Морис Мендельсон - Марк Твен

Наконец все готово, кортеж трогается с места. В повозке сам Джон Маршалл Клеменс, его жена, дочери Памела и Маргарет, а также малыш, сын Бенджамин. Рядом с повозкой верхом негритянка Дженни и старший сын Орион — ему уже десять лет.

Из Пелл-Мелла Клеменс взял с собой домашний скарб, повозку, несколько лошадей, единственную рабыню и купчую на землю в графстве Фентресс. Когда там найдут руду и уголь, земля будет стоить по двадцать, пятьдесят, по сто долларов за акр. Впрочем, пока никто не дал бы и цента за акр этой земли — она находилась в далеких, глухих местах, была малоплодородна и не очень-то привлекала земледельцев.

Доехав до Луисвилла, Клеменсы пересели на пароход и направились в Сент-Луис — крупнейший центр всей территории за Миссисипи. Оттуда — еще дальше, снова в повозке и верхом.

За Миссисипи переселенцы попали в дикие, пустынные места. Буйная, богатая растительность, земля, которой почти не коснулся плуг фермера. Ехали лесом. Затем дорога шла через прерию. Редко-редко встречались сбитые на скорую руку строения, недавно заложенные плантации.

Миссури, самый далекий западный штат США, еще был очень слабо заселен. Что ж, здесь, именно здесь Джон Маршалл Клеменс проявит свои способности, займет место, соответствующее его знаниям!

Когда переселенцы добрались, наконец, до поселка Флорида в штате Миссури, их радушно встретил веселый Джон Куорлз. Он сразу же предложил Джону Клеменсу стать его компаньоном по лавке — в ней торгуют сыром и ситцем, гвоздями и виски, шляпами и сахаром.

Не о судьбе провинциального лавочника мечтал отец Твена, когда изучал юриспруденцию. Но во Флориде, как и в Пелл-Мелле, спрос на ученых людей был невелик. В поселке всего сотни три жителей. Предложение Куорлза было принято с благодарностью.

Семья Клеменсов устроилась в небольшом деревянном домике, который имел, пожалуй, довольно унылый вид, особенно в осеннюю непогоду. В этом доме 30 ноября 1835 года измученная путешествием и заботами Джейн Клеменс преждевременно родила еще одного ребенка — сына. В честь деда он получил библейское имя Сэмюел и еще одно — Ленгхорн.

Сэм был слаб и тщедушен. С трудом перенес он суровую зиму. На старости лет, со свойственной ей готовностью пошутить, Джейн Клеменс на вопрос сына, не беспокоилась ли она, что он умрет младенцем, лукаво ответила: «Нет, я боялась, что ты выживешь».

В ту пору, когда дети еще были маленькими, матери Сэма не всегда удавалось сохранять чувство юмора. Вечные переезды, трудности жизни в глухих деревушках, заботы о детях доводили ее до изнурения. Года через два после Сэма появился на свет еще один сын — Генри — и потребовал львиной доли внимания. Дети часто болели, и мать пичкала их лекарствами. В ходу была народная медицина, широко применялись знахарские средства и лекарства, которые продавали жуликоватые коробейники. Детей лечили касторкой, каломелем, ревенем. Часто пускали кровь. В годы детства Твена газетка, издававшаяся в поселке, где он проживал, сообщила как-то, что только один из двух американцев доживает до двадцати одного года. В семье Клеменса тоже было много детских смертей. От каких-то болезней умерли сестра Маргарет и брат Бенджамин.

Сэм рос нервным ребенком. Но, к счастью, у дяди Куорлза была ферма неподалеку от Флориды. Там был чудесный воздух; к тому же детей превосходно кормили («жареные цыплята, поросята, дикие и домашние индейки, утки и гуси, свежая оленина, белки, кролики, фазаны, куропатки, перепела; сухарики, горячая драчена, горячие гречневики, горячие булочки, горячие маисовые лепешки; вареные початки молодой кукурузы, бобы, фасоль, томаты, горох…» — так начинается длинный перечень блюд, которыми, вспоминал Твен, угощали на ферме дяди Куорлза). Болезненный мальчуган стал превращаться в крепыша.

Отец проводил большую часть времени в лавке. Помимо торговли, он пытался вести кое-какие юридические дела, но все это приносило мало дохода.

Прошло немного времени, и Джон Клеменс, разойдясь с Куорлзом, открыл собственную торговлю. Но и собственная торговля не поправила дела. Отец Твена увлекся идеей изобретения «вечного двигателя». Все его усилия, естественно, ни к чему не привели. Тогда он решил сделать еще одну попытку добиться расцвета городка, в котором жил.

Флорида стоит на речушке Соленой, менее чем в сотне километров от мощнейшей водной артерии — Миссисипи. Беда только в том, что Соленая не судоходна. В начале 1837 года законодательные органы штата Миссури назначили Клеменса руководителем группы из шестнадцати человек, коей разрешено было собирать средства для создания Навигационной компании реки Соленой. Но у тех, кто верил в перспективы речушки, денег не было, а богатые люди опасались вкладывать средства в столь ненадежное предприятие.

Возник также проект строительства железной дороги от Флориды до другого поселка под пышным названием Париж. Но и это дело не было осуществлено. И по сей день Флорида лежит в стороне от железных дорог, а выражение «плавать по Соленой» стало означать «терпеть неудачу».

Куорлз с его навыками плантатора вовсе отказался от малоприбыльной лавки, купил рабов и стал выращивать пшеницу да разводить скот. А Клеменс снова решил переменить место жительства.

Вскоре вся семья очутилась в местечке Ганнибал. Уж этому-то селению, уверенно говорил Джон Клеменс, суждено блестящее будущее. Ганнибал стоит не на каком-нибудь жалком притоке, а на самой Миссисипи. В ноябре 1839 года будущий писатель впервые увидел столь полюбившуюся ему реку.

Миссисипи — основная транспортная артерия для огромной части страны. Река берет начало у самых границ Канады. Приток Огайо протекает по богатейшим районам так называемого Среднего Запада, а приток Миссури глубоко проникает на северо-запад.

До появления пароходов сельскохозяйственные продукты со всей долины реки сплавлялись вниз по течению на больших баржах. Вверх по течению суда приходилось тянуть бечевой. Дорога в оба конца занимала порою весну, лето и осень. Пароходное движение вызвало подъем сельского хозяйства на всем протяжении Миссисипи. Многочисленные пароходные линии нуждались в лоцманах, капитанах, матросах. Река была источником существования для тысяч и тысяч людей.

Ганнибал лежит примерно в двухстах километрах к северу от Сент-Луиса. Там останавливаются пароходы всех линий, обслуживающие верхнюю часть реки.

Ганнибал отнюдь не был таким патриархальным, сонным и милым городком, каким изображен Санкт-Петербург в «Приключениях Тома Сойера». На улицах городка то и дело появлялись телеги с грузом для прибывающих пароходов.

Ко времени переезда Клеменсов в Ганнибал там насчитывалось около тысячи жителей, и они трудились на бойне, фабрике виски, мельнице, кожевенном заводе, табачной фабрике, лесопилках, на пароходной пристани, в кузнечных мастерских, а также в лавках и постоялых дворах, расположенных на Главной или Второй улице. Вскоре население городка удвоилось, а к тому времени, когда Сэм Клеменс начал превращаться в юношу, утроилось.