Алексей Козлов. Преданный разведчик - Александр Юльевич Бондаренко
Но что там было сделано «потом», это мы уже вряд ли когда узнаем, хотя и есть одна маленькая-маленькая «информашка», некогда опубликованная в «Аргументах и фактах»:
«“Фактически, им было создано несколько нелегальных резидентур в странах НАТО. Это настоящий подвиг”, – считал разведчик-нелегал, Герой России Юрий Шевченко»[313].
Глава 18
«Это была моя жизнь…»
Работа «в поле» завершилась для Алексея Михайловича в 1997 году, когда ему было 62 года – прекрасный возраст для выхода на пенсию. У него была не та работа, на которой только и нужно, что сидеть в красивом кабинете и с умным видом перекладывать бумажки или что-то по ним читать, – такую-то «работу» можно делать бесконечно. Ему же пора было и отдохнуть.
Своё «наследие», то есть тех людей, что были у него «на связи», свои «источники», Козлов передал Юрию Анатольевичу Шевченко. И оба они, сначала один, потом другой, выполнили поставленную задачу без сучка, без задоринки – в то самое мерзкое время, которое некоторые сегодня без зазрения совести умудрились назвать «святым». Впрочем, это давно известно: «кому – война, а кому – мать родна». Разведчики-нелегалы добросовестно и успешно выполняли свою задачу по получению информации, необходимой для тогдашнего руководства нашей страны, а то, как эта информация реализовывалась, от них, к сожалению, уже не зависело…
И вот теперь Алексею Михайловичу следовало привыкать к новой жизни – во всех смыслах этого слова.
В частности, он получил возможность по-настоящему познакомиться с историей той самой Службы, которой посвятил четыре десятилетия своей жизни. Оно может показаться парадоксальным, но при строгих правилах не знать ничего лишнего – то есть того, что тебя непосредственно не касается, разведчики-нелегалы, обладающие огромным запасом информации о различных странах и городах, политических деятелях и национальных традициях и ещё о многом-многом-многом ином, в большинстве своём практически ничего не знают о собственных сослуживцах, коллегах, не говоря уже обо всей службе в целом.
Вот что рассказал нам Виктор Николаевич Баринов, в своё время возглавлявший Кабинет истории внешней разведки, то есть «закрытый» музей в Ясеневе:
«Когда Алексей Михайлович к нам пришёл в первый раз, он сначала с удовольствием прослушал экскурсию. Очень внимательно слушал, задавал дополнительные вопросы. У него восхищение на лице было написано: какая же здесь сохраняется память, какие здесь люди! А потом он узнал, что у нас есть более двух тысяч книг по истории разведки – наша собственная библиотека, и он стал приходить к нам еженедельно и брал не менее трёх-четырёх книг. Он их прочитывал за неделю, но я думаю, что это не всё, что он читал, – была ещё и какая-то другая литература. Ведь он прекрасно разбирался в текущих событиях, великолепно ориентировался в происходящем, у него всегда было своё мнение.
Он у нас очень часто бывал. Но сначала долго присматривался – вероятно, собрал какую-то информацию, в том числе и обо мне, и как-то очень сильно к нам расположился. И у нас с ним установились очень добрые личные отношения. Он, Геворк Андреевич Вартанян и Юрий Анатольевич Шевченко – вот три человека, которые чаще всего у меня бывали».
Как музейщику Виктору Николаевичу (уточним, что он и «в поле» поработал достаточно) можно искренне позавидовать: к нему, в его «заведывание», запросто приходили люди, которым в том же музее посвящены стенды, чьи имена выбиты на расположенной тут же мраморной Доске почёта Службы, которые вошли в историю не только разведки, но и нашей страны. Мало какой музей может похвастаться такими посетителями, точнее – друзьями!
Хотя даже в «музейном» отношении Алексей Михайлович в этой блистательной триаде оказался несколько на особом положении. Кабинет истории разведки, как мы уже сказали, музей уникальный, «внутренний», туда может прийти далеко не каждый желающий. Зато сегодня собственные музеи СВР создаются и в учебных заведениях, и в некоторых городах – открытые и доступные для самой широкой публики, и нет сомнения, что в каждом из них обязательно будут представлены Герой Советского Союза Вартанян, Герои России Козлов и Шевченко. Но только лишь «A.M. Kozlov» являет собой, скажем так, ещё и «экспортный вариант». Поясняем фрагментом из непубликовавшейся справки:
«Рассказывают, что в 1990-х годах, находясь с рабочим визитом в Претории, один из тогдашних директоров СВР России посетил музей местных спецслужб, где, к своему удивлению, обнаружил отдельный стенд, посвящённый А.М. Козлову. Алексея Михайловича [там] до сих пор помнят и относятся к нему с должным почтением, отдавая дань его мужеству и верности Родине».
