Павел Михайлов - 10000 часов в воздухе

Самолёт встал на заторможенных колёсах носом к аэровокзалу.

Открыв дверь пилотской кабины, я объявил:

— Граждане пассажиры, в Киеве из самолёта никто не выходит, сейчас будет проверка документов и багажа!

Пассажиры недоумевали: ведь посадка в Киеве по расписанию не полагалась. Я распахнул входную дверь, повеяло зимней свежестью. Возле самолёта стояли автоматчики, а навстречу мне шёл майор.

Пассажиры прильнули к окнам: самолёт был окружён вооружёнными людьми.

Я спустил на землю стремянку. Поднявшийся в самолёт майор спросил:

— Что случилось, товарищ командир?

На ходу, в двух словах, я обрисовал создавшееся в пути положение.

Майор вошёл в пассажирскую кабину и стал проверять документы. Сначала проверил у всех сидящих на передних местах, после чего я попросил пассажиров освободить на время самолёт. Затем майор спросил документ у подозрительного иностранца.

На требование: «Ваши документы» — он вытащил паспорт, в котором значилось, что господин Н. является атташе по труду одной из иностранных миссий в Советском Союзе.

— Ваш багаж? — спросил майор.

— Вот мой багаж. — «Дипломат», продолжая ломать русский язык, повёл пухлым указательным пальцем в сторону чёрного чемодана.

— Сопроводительную ведомость предъявите.

— Есть, есть!

Господин Н. поспешно вытащил из бокового кармана костюма бумажник и извлек из него документ, в котором на добротной лощёной бумаге было чёрным по белому оттиснуто: «Лицензия на провоз багажа и груза без права осмотра».

Майор покрутил в руках бумагу, а открыть чемодан не решился — дипломатический багаж, шутки плохи!

— Какой там к чёрту «дипломатический»! — вспылил я. — Шпионов, диверсантов возить этим господам, что ли, разрешено? — И тут же в присутствии всего экипажа и сотрудников аэропорта я с силой рванул ручку чемодана на себя — и чемодан раскрылся.

Из вороха вещей показалась голова черноволосого человека, стриженного под «бокс», мертвенно бледного. Новоявленный пассажир молчал.

— А это кто такой? — строго обратился майор к атташе.

— Мой человек… — почти на чисто русском языке залепетал Н. — У него папа, мама в Мадриде, он хочет их видать, а у него нет паспорта. Плачут. Я его решил без паспорта провезти домой. Пожалел…

«Хорош гусь, — подумал я. — Папа, мама плачут!»

— Ваши документы! — обратился майор к «зайцу» в чемодане.

Ответа не последовало.

— Нина, — позвал я бортпроводницу, — иди скорей сюда, будешь разговаривать с пассажиром!

Дело в том, что наши бортпроводницы на международных линиях по совместительству являются и переводчиками.

Нина с опаской подошла ближе к чемодану и, ничего не подозревая, спросила:

— С каким пассажиром?

— Да вот с этим, который залез в сундук! — показал я ей.

Нина совсем растерялась.

— Значит, это не собака была? Хорошо… Парлэ ву франсэ? — обратилась Нина к таинственному пассажиру.

— Он говорит только по-испански, — поспешил вмешаться господин Н.

— Ничего, поймёт и французский, — подбодрил я Нину. — Не обращай внимания на эту уловку, смелее спрашивай по-французски, есть ли при нём паспорт.

Не успела Нина открыть рта, как из чемодана показалось узкое лицо, и бледно-синие губы зашевелились, бормоча:

— Да я и по-русски хорошо говорю, лучше, чем по-французски.

Все вздохнули с облегчением. Задача упрощалась.

— Коли хорошо говорите по-русски, так отвечайте на вопросы. — Майор взял бразды правления в свои руки. — Паспорт есть?

— Есть!

— Давайте его сюда, поглядим, что за паспорт! — приказал майор.

Вещи в чемодане заворошились. Втиснутый между ними незнакомец стал приподниматься. Опираясь одной рукой о борт сундука, он протянул потрёпанный паспорт.

Майор взял его, раскрыл и стал читать вслух:

— «…уроженец Мадрида, проживает в Советском Союзе с тысяча девятьсот тридцать шестого года, с конца войны — без подданства…» — Затем скомандовал незнакомцу: — Поднимайтесь!

Незнакомец неуклюже выкарабкался из своей берлоги. Выглядел он странно и одет был не менее странно: в одной нижней рубашке, выползающей из брюк, босой, с растрёпанными волосами. Господин Н. тут же приволок откуда-то костюм, ботинки, рубашку, шляпу и пальто и подал незнакомцу. Тот мгновенно оделся, преобразившись в довольно щеголеватого джентльмена.

Пригляделся я к своему удивительному пассажиру, к его внешности и подумал: «Человек как человек! Встретишь такого на улице, и в голову ничего плохого не придёт. Лицо, конечно, не русское, да мало ли каких людей с восточными и южными чертами лица в нашей стране не проживает!»

— Пойдёмте, — сказал майор новому «пассажиру» и пригласил его следовать за собой.

«Пассажир» безропотно подчинился.

Вслед за ним последовал без приглашения и «дипломат».

— Вы можете остаться здесь, — предупредил «дипломата» майор.

— Нет, нет, я должен следовать за ним — это мой подопечный!

Вчетвером мы прошли в помещение контрольно-пропускного пункта.

По пути «пассажир» с глубоким вздохом признался:

— Ох, как плохо чувствовать себя лётчику взаперти! Я ведь сам пилот!

— Пилот, летающий в чемоданах? — с презрением заметил я.

— Да, пришлось! — нехотя согласился тот.

Майор предложил «пассажиру» рассказать, как и почему он оказался в чемодане. Тот молчал, а Н. начал изворачиваться.

Я вспомнил, что в машине остался раскрытый чемодан, содержимое которого нам было неизвестно, и бросился к самолёту. Поднявшись в кабину, мы вместе с членами экипажа стали осторожно разбирать чемодан, опасаясь, как бы не оказался среди вещей какой-нибудь адовый сюрприз. Всякое случается!

Сверху лежало клетчатое одеяло, а под ним пальто. Дальше мы обнаружили резиновую грушу размером с футбольный мяч. Она, очевидно, предназначалась в качестве опоры для плеча в том случае, если бы чемодан поставили вертикально и человек, лежащий в нем, оказался повёрнутым головой вниз. Затем мы вынули костюм, рубашку, множество разноцветных галстуков с изображением восходящего солнца и золотого рога, а также больше дюжины носовых платков.

Под рубашкой, какие носят солдаты тропических колониальных войск, в углу чемодана, лежала кожаная кобура, а в ней — пистолет новейшей системы. Далее мы обнаружили два бутерброда с колбасой и сыром и две резиновые грелки.

В одной была вода для питья, а другая, по всей вероятности, заменяла стеклянную утку.

Судя по содержимому чемодана, путешественник основательно запасся всем необходимым в дорогу. В крышке перед замочными скважинами всё дерево было вынуто, как видно в целях вентиляции. Таким образом, было предусмотрено всё, чтобы чемоданный пассажир чувствовал себя в дороге сносно.