Павел Михайлов - 10000 часов в воздухе

Но «дипломат» не собирался отходить от чемодана. Соблюдая корректность, но уже более строгим тоном я сказал ему:

— Потрудитесь немедленно занять своё место!

Иностранец, как мне показалось, нарочито ломаным языком ответил:

— Не понимаю по-русски!

Тогда я указал рукой ему на кресло:

— Садитесь немедленно, а не то мне придётся вам помочь!

Странный господин без дальнейших препирательств поплёлся на место.

Чемодан никаких звуков больше не издавал. Уходя к себе, я всё же приказал Нине, которая теперь возилась возле буфета:

— Будешь сидеть здесь. Следи, чтобы этот тип не подходил к своему багажу и чтобы не открывал чемодан.

Но не успел я войти в кабину и сесть за штурвал, как снова вбегает Нина и испуганно кричит:

— Командир, он оттолкнул меня, он кого-то выпускает!

Тут уж я встревожился не на шутку. Войдя в пассажирскую кабину, я заметил, что большинство пассажиров дремлет, а «дипломат» сидит, будто ничего и не случилось. Я снова подошёл к чемодану, смотрю: оба замка открыты, а крышка немного приподнялась, образуя узкую щель. Сомневаться больше не приходилось — дело не совсем ладно, надо быть начеку!

В самолёте творилось что-то необычное, но что именно, понять нелегко. У экипажа стали возникать разные догадки.

— Командир, может быть, пассажиру не хотелось возиться с ветеринарной справкой и он поместил нелегально в чемодане свою собаку? — сказал радист.

— А вдруг у неё сап? — забеспокоилась Нина.

Толя расхохотался:

— Разве у собак бывает сап?

Нина сконфузилась, но не сдавалась:

— Ну, пусть не сап… Тогда, может, бешенство у этой самой собаки, или кошки, или не знаю, кого он туда поместил?

Бортмеханик наш всё ещё сомневался. Покачав недоверчиво головой, он заметил насмешливо:

— А может, это всё вам померещилось? Вот командир ведь ходил, ничего подозрительного не заметил… А если даже и так, — продолжал механик, — почему обязательно собака или там кошка какая? Да что дипломат жулик, что ли?.. Был со мной такой случай. Собрались мы в экстренный рейс на Север и взяли со склада на всякий случай меховые комбинезоны. Упаковали их, летим. Вдруг слышим: бегает кто-то по багажу, скребётся, пищит, никак не поймем, что случилось. Ломали- ломали голову, пока не разобрались, в чём дело. Оказалось, это крысы. Они ещё на складе забрались в комбинезоны. Может, и сейчас крысы?

«Нет, это не крысы! — думал я. — Крысы безусловно отпадали; для меня ясно одно — «дипломат» не случайно отпер чемодан. Если он действительно везёт в чемодане кошку или собаку, а она стала задыхаться, — это ещё полбеды. Ну, а если… а если там человек?! Известны были случаи, когда бандиты нападали в воздухе на экипаж и принуждали его сворачивать с курса, чтобы следовать по заданному ими маршруту! Что, если «дипломат» и его запрятанный в чемодан спутник — я начинал предполагать, что это действительно спутник, — вооружены? Ведь случись что, нам, кроме голых рук, нечем защититься. У нас оружия нет. А в Москве ещё два таких кофра осталось. Нет, медлить больше нельзя: ум хорошо, а два — лучше. Пусть всё это в конечном итоге окажется пустяком и меня поднимут на смех, если я устрою напрасную панику, пусть, но я должен действовать!..»

Я поспешил к себе в кабину с намерением изменить курс полёта и передать куда следует по радио о своём подозрении, как вдруг следом за мной вошёл генерал.

— Товарищ командир, — обратился он ко мне, — что-нибудь случилось? Давно замечаю — бегаете взад-вперёд. Я даже проснулся.

— Да пока ничего особенного, — ответил я. — А вы ничего не заметили?

— Нет.

— Кстати, оружие у вас есть? — спохватился я.

— Конечно. Два пистолета!

— Вот хорошо, что вы такой запасливый! Дайте один мне!

— Зачем?

— Бой будем вести, — полушутя ответил я. — В самом деле, давайте оружие! — повторил я свою просьбу. — Положение тревожное…

Я высказал генералу свои опасения; тот насторожился. Он оказался фронтовиком, человеком боевым.

Его пистолет я передал бортмеханику.

— Держи! — приказал я бортмеханику. — Ты свободнее других в экипаже, понаблюдай, как дальше будут развиваться события. А если что, бей наповал! Вас же, товарищ генерал, прошу спокойно сесть, чтобы «дипломат» ни о чём не догадался, и последите за его поведением. Ни в коем случае не допускайте его к чемодану.

— Всё понятно, возвращаюсь на своё место, — кивнул мне генерал.

— А ты, Толя, — обратился я к бортрадисту, — передай в Киев: «Посадка у вас. Прошу обеспечить встречу самолёта вооруженной охраной».

Одновременно я дал распоряжение второму пилоту Егорову держать курс на Киев.

По расчету, до Киева лететь оставалось ещё минут сорок. Все наши ребята немедленно заняли свои рабочие места. Только Нина, забыв о своём шоколаде и буфете, с любопытством наблюдала в маленькую щёлку из пилотской кабины за подозрительным господином. Вдруг она испуганно зашептала:

— Смотрите, смотрите, пошел, пошел!..

— Кто пошёл, куда пошёл? — спрашиваем мы Нину.

— Да к чемодану — иностранец, а за ним — генерал!

— Леонид Иванович, — приказал я второму пилоту, — строго выдерживай курс, а я ещё раз схожу выясню, что там.

Открываю дверь пассажирской кабины и слышу окрик генерала:

— Я вам рекомендовал сидеть на месте! Почему вы не подчиняетесь, ходите по самолёту?

Побледневшее, обрюзгшее, с мешками под глазами лицо беспокойного иностранца выражало теперь испуг и растерянность.

Заплетающимся языком он бессвязно бормотал:

— Мой человек, папа, мама плачут, он задыхается!

— Садитесь на своё место! — пригрозил генерал пистолетом.

Бортмеханик также был наготове и взял в руки оружие.

Не на шутку перепугавшись и съёжившись, как побитая собака, беспокойный пассажир поспешил занять своё кресло. Чтобы не произошло какой заминки, мы вторично сообщили в Киев: «Посадка у вас! Обеспечьте встречу самолёта вооружённой охраной!»

Чем ближе к аэродрому, тем возбуждённее состояние у экипажа.

В голову лезут тревожные мысли. А вдруг завяжется перестрелка в воздухе? А вдруг злоумышленники пойдут на крайность, чтобы замести преступные следы, и взорвут самолёт? Кто знает, какие гостинцы припасены у них в чемодане? Скорей бы уж Киев!..

Наконец показались окрестности украинской столицы, а затем и Киевский аэродром. Члены экипажа повеселели.

С ходу мы приземлились. Встречают ли нас?..

Взметнулся красный флажок дежурного, а возле него, в форме защитного цвета, — бойцы-автоматчики. Значит, ждали, встретили!