Зоя Гулинская - Бедржих Сметана

— Ну как поживает наш маленький Моцарт? — спрашивал Горский, входя к пивовару с очередным номером чешского журнала. — Ваш сын станет когда-нибудь великим музыкантом и прославит наш город, — уверял он Барбару. От этих слов сердце матери переполнялось гордостью. И когда гость уходил, Барбара давала выход своим нежным чувствам, обнимала сына, прижимала к груди его черноволосую головку и все время твердила: «Мой Моцарт, мой маленький Моцарт!»

Франтишек Сметана сердился. Эти женские ласки и чрезмерные похвалы только портят ребенка. Вскружат мальчугану голову, он и вправду возомнит себя гением и забросит школьные занятия. Музыка — это только приятное развлечение, а главное сейчас — школа. Бедржих должен стать образованным человеком.

В ЙИНДРЖИХОВОМ ГРАДЦЕ

Семья Франтишка Сметаны увеличивалась с каждым годом. После Бедржиха появились на свет еще пять детей; из них, правда, только трое — Антонин, Барбара и Карел — остались в живых. За столом пивовара теперь собиралось двенадцать человек. Удовлетворить возраставшие запросы семьи было не так-то просто. И Франтишек Сметана все чаще подумывал о новом, более доходном месте. Летом 1831 года Сметана переехал с семьей в Йиндржихов Градец и поступил пивоваром к графу Чернину.

Йиндржихов Градец, расположенный вблизи собственно австрийских земель, с давних пор находился под сильнейшим влиянием Австрии. Вскоре же после основания города в стенах его начали хозяйничать крестоносцы. И так укрепили свою власть, что владетели Градца в период войн нередко становились на сторону австрийских властителей: вместе с ними выступали против чешского короля. В город понаехало множество мелких австрийских дворян с семьями. Привезенные ими немецкие и австрийские мастера строили для них дома, украшали возводившиеся храмы, — и по сей день здесь сохранились фрески XIV века. Позже стали вырастать громадные мрачные постройки иезуитов. Возвышаясь над городом, они должны были постоянно напоминать его жителям о господстве здесь церкви «воинствующей и торжествующей». Так на протяжении столетий слагался облик этого чешского города, совсем не похожего на древнюю Литомышль.

Во время Тридцатилетней войны в окружавших город деревнях и поселках осела масса немцев. Йиндржихов Градец стал похож на чешский островок в немецком море.

Прошли годы, и чешские жители Градца сильно германизовались. Ко времени переезда сюда семьи Сметаны даже в домашнем быту перестали употреблять родной язык. А если в иных семьях и говорили еще по-чешски, то это был уже не чистый, певучий славянский язык, а смесь исковерканных чешских и немецких слов. Местная молодежь почти совсем не владела родным языком. И когда власти решили издавать в Йиндржиховом Градце журнал, вопрос о языке даже не обсуждался. Редактор его публично заявил: журнал печатается на немецком, потому что в городе нет людей, которые бы писали и читали по-чешски.

Франтишек Сметана очень скоро понял, какую допустил ошибку, покинув Литомышль. Здесь нечего было и думать о тесном дружеском общении с горожанами. Это было бы просто опасно для детей. А ведь Сметана всегда считал своим долгом воспитать детей патриотами, не дать им утонуть в чужеземном потоке. Но контракт был подписан, ничего уже сделать было нельзя.

И тогда он решил. Пусть говорят, что Сметана нелюдим, необщителен. Он спрячет свою семью за высокой каменной стеной, отгораживающей замковую пивоварню от города, превратит свой дом в неприступную крепость, чтобы уберечь детей. Они родились чехами и должны остаться чехами. Достаточно того, что им навязывают чужой язык в школе.

Мрачный сидел он в конторе и на все вопросы приезжавших к нему за пивом людей упорно отвечал только по-чешски. Нередко это выводило из себя посетителей, не понимавших его. Тогда, чтобы избежать неприятностей, Франтишек бросал одну-две фразы по-немецки, а затем снова переходил на родной язык.

В такой обстановке большой радостью для Сметаны было появление в пивоварне человека, близкого ему по духу. То был комиссар по продовольственному налогу Карел Коларж, всего лишь за год до того поселившийся в Йиндржиховом Градце. Несмотря на разницу в возрасте (Коларж был моложе пивовара на двадцать лет), Сметана близко сошелся с ним. Они часто вместе коротали вечера, мечтая о том времени, когда смогут выбраться из города, где чувствовали себя как в чужой стране.

Дружеские отношения сложились и у Барбары с женой комиссара — Анной Коларжовой. А младшие члены семьи пивовара с радостью приняли в свою компанию детей Коларжа. Сын его, которого тоже звали Карлом, стал лучшим другом Бедржиха, а маленькая дочка Катержина нашла подруг среди сестер будущего композитора.

Любимым развлечением в доме Коларжовых были песни. Сам хозяин хорошо пел, аккомпанируя на гитаре. Часто ему подпевала жена, а за ней и дети. Пели и старые чешские народные песни и незатейливые популярные песенки тридцатых годов. В этих импровизированных концертах охотно участвовал и Бедржих.

Любили Коларжи также устраивать представления кукольного театра. Карел Коларж вырезал всевозможные фигурки, а жена наряжала их. И вот на самодельной сцене оживали сказочные персонажи с неизменным Гонзичкой — любимейшим героем чешских народных сказок. Глубокий след оставили эти спектакли в памяти маленького Бедржиха. Через всю жизнь пронес он любовь к кукольному театру и всегда с удовольствием писал музыку к кукольным постановкам.

Дружба с семьей Коларжа была той отдушиной, которая помогала Франтишку Сметане переносить тягостную для него жизнь в Йиндржиховом Градце. Если бы еще комиссар умел играть на скрипке! Франтишку Сметане так не хватало серьезной музыки. Он стал ходить по воскресеньям в костел, играть во время богослужения. Тогда это было принято. В праздничные дни на хорах собиралось много таких музыкантов-любителей. Руководил ими органист костела.

В Йиндржиховом Градце таким органистом был Франтишек Йикавец. Репутация талантливого, разносторонне образованного музыканта, прочно укрепившаяся за Йикавцем, побудила Франтишка Сметану доверить ему музыкальное воспитание сына.

Новый учитель Бедржиха оказался строгим и взыскательным. Он заставлял своего ученика часами повторять одни и те же отрывки, пока не добивался филигранной отточенности звучания. Тогда знакомые мальчику мелодии приобретали новую необычайную красоту. И Бедржих прощал достававшиеся ему порой шлепки и грубоватые окрики. Тем более, что он видел, как радовался сам учитель, когда Бедржиху удавалось сыграть что-нибудь очень хорошо. Строгий Йикавец становился добрым и ласковым и мог часами рассказывать о музыке и великих музыкантах, о том, как маленький Моцарт покорил Францию и Италию. Однажды он рассказал Бедржиху, что в замке графа Чернина стоит инструмент, на котором играл Моцарт. Мальчик был поражен. Великий Моцарт и все, что с ним было связано, казалось ему сказочно далеким, недосягаемым. А тут совсем рядом, в замке, мимо которого он каждый день проходил, оказывается, стоит фортепьяно, клавишей которого касались руки Моцарта!