Владимир Хандорин - АДМИРАЛ КОЛЧАК: ПРАВДА И МИФЫ

НА ПОЛЯХ СРАЖЕНИЙ

Перейдем к описанию военных действий. Вначале Колчак ошибочно направил основной удар на север, в расчете соединиться с находившимися в Заполярье белогвардейскими и английскими войсками (выбор этого направления был его личным решением, вопреки мнению генералов; очевидно, здесь не обошлось без влияния английских советников). В декабре 1918 года была взята Пермь. Здесь красным войскам было нанесено тяжелое поражение, захвачено более 30 тысяч пленных и огромные трофеи: 120 пушек, свыше тысячи пулеметов, 180 поездных составов, 9 бронепоездов и весь обоз разбитой 3-й красной армии.[255] При этом белые действовали уже без помощи бросивших фронт чехов. На некоторых участках фронта красные войска в результате поражения достигли полной деморализации, иногда сдавались в плен целые полки (4-й Камский полк).

За эту победу Колчак несколько позднее постановлением правительства был награжден орденом святого Георгия Победоносца 3-й степени. Премьер-министр Франции Жорж Клемансо лично поздравил Верховного правителя телеграммой с взятием Перми. А колчаковский премьер Петр Вологодский в своем интервью прессе даже приравнял взятие Перми к походам А.В. Суворова.

Но дальнейшее наступление было остановлено красными. Советское правительство направило чрезвычайными комиссарами на фронт Ф. Дзержинского и И. Сталина, которые беспощадными расстрелами сумели восстановить дисциплину и порядок в войсках.

В последующем Колчак провел мобилизацию и на время достиг численного превосходства над красными. К маю 1919 года его войска на фронте составляли 150 тысяч солдат и офицеров (120 тысяч пехоты и 30 тысяч конницы), 270 орудий и тысячу пулеметов; правда, к тому времени перевес был уже опять у красных. Его войскам, состоявшим из 3 армий – двух общевойсковых и одной казачьей, противостояли 6 армий красного Восточного фронта. По количеству же военной техники белые постоянно уступали красным, несмотря на широко разрекламированную помощь союзников. Ведь красным достались все военные склады и арсеналы царской армии, так что они отнюдь не были «раздетыми и голодными», как изображала их советская пропаганда. У Колчака же численность артиллерийских орудий составляла всего 1/3 от нормы, и это признавали наиболее честные советские историки, вроде Н.Е. Какурина и Г.Х. Эйхе.

С приходом Колчака к власти исчезло деление войск на Народную армию (бывшего Комуча) и Сибирскую армию, с разными уставами и порядками, между которыми существовал известный антагонизм. Армия была переформирована на единообразных началах строгой старорежимной уставной дисциплины. Успешнее пошло формирование новых частей и соединений под эгидой единой власти.

Тянувшийся на 1400 км фронт состоял из 3 основных армий (с севера на юг): Сибирской, Западной и Оренбургско-Уральской казачьей. Им противостояли шесть красных армий Восточного фронта – 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я и Туркестанская. Фронтом командовал бывший полковник Генерального штаба и будущий большевистский главком С.С. Каменев (позднее – бывший штабс-капитан В.А. Ольдерогге). Нередко приезжал на фронт председатель Реввоенсовета Республики, фактический глава Красной армии Л.Д. Троцкий.

Как уже отмечалось, из круга всех вопросов Колчак выделял военный. Он не только занимался военными операциями, но и следил за состоянием военного производства, ездил по заводам и на фронт. Военными вопросами он не переставал заниматься даже во время длительного и тяжелого воспаления легких (в декабре 1918 – январе 1919 г.). В своем кругу адмирал говаривал, что на фронте он отдыхает. У него, военного, тыловые правительственные интриги вызывали чувство брезгливости.

К тому времени Красная армия уже представляла собой серьезную силу. Показательно, как изменились взгляды большевиков на устройство армии со времени прихода их к власти. Поначалу, ведя борьбу за эту власть в 1917 году, они всемерно способствовали разложению армии через введенные тогда солдатские комитеты. Придя к власти, они сами поняли, что управлять такой армией невозможно, и начали создавать новую, Красную армию уже на условиях прежней регулярной дисциплины. Поначалу в ней еще имели место анархические и митинговые тенденции, но после первых поражений на фронте большевики взялись за дело круто. Возглавивший Красную армию второй по значению лидер большевиков Л.Д. Троцкий проявил себя не только революционным лидером и оратором, но и талантливым военным организатором. В армии были восстановлены, как и у белых, прежняя суровая воинская дисциплина и регулярная организация, даже отдание чести, не было только погон и военных званий. В частях, опозоривших себя на поле боя, по приказу Троцкого расстреливали каждого десятого по списку (!). Ни о каких комитетах и армейской «демократии» больше не было и речи. Вопреки сопротивлению недоумков из среды слишком революционных коммунистов и недовольству красноармейцев, Троцкий привлек на командные должности старых военных специалистов.

В позднейшей советской и современной просоветской литературе много говорилось об этом, причем делалась (и до сих пор делается) попытка представить все так, будто не все русские офицеры, и даже не большинство, поддержали белых – многие, мол, пошли к красным, желая «остаться с народом» и презрев в порыве служения этому народу свои прежние привилегии. Вокруг них создавался ореол самоотверженных героев (наподобие декабристов), проливались слезы о тех из них, которые потом пали жертвой сталинских репрессий, как М. Тухачевский и другие. В подтверждение этой легенды приводились цифры: из 250 тысяч офицеров старой русской армии (включая некадровых офицеров военного времени) 100 тысяч служили у белых, 75 тысяч – у красных и 75 тысяч уклонились от участия в Гражданской войне. При этом сознательно «забывалось» об одном: среди белых офицеров было много добровольцев, особенно среди кадровых, а из «красных» офицеров таких были считанные единицы, причем зарекомендовавшие себя как беспринципные карьеристы (именно к таким относился и упомянутый М.Н. Тухачевский), поскольку при остром дефиците опытных командиров у красных сделать головокружительную карьеру было намного проще, чем у белых. Ведь и вся провокационная деятельность большевиков по разложению армии в 1917 году, и их тогдашние космополитические, чуждые патриотизму лозунги были диаметрально противоположны устоям и воспитанию русского офицерства. Подавляющее большинство красных «военспецов» были насильно мобилизованными. Они были поставлены под строжайший контроль приставленных к ним партийных комиссаров, следивших за каждым их шагом. За измену военспеца комиссар отвечал головой. А чтобы отбить охоту переходить к белым у самих военспецов, их семьи брали в заложники и в случае измены главы семейства расстреливали. Какое уж тут «остаться вместе с народом»!