Зоя Гулинская - Бедржих Сметана

С некоторыми из исторических рисунков Махека Бедржих тоже был знаком. Рассказывая сыну о событиях далекой старины, Франтишек Сметана не раз прибегал к помощи этого своеобразного учебника. В Главной школе, которую посещал Бедржих, чешская история совсем не входила в программу. И в гимназии, куда поступил Бедржих осенью 1833 года, преподавание велось по тому же принципу. Учителя тщательно избегали малейшего упоминания о былом величии Чехии. Поэтому Франтишек Сметана старался сам подробнее рассказывать сыну о «золотом веке» отечества, о страшных войнах, потрясавших страну, о несчастьях, которые приносили с собой чужеземные поработители; наконец о славных героях, поднимавших народ на борьбу за спасение родины. Но по мере того как мальчик подрастал, удовлетворить его любопытство становилось труднее. Порой это просто было не под силу пивовару, который сам не имел достаточных знаний. И нержиданная встреча с человеком, тесно связанным с крупнейшими деятелями будительского движения, человеком с большим дарованием и необычайно широкими взглядами, принесла большую пользу будущему композитору.

В Йиндржиховом Градце Махек должен был своим искусством увековечить членов графской семьи. Поселившись в замке, художник познакомился со всеми служащими графа. Побывал он и в пивоварне. Живой, приветливый Махек быстро располагал к себе и взрослых и детей. С семьей Сметаны и Коларжа Махек особенно крепко подружился. Общность взглядов и взаимная симпатия побудили художника написать тогда портреты Франтишка Сметаны, его жены и супругов Коларжей. Портрет пивовара по праву считается одной из лучших работ Махека. Художник мастерски передал черты характера, благородство и ум этого незаурядного человека.

Очень полюбил Антонин Махек и не по летам развитого, смышленого Бедржиха. С разрешения художника тот стал приходить в его мастерскую. Запах красок, мольберты, многочисленные наброски и эскизы — все это было ново и необычно для Бедржиха. Но интереснее всего, конечно, были листы «Истории чехов в картинах». Ему никогда не надоедало рассматривать их. Особенно если Махек, прервав работу, начинал еще рассказывать о своих любимых гуситах.

Под влиянием художника в душе ребенка рождалась ненависть к поработителям и гордость за великих предков. С глубоким вниманием прислушивался Бедржих и к словам мастера об искусстве, о том, что оно должно служить народу и помогать ему в борьбе за счастье.

Забравшись на стул в своем любимом уголке мастерской, где для него всегда были разложены на столе листы «Истории чехов», Бедржих слушал…

ЮНОСТЬ

Подходил к концу срок действия контракта с графом Черниным. Франтишек Сметана готовился, покинуть Йиндржихов Градец. Городская жизнь ему так надоела, что он не хотел возвращаться даже в Литомышль. Пивовару было уже 58 лет, и он мечтал остаток жизни провести в родной ему обстановке, в деревне.

Продав дом в Литомышли, он вырученные деньги и все сбережения потратил на покупку маленького именьица Ружковы Льготицы. Осенью 1835 года состоялся переезд.

«Теперь не для графов буду варить пиво, а для себя», — думал Франтишек Сметана, любовно поглядывая на большие чаны и бочки, расставленные в маленькой пивоварне, примыкавшей к дому.

Вокруг дома расстилались поля, а вдали виднелся кусочек леса, тоже принадлежавший теперь Сметане. Широко раскинулись родные просторы, а над всей местностью возвышалась гора Большой Бланик. Тот самый Бланик, в недрах которого, если верить древнему преданию, скрылись чешские рыцари, готовые прийти на помощь отечеству в трудную минуту.

Бедржих очень жалел, что так далеко был теперь товарищ его детских игр Карел Коларж. С ним вдвоем они уж обязательно взобрались бы на Бланик и, кто знает, может быть, увидели бы там спящих рыцарей или хотя бы нашли их следы…

Глядя на Бланик, мальчик рисует себе грандиозные картины минувших битв. И новый дом, расположенный в таких удивительных местах, кажется ему еще привлекательнее. Жаль, правда, что музыки мало. Отец целый день занят хозяйством и почти совсем перестал брать в руки скрипку. Сестры просят играть только танцы, другие вещи их не интересуют. Среди щума и суеты, царящих в доме, Бедржих иногда чувствует себя одиноким. С грустью вспоминает он те счастливые часы, что проводил у Йикавца.

Младший брат Антонин зовет Бедржиха на луг. Еще зеленая трава покрывает пышным ковром все холмы. Здесь хорошо поиграть в прятки. Но Бедржих спешит к своей скрипке. Снова и снова проигрывает он знакомые пьесы, а затем начинает импровизировать. За таким занятием юный музыкант может проводить целые дни.

Поглядывая на сына, Франтишек Сметана все чаще задумывался. Мальчику нужно кончить гимназию. Для этого Бедржиху придется уехать в какой-нибудь город. Но куда? И как он там будет жить один? Наконец на семейном совете решено: Бедржих и Антонин, которому тоже уже пора посещать школу, поедут учиться в Йиглаву.

Йиглава — второй по величине город Моравии: Просторные мощеные улицы, большие каменные дома и бесконечные толпы людей… Даже поздно вечером, когда город погружался во мрак и только слабый свет уличных фонарей выхватывал из тьмы небольшие участки пространства, даже тогда не стихал городской шум. На центральной площади перед ратушей продолжали толпиться гуляющие.

Для музыкальных занятий Франтишек Сметана и здесь находит сыну учителя. Это Викторин Матеха, еще совсем молодой; но достаточно опытный педагог и скрипач. Он член музыкального общества к участник всех концертов, которые систематическк устраиваются в городе. А концерты в Йиглаве бывают очень часто. Сюда приглашаются даже гастролеры, выступавшие в Праге и Вене. Город имеет свой симфонический оркестр, хор и, помимо камерных и хоровых произведений, здесь нередко исполняются кантаты и арии из опер. Ставятся оперные спектакли и в первую очередь оперы Моцарта.

Но даже разнообразная музыкальная жизнь, к которой Матеха старался приобщить своего нового ученика, не смогла примирить Бедржиха с чужим городом. Строгая, малоприветливая хозяйка, у которой он жил вместе с братом, новые товарищи в гимназии — любители подшутить над маленьким провинциалом — все отталкивало нежное сердце мальчика, впервые в жизни очутившегося среди чужих, без материнской ласки и забот. Влияние германизации чувствовалось в Йиглаве еще больше, чем в Йиндржиховом Градце. И постепенно помыслы Бедржиха сосредоточились на одном: как можно скорее уехать из ненавистного города домой, под родной кров! Чаша терпения переполнилась, когда в конце семестра его причислили к неуспевающим ученикам. «Я проплакал три дня и три ночи, и, наконец, отец забрал меня домой», — рассказывал Сметана, вспоминая томительные месяцы, проведенные в Йиглаве.