказал он, пожимая мне руку.

Я, откровенно говоря, не отказался бы поучиться в красногорской школе, однако число мест было там ограничено.

Все наши группы систематически занимались. Новые инструкторы, по фамилии Книтель и Вагнер, вели у нас семинары по темам: «Сущность и цели фашизма» и «Характер и цели войны, развязанной Гитлером» и, кроме того, семинар «Основы марксистской философии». На наши занятия разрешалось приглашать гостей. Помимо этого, для всех пленных проводились политические занятия и общеобразовательные лекции.

Я начал изучать два фундаментальных труда марксизма-ленинизма: «Анти-Дюринг» Энгельса и «Империализм, как высшая стадия капитализма» Ленина. Эти работы я читал несколько недель, так как разобраться в них мне было не так легко.

«Анти-Дюринг» восхитил меня своей композицией: философия, политическая экономия и научный социализм. Тут, по сути дела, были изложены основы марксизма. А как остроумно Энгельс разделал под орех Дюринга! Правда, в книге встречались места, которые были мне не по зубам. Особенно трудно далась мне первая часть книги – философский раздел.

Философскими вопросами я занимался только в школе. Кое-что читал у Канта и Шиллера.

В «Анти-Дюринге» я познакомился с совершенно иной философией.

Каких-нибудь несколько недель назад меня вообще не интересовал ни марксизм, ни коммунизм. Больше того, я даже враждебно относился к ним. Манифест «Свободной Германии» открыл мне глаза на многое, а в «Кратком курсе истории ВКП (б)» и «Анти-Дюринге» я нашел теоретическое обоснование мучившим меня вопросам.

Большое впечатление произвело на меня и произведение Ленина об империализме. Читая эту книгу, я невольно вспомнил отца моего друга, который в двадцатых годах работал в Советском Союзе. Он называл Ленина гениальным вождем Великой Октябрьской социалистической революции и Советского государства. В этом труде Ленин предстал передо мной как ученый, который помог мне разобраться в экономике Германии. Некоторые места книги я перечитывал по нескольку раз. Ленин открыл мне «секрет» возникновения современных войн.

Я понял, что обострение противоречий капитализма неизбежно ведет к войне, а стремление империалистических держав к переделу уже поделенного мира чревато военными конфликтами и катастрофами.

На берегах Волги и по дороге в плен меня не раз терзал вопрос: «Неизбежна ли была эта война?» Неужели правы те, кто неустанно твердят, что войны всегда были и будут? У Ленина я нашел и объяснение причин возникновения первой и второй мировых войн. Вильгельм Второй в свое время требовал для Германии «места под солнцем». Гитлер назвал это иначе – «жизненным пространством». Немцы двух поколений, отцы в 1914-1918 годах и сыновья начиная с 1939 года, во вред себе и нации следовали этим фальшивым лозунгам империалистов.

Ленин разоблачил империализм, заявив, что империализм чреват войнами. Одновременно Ленин указал и на тот факт, что империализм – это эпоха социальных революций, так как обострение противоречий в лагере империализма ослабляет его фронт в целом. В результате в империалистической цепи появляется слабое звено, что дает возможность пролетариату захватить власть в свои руки.

Меня потрясла знаменитая теория Ленина о победе социализма в нескольких или даже в одной, отдельно взятой стране. Русский пролетариат доказал правильность этого учения в октябре 1917 года.

«Интересно, какие изменения произойдут после окончания второй мировой войны? – невольно спрашивал я самого себя. – Что будет с Германией?»

Точного, ответа на эти вопросы я пока не мог найти.

Каждую неделю, иногда, правда, нерегулярно, мы получали свежий номер «Фрайес Дойчланд». Из Нью-Йорка нас приветствовали многие знаменитые соотечественники. Томас Манн писал: «Манифест Национального комитета „Свободная Германия“ кажется мне естественным и законным продолжением призыва, с которым западные демократы недавно обратились к Италии: избавиться от фашистского режима и обрести право стать членом Организации Объединенных Наций». Католический политик Хубертус принц фон Левенштайн также одобрительно отозвался о создании Национального комитета. Из Англии, Мексики и других стран приходили известия о признании «Фрайес Дойчланд». Так постепенно наша организация превратилась в политический и организационный центр немецкого антифашистского движения и во многих капиталистических странах.

Статьи и выступления членов Национального комитета и правления «Союза немецких офицеров» касались вопросов антифашистского движения. В одном из своих докладов Вальтер Ульбрихт в октябре 1943 года провозгласил лозунг «Отступление к границам рейха!»: «Организованный отход к границам рейха – единственная возможность для сопротивления. Каждый солдат и офицер обязан сейчас выше всего ставить интересы жизни, а не связь с Гитлером».

В лагере разгорелись жаркие споры по этому поводу.

– Узнав об этом, наши генералы сойдут с ума, – сказал мне сосед по комнате. – У нас в руках главные козыри.

– Вот как?! – удивился я. – Как можно говорить об этом после нашего поражения на Волге и разгрома под Курском?

– Войска вермахта находятся сейчас в Крыму, то есть более чем в полутора тысячах километров от границ рейха, а от Киева – в тысяче двухстах километрах. Так что пока еще никакой опасности нет!

– Разве вы не понимаете, – возразил я ему, – что такое расстояние и есть гарантия победы? Немецкие планы на блицкриг давным-давно рухнули. Противник превосходит Германию в живой силе и технике. Войска Красной Армии непрерывно гонят немецкие войска на запад.

– Русские никогда не побьют нас своими силами. На западе же у нас – Атлантический вал. И англичанам и американцам вряд ли удастся его прорвать. А потом, кто знает, быть может, уже сейчас идут переговоры о заключении сепаратного мира. Кроме того, у нас есть еще чудо-оружие.