Лемми Килмистер - Автобиография Лемми Килмистера

Увы, мечты разбились. Оказалось, по этому адресу находится муниципальный дом. Я добрался туда около трёх утра и начал греметь дверным кольцом и трезвонить колокольчиком.

Дверь открыла милая старая леди: «Да? Кто там?».

— Это я, — сказал я, — гм, Лемми из Северного Уэльса.

— Да?

— Джон Лорд должен помнить меня. Он дал мне этот адрес.

— О, нет, дорогой, он находится на гастролях в Дании!

Почему я не принял это во внимание? Я был молод и глух, наверное.

— Ах… — сказал я.

Она смотрела на меня. Я смотрел на нее.

— Гм, — сказал я. Пауза затягивалась.

И тогда она сказала то, за что я вечно буду ей благодарен. Вот что она сказала: «Ну, хорошо, не бери в голову, дорогой, ты можешь переночевать на кушетке, увидимся утром». Где сейчас встретишь такое в нашем Прекрасном-Новом-Мире?

Утром я проснулся и увидел нависших надо мной Рона Вуда и трёх его друзей: «Эй, ты что тут делаешь на диване моей мамы, а?». Так что это была госпожа Вуд, мать Рона и Арта, а Джон жил у них в доме. Как вам такое совпадение, а? Вечером я пошел на концерт Birds, а потом отправился в Санбери-на-Темзе (Sunbury-on-Thames), но об этом — в своё время.

В те времена самой впечатляющей группой, без сомнения, были Битлз. Они были лучшей группой в мире. И уже никогда не будет ничего подобного Битлз, и нужно было действительно быть там, чтобы понять, о чём я говорю. Сегодня молодое поколение думает, что Битлз были всего лишь группой, но все куда сложнее. Они были величайшим явлением во всем мире. Они изменили жизнь всех людей, даже политиков. Лондонская газета Daily Mirror выделила целую страницу для того, чтобы день за днём рассказывать о том, что они делают. Только вообразите: большая национальная гребаная газета каждый день посвящает страницу музыкальной группе! Их влияние было безграничным.

Битлз совершили революцию в рок-н-ролле и превратились в законодателей мировой моды. Теперь это кажется смешным, но для того времени они носили очень длинные волосы. Я помню, как я думал: «Ничего себе! Как может парень носить такие длинные волосы?». На самом деле у них были зачесанные на лоб челки, а сами волосы едва спускались на воротник. Тогда мы все поголовно носили челки — еще до Битлз, это были «утиные хвосты» а ля Элвис.

Мне повезло видеть их выступления в ливерпульском клубе «Пещера» (Cavern) еще в самом начале их карьеры. Они были забавны, на сцене жевали булочки с сыром и постоянно хохмили. Они были веселыми парнями. Они вполне могли бы сделать карьеру комиков. И они играли на странных гитарах, которые никто из нас прежде не видел. У Джона был Рикенбекер (Rickenbacker), у Пола — этот бас в форме скрипки. Мы все тогда играли на Стратокастерах; я хочу сказать, что тогда Страт был для музыканта пределом желаний, а Гибсонов (Gibson) вообще ни у кого не было. А Джордж, я уверен, играл на модели Hofner Futurama, храни его Господь. Позже у него было несколько гитар Gretsch. Всё это было что-то! Эти поразительные парни с длинными волосами и забавными гитарами, и они позировали в рубашках с расстёгнутыми манжетами! А все остальные носили эти ужасные, строгие костюмы, замуровывая себя в удушающие итальянские жакеты на десяти пуговицах. Так что такая мода была настоящим откровением.

