Мария Арбатова - Мне 40 лет
История произвела на меня впечатление. Я никогда не была пуританкой, но это было для меня слишком. Мы начали общаться домами. Риткин муж, такой милый винни-пух из научной среды, ощущал себя секс-символом.
Мне немедленно было предложено вместе с моим мужем поучаствовать в общих сексуальных утехах. Я деликатно отказалась, на меня слегка обиделись.
Ритка, как всякая новообращенка, уверяла, что лекарство от моей депрессии лежит именно в её спальне, где научный винни-пух сливается ночами в экстазе с артисткой и учительницей. Но, немного поанализировав, я поняла, что у воспитанной в пуританской провинциальной семье Ритки секс работает как прикладной механизм решения проблем, не имеющих отношения непосредственно к сексу. Он был полезен, чтоб семья была крепкой, чтоб рождались дети, чтобы давали роли и было ощущение себя как желанной женщины, чтобы жизнь была интересной. А всё остальное было запрещёно на бессознательном уровне так мощно, что никакие шведские, таиландские и филиппинские семьи не пробивали эту кремлёвскую стену. Однажды Ритка должна была сыграть в исторической пьесе слепую нищенку, на которую снисходит благодать.
— Я у нашего главного режиссёра спрашиваю, мол, как играть снизошедшую благодать? А он человек пожилой, опытный, говорит: «Играй как оргазм, психофизиологический механизм у них одинаковый». Прямо не знаю, что делать… Мы когда за границей на гастролях были, там в гостинице по телевизору порнуху показывали, ну, видела я там оргазм. Просто не понимаю, что ж я на сцене во время благодати должна на полу извиваться и орать?
Ритка была весёлая щебетунья, порхала по жизни как теннисный мячик. Рядом с ней я казалась себе каменной бабой с острова Пасхи. Мне не давалось эдакое летанье, я была обвешана гирями комплексов, долгов и обязательств.
— Аня очень легко краснеет, её нельзя обижать, у неё сразу слёзы и левая рука отнимается, — объясняла Ритка о своей соседке-партнёрше по браку. — Она, конечно, больше меня нашего мужа любит. Она вчера говорит: «Я так его люблю, что всё время о нём думаю. За продуктами иду — это он любит, кино вижу — хорошо бы с ним сходить, в промтоварный — подарить ему бы что-нибудь. Я стараюсь его разлюбливать, но у меня не получается». Я сначала думала, отсохнет у него любовь к ней, отсохнет через год-полтора. А потом привыкла.
Наступило лето. Я пыталась заполнить зияющую дыру на месте возлюбленного. Не получалось. Я капризничала, все не нравились, все раздражали. Искала ту самую чистоту звука, которая, видимо, бывает только один раз в жизни, не потому, что других любишь меньше, а потому, что в разные периоды жизни душа звучит по-разному. Бывший возлюбленный говорил: «Ты просто рядом со мной из маленькой девочки стала взрослой женщиной». Это было правдой.
Я искала человека, хоть отдалённо напоминающего бывшего возлюбленного, и, как казалось, нашла. Он был намного старше, но совпадала тональность, я всё ему честно рассказала. Я никогда не пыталась мужиков охмурять запрещёнными приёмами, а излагала программу, с которой иду в отношения. Поэтому практически со всеми до сих пор в приятельских отношениях. После первых объятий с носителем похожей тональности выяснилось, что попала пальцем в небо, и снова честно объявила ему, что с поиском замены не получилось. Он посочувствовал, мы посидели в ресторане ВТО и решили, что продуктивней быть хорошими приятелями, чем плохими любовниками.
Я познакомилась с богемным философом — полной противоположностью бывшего возлюбленного — и нашла в этом некую садомазохистскую усладу. Философ изо всех сил говорил гадости, пытался снизить самооценку, был невнятен в постели, активно и хамски вмешивался в мою жизнь, но я терпела его. Это была гипотетическая месть прошлому. Интересным был финал. Философ сказал мне в постели «Я тебя люблю!», и меня как ветром сдуло. Я поняла, что он хочет на мне эмоционально повиснуть.
Надо сказать, даже мне, драматургу, начать отношения с мужчиной всегда легче, чем закончить. После философа был сюжет с нудным литератором. Он был безупречен, но я подыхала со скуки в общении и постели. Прицепиться было не к чему, а намёков он не понимал. Однажды сидели за столиком Дома литераторов, и ко мне подошла пьющая поэтесса патриотического разлива. Я много лет знала её и была с ней любезна.
— Как ты общаешься с этим чучелом? — спросил мой спутник. — По-моему, она последний раз мыла голову в десятом классе.
Это было чистейшей правдой, но я встала, изобразила ярость и с криком:
— Никогда не думала, что ты можешь так говорить о женщине! Как я ошиблась! Я не смогу продолжать отношения с тобой после этого! — скрылась из виду.
Бедняга до сих пор считает, что всему виной немытая голова поэтессы, но я считаю, что это всё равно гуманней, чем говорить мужчине «Ты мне скучен, как понедельник».
Тем более, что он всё равно ничего не сможет сделать для исправления ситуации.
Я старалась не анализировать, что у меня с мужем. Игровой брак продолжался и весьма импозантно выглядел, однако было ясно, что история моего ухода-неухода не растает в воздухе. И точно. Саша поехал на гастроли к морю, обещая под финал снять жильё и вызвать меня с детьми, но потом начал крутить, финтить, посылать противоречивые открытки, невнятно объясняться по телефону и прислал посылку с дорогими зимними сапогами для меня. По цене сапог я поняла, что у него роман.
Вернулся раньше срока, совершенно взбудораженный и с лёгкой травмой. Сказал, что потом объяснит, но ничего не объяснил, а всё больше запутывал. Дальше в кармане куртки, которую мы надевали оба, гуляя с собакой, обнаружился полнометражный слайдофильм его романа. Уж как прятать половую жизнь, в нашем возрасте знают, так что Саша оставлял улики демонстративно, как лозунги на заборе. Избранница была вполне хорошенькая, моего типа, но посветлее, судя по книжкам, которые начали у него появляться, малообразованная и с претензиями. А тут ещё звонки, на которые он отвечал, что, мол, не надо его пугать, что он ничего не боится. Звонящий добрался и до меня, оказавшись угрожающим мужем курортной спутницы.
Он косноязычно обещал моего мужа за свою Валю избить, пристрелить и замочить. Слово за слово, мы решили встретиться и обсудить ситуацию. Мой же муж давать разъяснения отказывался, а только убегал куда-то с тревожным лицом.
— Ты уходишь к другой женщине?
— Не знаю.
— Ты её любишь?
— Ещё не понял.
— Тебе что-то угрожает?
— Возможно.
— Когда ты мне всё объяснишь?
— Когда-нибудь.
— Может быть, вы поживёте вместе и поймёте, надо вам рушить семьи или нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});