Сергей Кредов - Щёлоков

Некоторые истины утвердились исключительно на основании воспоминаний, написанных очевидцами 10, 15, 20 лет спустя. Карьеры и судьбы большинства из них сложились неблагополучно. Многим Юрий Владимирович крепко насолил, поэтому есть подспудное желание признать его самозванцем, ловко подобравшим власть, как будто им от этого будет легче.

Казалось бы, не самый сложный вопрос: кого Леонид Ильич Брежнев видел своим преемником на посту генерального секретаря? Понятно, он собирался «поработать» еще на благо страны, но в возрасте семидесяти шести лет руководитель не может об этом не задумываться. Вроде бы возобладало мнение, что он склонялся в пользу Владимира Васильевича Щербицкого, руководителя Украины и члена Политбюро с 1972 года. Некоторые события это предположение подтверждают. Так, загодя, в мае 1982-го, на пост председателя КГБ переводится из Киева Виталий Васильевич Федорчук. Еще в 1976 году глава кремлевской медицины Евгений Чазов ездил в Киев по поручению Андропова агитировать Щербицкого перебираться в Москву, чтобы поддержать Брежнева, перенесшего инсульт. Владимир Васильевич тогда отказался. Незадолго до смерти Леонид Ильич рекомендует секретарю ЦК по кадрам Ивану Васильевичу Капитонову в своих действиях исходить из того, что в кресле генерального вскоре окажется украинский лидер. И член Политбюро Виктор Васильевич Гришин — примерно о том же. Какие еще свидетельства нужны? Однако время идет, а Щербицкий в Москве всё не появляется… Брежнев тем временем настойчиво укрепляет позиции совсем другого человека.

Или еще одна из загадок: как получилось, что в 1978–1982 годах, в апогее застоя, правоохранителям удалось реализовать несколько крупных дел по коррупции? Пострадали в том числе люди из близкого окружения генерального. Вдруг выяснилось, что Брежнев «не может» их защитить. Он «не может» отвести удар от своего любимца — Сергея Федоровича Медунова, главы гостеприимного Краснодарского края (на территории которого находится мемориальный комплекс «Малая Земля»), «Не может» он помешать началу расследований в Узбекистане. Нам объясняют, что Юрий Владимирович начинает играть свою большую политическую игру, устраняет потенциальных конкурентов (у Медунова соперничество с андроповским протеже Горбачевым), ставит генерального перед фактом сделанных разоблачений, и тому не остается иного, кроме… Не все концы с концами тут сходятся. Положим, лидер недееспособен. Окружение в таких случаях обычно становится крайне осторожным, опасаясь сделать неверный шаг. Раз доставил неудовольствие генеральному, два, а третьего раза может и не быть.

Имеется известное свидетельство многолетнего охранника Леонида Ильича — Владимира Медведева. Андропов докладывает генеральному, что надо снимать Медунова. Брежнев поставлен перед неприятным фактом. Он просит только не судить Сергея Федоровича, а перевести его, скажем, в заместители какого-нибудь министра. Юрий Владимирович не фанатик, он против разве? Перевести — так перевести.

Немалое количество авторитетнейших мемуаристов свидетельствуют о том, что пуще всего в своей жизни Андропов избегал сообщать Брежневу неприятные известия. Звонил он всегда генеральному через приемную, а не напрямую, и обязательно интересовался у секретаря, удобно ли Леониду Ильичу вести разговор. Никогда не настаивал на том, чтобы непременно соединили. В последние годы, вероятно, предусмотрительность должна была быть чрезвычайной, ведь престарелые люди подвержены перепадам настроения, капризам, одно неосторожное слово и — прощай, должность.

Мозаика сложится, если предположить: генеральный секретарь в целом поддерживает те действия, которые предпринимает председатель КГБ.

В середине 1970-х в стране произошли качественные изменения. Обнаружился второй экономический фронт — теневой. Оборот теневого капитала стал слишком существенным и нес в себе уже угрозу основам Советского государства. Знаковым стало «рыбное дело». Руководитель рыбной отрасли Ишков пробил для своего министерства право торговать добытой продукцией. Появилась сеть магазинов «Океан», первый из них — в Сочи. Таким образом, в рамках одного министерства стало возможно наладить полный цикл — от добычи «левой» рыбы до ее реализации. Кроме того, за границу в банках из-под кильки пошла черная икра. Руководящие сотрудники торгового объединения Фишман и Фельдман нашли возможность выводить за рубеж огромные деньги, предполагая со временем перебраться на жительство в Израиль. С уводом средств из страны власть мириться никак не могла. Так в 1978 году возникло «рыбное дело», его итог — массовые посадки в отрасли и высшая мера наказания для заместителя министра Рытова. Министра Ишкова судить не стали, отправили в отставку, заставив вернуть несколько десятков тысяч рублей.

С ареста директора сочинского «Океана» стало раскручиваться новое дело. И тут уже засветилась партийная верхушка Краснодарского края. Отчасти сам первый секретарь крайкома партии Медунов спровоцировал то, что дело поднялось на политический уровень. Он пошел в атаку на руководство Генеральной прокуратуры, угрожая загнать за Можай следственную бригаду и добившись увольнения с должности заместителя генпрокурора В. В. Найденова. Возникла ситуация: кто кого? Отступать следствию было некуда.

Если в Краснодарском крае размеры взяток и подношений исчислялись сотнями рублей, редко — несколькими тысячами, то, например, в Узбекистане, по оценке тогдашних спецслужб, к этим цифрам приписывались еще несколько нулей. Только на хлопке, по тем же оценкам, доход теневого сектора за год мог составлять сотни миллионов рублей. Эти деньги перераспределялись, поступали в политическую сферу, стало возможным покупать высокие партийные и государственные должности. Л. И. Брежнев, вероятно, был в курсе этих процессов. Угасающим своим сознанием он не мог не понимать, что при таких темпах роста теневого капитала государство неминуемо рухнет. Одно дело — мелкие грешки соратников, их страстишка к подаркам, пышным встречам-проводам, к «выпить-закусить» за казенный счет, и другое дело — прямое участие, можно сказать, в экономической диверсии против строя.

У Гоголя можно найти и такую формулу: «Не по чину берешь!» В 1978–1982 годах иногда убирали тех, кто брал «не по чину». Единственно Леонид Ильич не любил, когда судят соратников, пусть и бывших. Отставка, перевод на другую работу — вполне достаточно. Поэтому «сочинское дело» и опалу Медунова, по-видимому, не следует объяснять тем, что генерального поставили перед фактом. Примерно за год до разговора Андропова с Брежневым (описанного охранником Медведевым) руководителей Краснодарского края стала «есть» партийная пресса. Материалы эти проходили трудно, но проходили…