А вот в какой стране, в музее какой местной спецслужбы можно поместить фотографии Геворка Андреевича или Юрия Анатольевича? Да почти в любой, которая имеет хотя бы мало-мальское значение для судеб мира, а потому представляла интерес для советской разведки. Поместить портрет – и под ним подпись-покаяние местной контрразведки: «Его-то мы и прощёлкали!»
Но кто на такое пойдёт? Помнится, Вартанян нам как-то говорил, что он достаточно близко общался с сотрудниками различных спецслужб противника. Хотя в то время он уже был «открыт», но всё равно, ничего, кроме как о его юношеских подвигах в Тегеране, о легендарной «лёгкой кавалерии» – мальчишках, занимавшихся наружным наблюдением за гитлеровскими агентами, о нём рассказывать было нельзя – впрочем, как и сейчас. Мы выразили Геворку Андреевичу удивление, что если его показывают по телевизору, то его прежние «контакты» неминуемо его узнают и раскроют, кем и где он был… В ответ нам было сказано так: «Да, я очень много общался с сотрудниками спецслужб разных стран, в очень близких отношениях были, дружили семьями. Ну, увидит кто-то меня по телевизору, затылок почешет, скажет: “Да… Сколько лет рядом сидели – и я его не раскусил!” Но вслух-то он этого не скажет! Не придет к руководству, чтобы доложить – кстати, как это положено. Ему ведь тогда скажут: “Ты дурак, значит?” Еще и со службы погонят»[314].
Так как Козлов был «расшифрован» ещё во время своей работы, то южноафриканским спецслужбам не имело никакого смысла скрывать своё с ним «знакомство». Вот и поместили информацию о нём в музей – как о достойном противнике. Известно ведь «скажи мне, кто твой друг – и я скажу тебе, кто ты». Но зная, кто твой враг, можно тоже сделать очень серьёзные о тебе выводы… Быть может, даже более серьёзные.
…Кстати, в разговоре с нами Шевченко бросил такую фразу: «Мне говорят: “Юра, ты бы хотя бы один день в тюрьме посидел – мы бы из тебя такую конфетку сделали!” Ага, фигушки вам!»
Это было то время, когда Юрий Анатольевич ещё не был «открыт». А так бы тоже мог попасть и в зарубежные музеи, и прогреметь у нас, как… ну, повторим ранее сказанное, «великий актёр “одного эпизода”»…
Виктор Николаевич продолжает свой рассказ: «Приходя в библиотеку, Алексей Михайлович всё время проходил через наш зал. Вернее, не просто проходил – он останавливался у некоторых портретов. Подходил, что-то такое шептал… Кажется: “Здравствуй, Вася! Здравствуй, тот-то…” Сначала я его всё время провожал и оставался, пока он был в библиотеке, исходя из того, что я, как хозяин, должен проявить уважение к гостю. Потом перестал это делать, чтобы “над душой” у него не стоять, не торопить его тем самым, и оставлял его одного – точнее, у нас там сотрудница была, и он выбирал книги сам… Но всё равно он каждый раз потом ко мне заходил… Как-то раз приходит: “Я прочитал то-то и то-то, взял ещё четыре книжки и хочу вам сказать: вы не представляете, какие у нас удивительные люди!” Я на него смотрю и думаю: “Да ты же и есть один из самых удивительных людей, которые представлены в этом кабинете!”».
В дополнение к этой характеристике – «женский взгляд», рассказ Тамары Ивановны Нетыксы: «Мы как-то встретились в метро. Я с Леночкой ехала, с дочкой своей. Я ей говорю: “Это Лёша, я тебе о нём рассказывала, Герой России!” – и так мы хорошо поговорили, такая встреча была замечательная. Потом Леночка сказала мне: “Мама, я обязательно напишу о нём книгу – чтобы она стала бестселлером во всём мире, чтобы все поняли, что такое Россия – страна, в которой живут такие люди!”».
Ну что ж, будем ждать! А пока, как сказано в одном известном фильме: «Чем могу!» – читайте то, что у нас сейчас получилось…
Хотя, будем говорить честно,
