Алексей Козлов. Преданный разведчик - Александр Юльевич Бондаренко
Нет, конечно, «легенда» о том, что «Дубравин» ездил в Европу чуть ли не в качестве туриста – полная чушь! Точнее – это именно очередная «легенда», так сказать, «для внутреннего пользования». Да, впрочем, разочек он так съездил, осмотрелся, посмотрел на себя как бы со стороны, понял, что заключение никак не отразилось на его психическом и моральном состоянии – и вновь отважно ринулся «в бой». Ну и руководство теперь не делало никаких скидок опытному нелегалу – наоборот, его возможности, что называется, «использовали по полной программе». Нам, в частности, рассказывали такое: «Там было несколько ситуаций, когда Юрий Иванович ставил ему просто невыполнимые задачи! Тут уже Алексей Михайлович не выдержал – заявил примерно следующее: “Юрий Иванович, вы очень сильно преувеличиваете мои возможности!” (“Это я очень вежливо сказал!” – уточнил наш собеседник, в своё время явно получивший информацию из первых уст.) “Как же я могу это сделать?” – спросил Козлов, на что Юрий Иванович заявил ему совершенно спокойно: “Ты нелегал – ты сделаешь”».
Помните, слова сказанные Шевченко: «Я нелегал – значит я могу всё»? Не то что это был их девиз – скорее, это просто было их мировосприятие. Недаром же и Дроздов был уверен в своих нелегалах. Особенно в тех, как он сказал Крючкову, пяти-шести. Мы, кстати, попытались составить для себя такой списочек, предположив, кого именно Юрий Иванович имел в виду, однако не получилось – ведь сколько блистательных имён можно найти даже в этой нашей книге. Точно так же нам не узнать имён тех людей, с которыми они работали. Хотя генерал Яковлев чуть-чуть приоткрывает «занавес»:
«Мне по роду службы приходилось встречаться и с его зарубежными друзьями, так сказать, с которыми он связь обеспечивал, которым он задания ставил, от которых информацию получал. Но что меня поразило? Они помоложе немножко, чем он, но с каким уважением они к нему относились! И он к ним относился по-братски, я бы сказал, как старший брат. И уже наученный своим горьким опытом, он больше всего внимания уделял их безопасности – больше, чем они сами о себе думали.
Они сейчас живы, но уже не у дел по причине возраста, но всё равно, тот же самый вопрос их безопасности и теперь должен держаться нами в центре внимания. Кстати, насколько мне известно, эти люди до сих пор остаются благодарны нашему сотруднику».
Вы догадались, о ком идёт речь? Нет? Мы тоже.
А вот самого Сергея Сергеевича, кстати, судьба свела с Алексеем Михайловичем достаточно близко. Яковлев рассказывал:
«Он появился в моём кабинете в 88-м году. У него была как бы передышка перед новыми свершениями, и мы тогда несколько месяцев в одном кабинете просидели. Его устраивало то, что я курю, а я тогда курил безмерно.
Мы с ним как-то легко познакомились, и у нас очень быстро наладилось общение… Так что, даже уходя в отпуск, он сказал: “Серёжа, ты место держи, я хочу вернуться в твой кабинет!”
Но потом, естественно, он не вернулся, потому как у него начался очередной, новый этап в работе…»
А вот что вспоминает о Козлове ещё один его коллега из нелегальной разведки:
«Алексей Михайлович был очень весёлый по натуре человек… Сказать про него “заядлый курильщик” – это ничего не сказать. Очень сильно смолил и смолил постоянно! Курил он “Marlboro”, в основном, но это была как бы дань тому самому прошлому, заграничному. А ведь, наверное, было время, когда он и “Беломор” курил, и “Приму”, и “Дымок” – как студент, хотя и престижного, вуза. Вот сейчас у нас в Ясеневе очень строго стало с курением, а тогда можно было курить: и на лестницах курили, и в кабинетах. Так что заходишь к ним в кабинет – а там дым стоит коромыслом…
Пил только крепкие напитки – исключительно. Мне сказали те, кто его хорошо знал, что чтобы он пил вино или какой-то ликёр, – это он считал ниже своего достоинства. Водка на первом месте, потом – “четыре звезды”, Кизлярский завод, это модный коньяк в нашей Службе, и вискарь. Пиво пил только за границей, когда нужно было изобразить из себя немца».