К тому же Битлз были крутыми парнями. Брайан Эпстайн (Brian Epstein) пригладил их для массового потребления, но они были далеко не слюнтяи. Они были из Ливерпуля, который, как Гамбург или Норфолк, штат Вирджиния, был крутым портовым городом, где все эти докеры и моряки могли в любой момент отделать любого, кто вздумает игриво подмигнуть им. А Ринго был родом из квартала Дингл (Dingle) — этакий гребаный Бронкс. The Rolling Stones были маменькиными сынками — они все учились в колледжах в предместьях Лондона. Жизнь впроголодь в Лондоне не испугала их, но это был их выбор, — взамен они получали столь необходимую рокерам ауру нереспектабельности. Мне нравились The Stones, но они никогда не были на одном уровне с Битлз — ни по части юмора, ни по части оригинальности, песен или шоу. Их главным козырем был танцующий Мик Джаггер. Если честно, The Stones записывали замечательные пластинки, но всегда были дерьмом на сцене, в то время как Битлз по-настоящему цепляли.

Я помню один концерт Битлз в «Пещере». Это выступление состоялось сразу же после того, как Брайан Эпстайн стал их менеджером. Все в Ливерпуле знали о том, что Эпстайн голубой, и какой-то пацан из зала крикнул: «Джон Леннон — гребаный педрила!» И Джон — который никогда не носил очки на сцене — снял с себя гитару, спустился в толпу и крикнул: «Кто это сказал?», на что этот парень ответил: «Ну я, мать твою». Джон подошел к нему и Ба-Бах! продемонстрировал ему «ливерпульский поцелуй», врезав ему — дважды! Парень упал, весь в крови, соплях и зубах. Затем Джон вернулся на сцену.

— Кто-нибудь ещё? — спросил он. Тишина. — Ну, хорошо. А теперь "Some Other Guy".

Битлз открыли двери для всех местных групп. В Сиэтле, в начале девяностых, было точно так же — фирмы звукозаписи налетели со всех сторон и хватали всё, что подвернётся. Oriole Records организовали прослушивание прямо в танцзале, и это длилось три дня. Они установили кое-какую аппаратуру и там собралось около семидесяти групп. Каждая команда сыграла по песне, и лейбл подписал примерно половину из них.

Эпстайн работал и с другими группами помимо Битлз. Одними из немногих, так и не добившихся успеха, были The Big Three. Джонни Густафсон (Johnny Gustafson), который потом работал в Quatermass, Andromeda, и затем в Merseybeats, играл на басу. У этой группы был потрясающий гитарист, Брайан «Griff» Гриффитс (Brian Griffiths), у которого была старая потрепанная Hofner Colorama — ужасная, раздолбанная гитара с грифом, похожим на ствол дерева, но играл он просто невероятно. А барабанщик Джонни Хатчинсон (Johnny Hutchinson) был лидер-певцом, что по тем временам было просто неслыханно — поющий барабанщик! Они были превосходной ритм-энд-блюзовой группой, но были обескровлены бизнесом. Группа выпустила одну пластинку, которой они были довольны, но запись прошла незамеченной, после этого они записали две песни Митча Марри (Mitch Murray) — он написал множество этих приторных поп-песенок (среди прочих «How Do You Do It?» для группы Gerry and the Pacemakers). Этот сингл тоже ждал полный провал, и Эпстайн отказался от них. И очень жаль, — они были замечательной группой.

Парни во всех этих командах были моими ровесниками — может, самую малость старше меня. И, конечно, я сам постоянно играл в группах. Не сомневаюсь, что вы задаётесь вопросом, когда же я расскажу об этом. Еще в Уэльсе я уже играл в местной команде, но в те времена собрать группу было очень нелегко. Для начала просто невозможно было достать аппаратуру. Какой бы чувак не собирался играть в вашей команде на басу, главным было, есть у него инструмент или нет, а уж потом, насколько он хороший музыкант. А если у него еще имелся и усилитель, то он зачислялся в группу автоматически. Инструменты и аппаратура были, как правило, самым примитивным дерьмом. Я был счастлив, имея гитару Hofner Club 50. Я увидел ее в музыкальном магазине Вэгстаффа в Ландудно.