Вот такие «интимные подробности»: из песни же слова не выкинешь…
А вот – «женский взгляд» полковника Людмилы Ивановны Нуйкиной:
«Алексей Михайлович был очень хороший человек! Открытый – между нами – в общении. Никогда не говорил о своих болячках. И самое интересное, что он никогда не жалел, не говорил про то, что в тюрьму попал.
Он у меня в памяти остался как человек очень спокойный. Я не знаю, что у него внутри – у нас у каждого внутри своё что-то, а просто внешне он всегда спокойный, выдержанный. С улыбкой – и хитринка такая в глазах была, но приятная, располагающая к себе.
Но курил он много! Они с Юрочкой [Шевченко] сидели в одном кабинете, дымили там…»
Ну вот, опять про курение!
Ладно, а теперь – почти что боевой эпизод работы нелегалов.
Думается, нет смысла объяснять, что в жизни нелегального разведчика всякое бывает – в том числе и возможность оказаться на родной советской земле под видом иностранца. В этом тоже была своя необходимость. Один из ветеранов объяснял нам это так: «С их подачи руководство страны, в принципе, знало, какие процессы начинаются в Советском Союзе, в союзных республиках. Они заезжали туда из-за рубежа, а не так – “через коленку”, как говорится. Встречались с руководителями оппозиции, было дело, поэтому очень много чего знали. Однако наше дело – добыть и доложить, а дальше решения принимаем уже не мы. Иначе, может быть, и война Отечественная не так бы началась». Напомним, к слову сказать, что организованнее всех министерств и ведомств начало Великой Отечественной войны встретили именно органы государственной безопасности и внутренних дел…
Хотелось бы знать, о чём откровенничали «патриотические» лидеры разношёрстной национальной (или националистической?) оппозиции с любезными и обаятельными «иностранцами» и кто именно эти лидеры были, но тут мы опять ставим всё то же «но…», обрывающее предложение. Время открывать карты пока не пришло, потому и не просим.
Зато вот что нам рассказывал Сергей Сергеевич про воистину анекдотичный случай, который произошёл во время одной из таких поездок: «Когда Алексей Михайлович и Юрий Анатольевич встречались, у них было предметом ярких воспоминаний то, как они, “работая иностранцами”, оказались совершенно неожиданно в одном каком-то городе, и даже в одной гостинице, не подозревая об этом». К сожалению, генерал Яковлев не знал, как были «распределены роли» в этом «спектакле». А факт тот, что тогда, в конце 80-х, в эпоху «повального дефицита», в буфете гостиницы оказалось всего лишь несколько бутылок пива. Ну и тот из «иностранцев», либо Козлов, либо Шевченко, кто первым заглянул в этот буфет, всё имевшееся там пиво и скупил, чтобы спокойно скоротать в номере вечер. Так вот, прижимая руками к груди бутылки купленного пива, счастливчик садится в лифт и вдруг, неожиданно, слышит из-за плеча знакомый голос: «А я тебе кнопку нажимать не буду!» Везёт же разведчикам на встречи со знакомыми! Хорошо, оба они были на нелегальном положении – то есть в положении равном, общаться можно было спокойно. А потому на следующий день, благо была такая возможность, они на пару отправились обедать в ресторан.
И всё бы было замечательно, потому как разговаривали они друг с другом как иностранцы, на каких-то иностранных языках – немецком или французском, но вот выпивать-то как иностранцам им не хотелось! Это у Валентина Саввича Пикуля в романе «Моонзунд» есть такой милый эпизод, когда немецкие морские офицеры, явно не вдвоём, а в гораздо большем количестве, «закрылись [в кают-компании] и три дня подряд пьянствовали, пока не кончились три бутылки коньяку».
Однако известно, что многие иностранцы – в особенности финны, у которых был «сухой закон», приезжали в Союз лишь затем, чтобы как следует надраться. Так что, если изображающие интуристов два полковника Первого главного управления КГБ СССР как следуют выпьют (хотя их при этом не развезёт, как обычно тех же «фиников»), это никого не удивит. А вот если они станут закусывать не какими-нибудь канапе или солёным миндалём, как истинные «западники», а, так сказать, «по-нашенски» – солёными огурцами, салом или селёдкой, то это может смутить наблюдательных официантов. У них-то глаз намётан.
…Старый анекдот на эту
